Однако теперь не время давать волю отчаянию. Собравшись с силами, Рут поднялась, приняла душ, оделась и собрала свои вещи. В гостиную она вошла отнюдь не в лучшей форме, хотя и с высоко поднятой головой.

Генри стоял на террасе спиной к двери. Услышав шаги, он повернулся и внимательно посмотрел Рут в лицо.

— Я готова, — хрипло проговорила она.

— Тогда в путь.

Они ехали по подсыхающей дороге, обмениваясь репликами по поводу половодья и запруд на некоторых участках реки. Раза два Генри приходилось останавливать машину и выходить, чтобы отбросить с дороги мешавшие ветки. Он делал это с таким рвением, даже яростью, словно стремился освободиться от чего-то грызшего его изнутри. Когда он возвращался, взмокший и раскрасневшийся, Рут замирала от нестерпимого желания, но тут же брала себя в руки.

Домик Рут устоял. Пострадало только огромное дерево на лужайке — обломки его ствола и ветки были разбросаны по всему участку.

— Найми кого-нибудь, чтобы вывезти этот мусор, — сказал Генри; вероятно, вид сломанного дерева удручал его.

— Хорошо.

Генри внимательно осмотрел дом внутри и с удовлетворением убедился, что все стекла целы, вода и электричество есть. Остановившись в дверях, он взглянул на Рут. Глаза, ставшие вдруг холодными и бездонными, пристально изучали ее.

— Прощай, — наконец произнес он. И, помедлив, добавил: — Пообещай мне кое-что.

Рут готова была обещать ему что угодно.

— Что именно?

— Я посмотрел один из фильмов с твоим участием. Ты рождена для моря. И ты должна преодолеть свой страх. Ради меня. Научись снова плавать в океане.

Рут кивнула. С комком в горле она наблюдала за тем, как Генри спускается по ступенькам, идет по дорожке, садится в машину. И долго еще потом она не спускала глаз с дороги, по которой стремительно умчался джип.

— Как ты себя чувствуешь? У тебя все в порядке? — Голос Риты, звучал так тревожно и нетерпеливо, что телефонная трубка, казалось, вибрировала.

— Не беспокойся, все нормально. И со мной, и с домом.

— Бог с ним, с домом. Представь, каково мне было, когда я позвонила твоему отцу и узнала, что тебя там нет! Кстати, немедленно сообщи ему о том, что жива! Он очень волнуется.

Рита внимательно выслушала отчет Рут об уроне, нанесенном ураганом, а потом, немного успокоившись, сказала:

— Может, тебе лучше перебраться к нам? Здесь не соскучишься. Мой старший увлекся рисованием — испортил все обои. А девочка, слава Богу, перестала просыпаться по ночам.

— Замечательно! — механически отреагировала Рут: сейчас ей было не до достижений крестницы. — А знаешь, я побывала в реке.

Подруга на время онемела от такой новости.

— Как? — наконец еле вымолвила она.

Рут спокойно, без лишних эмоций, рассказала о том, как спасали Дага Рейнолдса.

— Думаешь, все придет в норму?

— Да. — Рут посмотрела в сторону озера: вода вновь светилась голубым, заманчивым светом. — Думаю, так и будет, — медленно проговорила она.

Рита осталась довольна ответом.

Отца дома не оказалось, к телефону подошла мачеха и обрадовано заохала. Через секунду она уже делилась с Рут своей бедой: после ливня все ее розы покрылись черными пятнами. Рут вежливо посочувствовала ей, и они попрощались.

Затем Рут позвонила в магазин, чтобы узнать, не может ли кто-нибудь в округе распилить поваленное дерево. Ей дали телефон. На звонок ответила жена мастерового. Узнав фамилию Рут, она воскликнула:

— О, все в порядке! Ваш муж уже звонил нам по этому поводу.

— Мой муж? — в недоумении переспросила Рут, но тут же сообразила, что речь, видимо, идет об Генри.

— Да, пару часов назад. Он настаивал, чтобы Джо сегодня же заехал к вам.

— Вы еще легко отделались, — сказал ей вечером Джо. — Дерево и без урагана могло рухнуть, причем прямо на дом, и тогда урон был бы существенным.

