— С меня довольно! Мне надоели выходки Софи, капризы, ее злобный братец-аферист, бесцеремонно вмешивающийся в наши отношения. Все, хватит!

— Между прочим, Дэви улетел вчера вечером на Багамы.

— Что? — От изумления Фин даже вскочил с кресла, едва его не опрокинув. — Как улетел?

— Как все люди: самолетом. И кстати, Клиа тоже.

— И ты позволил этим проходимцам покинуть город?

— А что я мог сделать? Никаких улик против них нет, и удерживать эту парочку, следовательно, я не имею права. Хотя, конечно, они причастны к случившемуся. А возможно, они и есть преступники, пока точно не знаю. И вообще сейчас моя голова забита столькими проблемами… — Уэс поднялся с кресла, спустился вниз и остановился.

— Твоя голова забита Эми, — сказал Фин.

— И Эми тоже, — спокойно отозвался полицейский. — Да, чуть не забыл: пришли результаты баллистической экспертизы. Пуля, ранившая Зейна Блэка, была выпущена не из пистолета твоего отца.

— Ну наконец-то! — облегченно вздохнул Фин. — Хоть что-то в мою пользу. — Но тотчас нахмурился: — Неужели моя мать настолько глупа, что, подбрасывая пистолет в кровать Софи, не подумала о будущей экспертизе, которая все выяснит и укажет на нее?

— Я уверен: пистолет, из которого стреляли в Зейна, давно лежит на дне реки, — ответил Уэс. — Складывается впечатление, что стрелявший не готовился к убийству. Все получилось спонтанно: выстрелил и сразу бросил оружие в реку. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь сумеем отыскать его там. А что касается пистолета, подброшенного в кровать Софи… Вряд ли это сделал тот, кто стрелял в Зейна. Бросать одно оружие в реку, затем искать другое… Нет, Фин, просто кто-то удачно использовал трагедию с Зейном в своих корыстных целях! Софи захотели вывести из игры, опорочить, свалить на нее вину за смерть Блэка. И тот, кто это совершил, разумеется, не думал о баллистической экспертизе. Ему это было безразлично.

— Или ей, — тихо заметил Фин.

— Или ей, — согласился Уэс. — В нашем городе хватает придурков: как мужчин, так и женщин. Кстати, — вдруг оживился он, — ты уже видел нашу в очередной раз обновленную водонапорную башню?

— Нет.

— Так посмотри!

Фин выбежал на улицу, задрал голову и взглянул на холм. На его губах появилась улыбка, и он, не отрывая взгляда от возвышающейся над деревьями городской достопримечательности, одобрительно произнес:

— Недурно, весьма недурно!

Обильные дожди смыли наконец ошметки дешевой краски, а рабочие из «Корис» на сей раз потрудились на совесть, как и обещали мэру. Теперь водонапорная башня сверкала на солнце нежным телесным цветом розоватого оттенка, а верхняя ее часть была кокетливо окаймлена ярко-красной полосой.

— Неплохо, — улыбнулся Уэс. — Мягкие, не раздражающие глаз цвета, хорошо контрастирующие с красной вершиной. Милое, я бы даже сказал, уютное сооружение.

— Но Стивен снова начнет возмущаться. Ему ничем не угодишь!

— Не обращай внимания! — посоветовал начальник полиции и, направляясь к патрульной машине, добавил: — Ладно, я поехал, меня ждут дела. Да и у тебя ведь тоже скоро начнется заседание городского совета. Увидимся позднее.

Заседание городского совета… Фин вздохнул. Нетрудно представить, что его там ожидает! Нудный, тупой, злобный Стивен Гарви, с воодушевлением клеймящий мэра позором и требующий наказания. Любимая мамуля, испепеляющая своего дорогого сыночка презрительным взглядом и произносящая в унисон со Стивеном пространные речи о ценности семьи, о нравственности, об ответственности и гражданском долге… Приглашенная, как всегда, на заседание «общественность», жаждущая поквитаться с мэром за то, что дети увидели по телевизору порнофильм. Пожалуй, лишь Хилди Мэллоу не станет доставать его нравоучениями, так как озабочена сейчас тем, как воспримут члены городского совета ее любимое детище — обновленную водонапорную башню. И Софи… она там будет.

«Забудь о Софи! — посоветовал себе мэр. — Жизнь, такая спокойная, налаженная, рушится у тебя на глазах, а ты продолжаешь думать о какой-то Софи!»

