Билли возобновил знакомство с Джорджем Харрисоном после концерта в «Royal Festival Hall». Они обменялись номерами телефонов, и Джордж пригласил его заглянуть на Сэвил–роу. 22 января они с Полом уже собирались спуститься в подвал «Apple», когда в офис вошел Билли. «Я тут же схватил его и потащил в студию».
Появление Престона действительно способствовало повышению настроения. Три основных композитора группы начали более доброжелательно относиться к новому материалу друг друга и давать конструктивные советы по поводу аранжировок песен, которым было суждено войти в два последних альбома Beatlesи в последующие сольные альбомы музыкантов. Однако «Maxwell's Silver Hammer», которую Пол собирался выпустить на сингле, была раскритикована Джоном — как «музыка бабушек», и Джорджем — как «слишком слащавая». Первоначально отвергнутый материал Джорджа будет отдан Билли, которому его чрезвычайно плодотворная работа над «Let It Be» принесла контракт на запись с «Apple».
Публичное выступление должно было стать идеальной концовкой фильма. Менее чем за день до съемок на плоской крыше здания «Apple» было установлено съемочное и звукозаписывающее оборудование. Без всяких объявлений Beatlesи Престон забрались на эту импровизированную сцену и нарушили общественное спокойствие на Оксфорд–стрит, исполнив в течение сорока пяти минут «Get Back», «One After 909» и другие номера Леннона и Маккартни, зародившиеся в недрах здания компании. Быстро собравшейся внизу толпе Beatlesбыли невидимы, а их незнакомую музыку заглушал ледяной ветер. Между песнями Леннон обменивался репликами со зрителями, наблюдавшими выступление из окон противоположного здания, которые тем не менее не могли поверить, что это те самые музыканты, выступавшие в 1961 году во время ленчей в «Cavern». Немногие осознавали, что они стали свидетелями события, о котором будут рассказывать внукам.
Общественное спокойствие было восстановлено, толпа рассеялась, и Beatlesпринялись размышлять, что из этих километров пленки можно выбрать, приукрасить и смикшировать для альбома, который должен был выйти вместе с фильмом. В процессе воплощения этого проекта в жизнь они обращались с Джорджем Мартином, который уже не внушал им благоговейный трепет, как в 1962 году, не лучше, чем друг с другом. Он тоже не испытывал восторга по поводу «Let It Be». У них не раз возникало искушение вообще отказаться от этой затеи. Джордж — по всей вероятности, перечитав «Shades Of Personality», — поведал одному журналисту, что группа в скором времени займется съемками фильма, «который будет не хуже, чем «2001». В его основе лежит идея, возникшая у нас еще год назад, но в то время мы не могли ее осуществить из–за множества технических проблем. Мы договорились, что каждый из нас будет делать то, что ему захочется». И добавил с таинственным видом: «Мы столько времени вместе, что видим друг друга насквозь, и, дав друг другу возможность быть самими собой, мы снова сможем стать Beatles».Подобные заявления, как и выступление на крыше, внушали определенную надежду на то, что группа продолжит свое существование. Как и монархия, они были национальной особенностью и достоянием Британии. После «Let It Be» их распад не казался столь неизбежным, как во время работы над «The Beatles», когда «Apple» представляла собой гудящий улей. Они приблизили к себе массу дилетантов и неудачников, а среди их персонала было множество неразборчивых в средствах людей. Недалека от истины сцена из пародийного биографического фильма о Beatles1978 года «All You Need Is Cash», в которой зданий «Apple» подвергается разграблению со стороны служащих компании, в то время как на переднем плане пресс–агент беседует с телевизионным комментатором (которого, между прочим, играет Джордж).
У Джорджа вызывали тревогу финансовые дела компании. Письмо от бухгалтера группы рассеяло иллюзии относительно неограниченности его денежных средств. Его доля на корпоративном счете составляла 30 000 фунтов — меньше, чем у Джона и Пола, получавших солидные авторские гонорары за свои песни. Хотя Патти держалась за свои акции в «Northern Songs», Джордж продал свою небольшую долю, чтобы создать отдельное и более прибыльное издательское подразделение «Singsong Ltd». Таким образом, его мало коснулось приобретение компанией ATV контрольного пакета акций «Northern Songs» в конце весны 1969 года, в то время как Леннон и Маккартни скрежетали зубами от ярости.