Джо с сыном дотемна работали на участке Рут, приводя его в порядок: распилили дерево на дрова, сложили их в штабеля для просушки.

Не зная, чем заняться, она вышла из дома и направилась к озеру. Осмелев, она несколько раз входила в воду. При этом страха почти не испытывала, поскольку все мысли были заняты Генри и опасностью, нависшей над ним.

Едва дождавшись вечерних новостей, Рут включила телевизор. О маленькой стране на Балканах — ни звука.

Утром также ничего. Целый день обессилевшая от страха Рут слонялась по дому, чем-то занималась, но если кто-нибудь спросил бы потом, что она делала, не сумела бы ответить. Вечером вновь включила телевизор. Бесполезно! Казалось, никому не известная страна, поблистав на телевизионном небосклоне, вновь вернулась во мрак безвестности.

Направляясь из гостиной в кухню, чтобы заняться ужином, Рут услышала:

— …Улицы очистились от демонстрантов. Кризис разрешился почти бескровно. По неподтвержденным сообщениям, страну инкогнито посетил наследный принц, который, по мнению аналитиков, коренным образом изменил ситуацию.

Остается неизвестным, как ему удалось это сделать и где он находится сейчас.

На экране замелькали знакомые уже улицы, толпы суровых людей, полицейское оцепление. И вдруг в центре кадра на короткое время появился Генри. Рут успела заметить, что лицо его обрело еще большую властность и значительность. Отметила она и благоговение, читавшееся на лицах окруживших его людей, которые стремились пожать Генри руки, дотронуться до него.

Диктор перешел к другим темам, и Рут, обливаясь слезами, выключила телевизор.

Несколько следующих дней, терзаясь неизвестностью и дурными предчувствиями, Рут до изнеможения трудилась на участке. Она нагружала дрова на тачку, отвозила их в гараж и там складывала. Работа отвлекала от мучительных дум.

Каждый день она бывала на озере и все дальше заходила в воду. Устав за день, она спала как убитая. А утром с новой силой возвращалась тоска, пуще физической боли выматывавшая душу. Порой ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума от разлуки. Генри являлся ей во снах, и Рут просыпалась в слезах.

Она изо всех сил противилась своему состоянию. Убеждала себя в том, что ей не впервой остается одно — жить и ждать. Кроме того, она должна выполнить обещание, данное Генри. Это требовало сосредоточения всех душевных сил. Ночные кошмары с акульими зубами и кровью больше не мучили ее, но стоило наяву подойти к озеру, как желудок схватывали спазмы…

Стиснув зубы, Рут медленно вошла в воду. Научись снова плавать ради меня, говорил ей Генри на прощание…

Она набрала побольше воздуху в легкие и стала все глубже и глубже погружаться в озеро. Наконец, сделав огромное усилие над собой, она нырнула и зависла под водой с широко открытыми глазами. Зеленовато-голубую толщу пронзали золотистые солнечные лучи. Может быть, когда в ее жизни наступит новый поворот, на душе будет не так холодно?

Рут выплыла на поверхность и буквально ослепла от яркого света и слез, застилавших глаза. С ней определенно что-то произошло. Всем своим существом она почувствовала, что жизнь не стоит на месте, что ее ждут разительные перемены.

— Рут, такое бывает раз в жизни! — почти кричал Стэн Мичем, известный кинодокументалист, снимавший фильмы о животном мире. Для убедительности он с силой хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Озеро, расположенное в центре острова Пинака, еще никто не исследовал с научной точки зрения! Это частное владение, и его хозяин мало того что пригласил нас, так еще и взял на себя большую часть расходов. Ты, наверное, о нем слышала, некий Генри Ормонд. И теперь, когда осталось только поскорее снарядить экспедицию и отправиться в путь, ты сидишь здесь как истукан и заявляешь, что не поедешь! Почему?

Рут вздрогнула, услышав имя благодетеля группы. Чтобы выиграть время, она медленно допила кофе.

— Почему выбор пал именно на меня? — спросила она наконец и выставила вперед ногу. Шрам после косметической операции не бросался в глаза, но все же был заметен.