И действительно, думать сейчас следовало о грядущих выборах. Через шесть недель тупоголовый Стивен Гарви, самодовольно ухмыляясь, вышибет из-под него кресло мэра. Господи, какой будет позор! Тот злополучный и единственный раз, когда семейство Гарви вырвало победу у семейства Такер, еще можно как-то объяснить и даже оправдать. А теперь… Фин Такер с треском проваливается на выборах потому, что спутался с киношными девицами, снимающими порнографию!

Фин еще раз тяжело вздохнул, поднялся на крыльцо и вдруг услышал за спиной хорошо знакомый, с требовательными интонациями голос:

— Фин, подожди! Мне надо с тобой поговорить.

Он обернулся и стал молча наблюдать, как Лиз Такер выходит из машины.

— Я ехала к Хилди Мэллоу и решила по пути заглянуть к тебе.

Они сели в кресла, и Лиз начала:

— В последнее время в наших отношениях возникли… некоторые проблемы, но теперь, когда эта женщина наконец уезжает и ты, надеюсь, не собираешься продолжать с ней встречаться… В общем, ты понимаешь, что я хочу сказать, Фин.

— Понимаю.

— Сейчас нам с тобой надо не ссориться, а приложить все усилия к тому, чтобы снова одержать победу на выборах, — продолжила Лиз, глядя с улыбкой на сына, и этот ласковый взгляд, как он уже знал, не предвещал ничего хорошего. — Пройдет время, люди обо всем забудут и…

— Господи, о чем ты говоришь? — раздраженно перебил ее Фин. — Разве такое забывается?

— Мы сделаем все, чтобы они забыли! — решительно заявила Лиз. — Такеры никогда не проигрывают.

— А что, собственно, произойдет, если я проиграю? Что? Мир не перевернется, я не умру, и мы будем жить как прежде.

— Фин, что ты говоришь? Как ты можешь так легко сдаваться? Никогда нельзя пасовать перед трудностями!

— Знаешь, откровенно говоря, я не хочу больше быть мэром.

— Это все из-за твоей Софи! — выкрикнула Лиз.

«Вот почему она пыталась ее убить, — немного отстранение подумал Фин. — Вот почему охотилась за Софи…»

— Сейчас ты устал, на тебя навалилось множество проблем, — мгновенно изменив тактику, мягким тоном заговорила мать, — но скоро все образуется, горожане забудут о том грязном видео, Софи уедет, и мы заживем по-прежнему. Ты, я и Дилли.

«Вот именно, по-прежнему», — тоскливо подумал Фин, живо представляя, как они с Дилли снова поселятся» в особняке на холме и будут существовать под строгим контролем милейшей матери и бабушки.

— Фин, пойми, эта женщина едва не разрушила твою жизнь, — с сочувствием продолжала Лиз. — Она вскружила тебе голову, ты запутался в ее ловко расставленных сетях.

— Нет, Софи не разрушила мою жизнь! — неожиданно резко возразил сын. — Да, она круто ее изменила, но в лучшую сторону. И я не хочу быть мэром! Не хочу! И никогда не хотел! Это ты всегда заставляла меня им быть из-за своего дурацкого тщеславия, а я, как последний идиот, вечно шел у тебя на поводу.

— Это все она! — зловеще прошипела Лиз, забыв об избранной тактике. — Эта Софи вдолбила тебе в голову подобные глупости. Она…

«Да, я не хочу быть мэром, — думал Фин. — Не хочу больше каждую среду слушать про установку уличных фонарей, строительство никому не нужных мостов, очередную перекраску водонапорной башни… Я хочу жить с Дилли, в своем магазине, торговать книгами, играть в бильярд. И я мечтаю, чтобы рядом со мной всегда была Софи».

— …она облапошила тебя, обвела вокруг пальца!

— Что ж, это в традициях ее семьи, — усмехнувшись, сказал Фин. — Готовься, милая мамуля, к тому, что твои будущие внуки унаследуют эти качества Демпси.

— Что?!

— Я хочу жениться на Софи! — объявил Фин, бесстрашно глядя на мать. — Понимаю, подобная новость тебя не радует, но это правда. Я собираюсь сделать Софи предложение, — повторил он и весело спросил: — К чему мне готовиться? К казни через повешение или к расстрелу?

Лицо Лиз сделалось мертвенно-бледным, губы вытянулись в тонкую полоску, а в глазах блеснула такая ярость, что Фин невольно поежился. «Похоже, мамуля меня прибьет, — мелькнуло у него. — А впрочем, пусть!»