После смерти Брайана Эпштейна Beatlesне раз совершали опрометчивые поступки, вызывавшие тревогу у основателя и исполнительного директора «Northern Songs». Но главной причиной, подвигшей его продать свои акции ATV, явилось назначение менеджером группы Аллена Клейна 3 февраля 1969 года. Бывшие клиенты весьма саркастически отзывались об этом предприимчивом американце, способном принимать мгновенные решения, и посмеивались над его прической а–ля Тони Кертис, обрамлявшей мальчишеское лицо, комплекцией Барни Раббла, костюмами для игры в гольф и характерной походкой. Некогда очень довольный его деятельностью на благо Rolling Stones,Мик Джаггер не поленился позвонить в «Apple», чтобы отговорить Beatlesподписывать контракт с человеком, которого он подозревал в деловой нечистоплотности. Однако Клейн к тому моменту успел взять бразды правления в свои руки.
Мик позже звонил Джону, но он, а вслед за ним Джордж и Ринго уже подпали под обаяние Клейна. Хотя Пол первым предложил пригласить нового менеджера, он был единственным противником этого назначения. Он обратился с просьбой разобраться в весьма запутанных делах «Apple» к собственному тестю, адвокату Ли Истмэну.
Харрисоны не смогли присутствовать на свадьбе Пола и Линды Истмэн, состоявшейся 12 марта. Джордж намеревался встретиться с Патти в холле «Ritz Hotel», если бы успел вовремя закончить сеанс записи Джеки Ломакса. Однако Патти позвонила ему в студию и, стараясь сохранять спокойствие, сообщила, что Кинфаунс подвергся вторжению. На сей раз это были не поклонницы под кроватью, а сотрудники Скотленд–Ярда с ордером на обыск и сыскной собакой Йоги. У них были основания полагать, что здание используется для употребления наркотиков в нарушение положений Акта об опасных наркотических средствах, раздел 42, от 1966 года. Неудовлетворенные видом Патти, изображавшей оскорбленную невинность, Йоги и ее коллеги произвели обыск под руководством одетого в штатское сержанта Нормана Пилчера, который в октябре прошлого года нагрянул к Джону Леннону. Каким бы национальным достоянием Beatlesни являлись, отныне они не были выше закона.
К тому моменту, когда у Джорджа заглох двигатель на Клермонт Драйв, охота завершилась, и гостеприимная Патти подавала кофе своим мучителям, одни из которых устроились перед телевизором, другие слушали пластинки. В итоге Джордж и его жена были обвинены в хранении 570 гранов конопли и некоторого количества кокаина. Как сообщил Пилчер в магистратский суд Уолтона–на–Темзе, большая часть наркотиков была обнаружена в гардеробе, коробке из–под туфель и в сумочке миссис Харрисон. Спустя годы, когда Пилчера посадили в тюрьму за должностные преступления, Джордж почувствовал себя вправе заявить: «Я аккуратный человек и храню свои носки в ящике для носков, а туфли — в коробке из–под туфель. Все остальное они могли принести с собой».
Тем не менее Харрисоны были признаны виновными и присуждены к штрафу в сумме 250 фунтов каждый. После оглашения вердикта произошла комическая сцена, когда Джордж потребовал вернуть ему трубку, на которой были обнаружены следы запрещенного вещества, поскольку это подарок американской церкви индейцев–пейотов. Судья не видел для этого никаких препятствий, если только «мистер Харрисон не возражает против того, чтобы мы удалили наркотик». Таблоиды не могли отказать себе в удовольствии позлорадствовать: собака по имени Йоги привела в суд самого одухотворенного из Beatles.
«Вы святой человек!» — крикнула дама в меховой шубе Леннону, когда он и Йоко появились в суде во время слушания их дела. Хотя Джон играл все менее активную роль в деятельности группы, в нем все еще видели «официального религиозного представителя» Beatles,как однажды назвал его Джордж, — Аарона при менее красноречивом Моисее–Джордже. Чета Леннонов превратила свою жизнь в сплошную публичную акцию. Они устраивали пресс–конференции в постели, где провели целую неделю, ратуя тем самым за мир, и устраивали другие подобные выходки, слишком неприличные для того, чтобы о них можно было сообщать в семейной газете.
