Это заинтересовало многих, и двойной CD, возглавивший «Top Ten» в «The Henley Standard», отметился в чартах по всему миру, хотя и с меньшим успехом. Это создавало хорошие перспективы для издания на CD еще более привлекательного «Living In The Material World» и каталога лейбла Dark Horse,возвратившегося к своему творцу. Однако в начало очереди мог встать альбом нового материала, который уже сменил два рабочих названия — «Portrait Of A Leg End» и «Your Planet Is Doomed».
Во время своего пребывания во Фрайер Парк Тимоти Уайт услышал демозаписи трех предназначенных для него треков — «Brainwashed», «Pisces Fish» и «Valentine». Раньше подобное могло бы стать сенсацией для «Billboard» или любого другого музыкального периодического издания, но теперь имя Джорджа Харрисона не вызывало особого интереса, если оно не было связано с чем–нибудь вроде покушения на его жизнь.
Окончательно оправившись от шока, вызванного нападением Микаэла Эбрама, Джордж послал в полицейский участок на Фалэз Сквер бутылку шампанского, а Пол Уильяме и Мэтт Моргане удостоились благодарности за смелость. «Мы вовсе не герои, — пожал плечами Мэтт, — нам просто случилось оказаться в той самой смене. Люди у меня спрашивали потом: «Не вы ли тот самый полицейский, что был в доме Джорджа Харрисона?» А я отвечал: «Да, я. Но вы все–таки приобретите парковочный талон».
Постепенно этот инцидент поблек в памяти Джорджа. По словам Ника Волнера, его лондонского адвоката, он «пребывает в превосходном расположении духа и в прекрасной форме». Это было частью заявления для прессы, сделанного в мае 2001 года — вскоре после того, как Джордж Харрисон подвергся второй за три года операции по удалению раковой опухоли в легком. Лежа в постели в «Mayo Clinic» в Рочестере, штат Миннесота, он во всем винил курение, от которого отказался сразу после того, как у него диагностировали это заболевание.
Когда во время послеоперационного периода он находился в Таскани вместе с Оливией, Волнер уверял общественность в том, что «операция прошла успешно и Джордж быстро идет на поправку. Джордж в настоящее время не строит никаких планов, все еще живет в материальном мире и желает всем всего наилучшего».
Эпилог. Былая и будущая поп-звезда
Перед нами на столе лежит экземпляр новой биографии Харрисона, которая называется «The Quiet One» Алана Клейсона… «Одному Богу известно, почему эти люди утруждают себя, — говорит он. — Я думаю, они хотят заработать немного денег».
«The Times», 12 ноября 1990 года
В своей работе я придерживаюсь определенных принципов. Во–первых, я не стал бы писать книги о шоу–бизнесе, если бы не сложился соответствующий рынок, созданный фэнами, косвенным образом финансирующими его. Во–вторых, те люди, которые поручали мне писать хвалебные примечания на конвертах альбомов, скажут вам, что я всегда излагаю только собственное мнение, независимо от суммы гонорара. Но что самое главное, я всегда сочувствую музыкантам, о которых пишу, а многие из них — даже с точки зрения их издателей — не обладают большим коммерческим потенциалом.
И наоборот, существует множество более знаменитых фигур на поп–сцене, которых я ненавижу. Вовсе не желая обижать их фэнов нелицеприятными замечаниями, я предпочитаю даже не говорить, а не то чтобы писать о них. По этой причине в моих книгах постоянно встречаются неизбежные упоминания о… некоторых людях. Вне всякого сомнения, вина за подобные предрассудки целиком и полностью лежит на мне, но я ничего не могу поделать со своей тенденциозностью, когда говорю о школе пения/сочинения песен Джеймса Тэйлора/Мелани начала 1970–х и практически обо всех крупных исполнителях рэпа. Если спросить мое мнение об очередном бой–бэнде, я скажу примерно то же самое, что примерно в 1966 году говорил какой–нибудь дядя среднего возраста о Rolling Stones.
Джордж Харрисон тем не менее выдержал испытание временем. Если значительная часть его продукции не отличалась особой оригинальностью, его не до конца осуществленные амбиции инструменталиста вызывают сочувствие. Кроме того, несмотря на недовольство собой, он открыл некоторые необычные горизонты как композитор. И все же, если вы услышите по радио оркестровку на темы Beatles,это — почти наверняка — будут мелодии Леннона—Маккартни.
Таким образом, вопрос остается и, наверное, всегда будет оставаться открытым: кто он — просто неплохой музыкант, которому посчастливилось оказаться в составе Beatles,или, как утверждал Леонард Бернстайн, «мистический нереализованный талант». По всей вероятности, верны обе точки зрения, но я не уверен в том, что Харрисон является богоподобным гением, каким его представляют иные. В конце концов, что такое гений? Среди тех, кто наделен этим сомнительным титулом, Horst 'A Walk In The Black Forest' Jankowsky, играющий в дартс Джоки Уилсон и Screaming Lord Sutch. Co знаменитостями, которые волею случая попадают в центр внимания, часто происходит так, что их слава продолжает расти из года в год и после того, как они уже исчерпали свой потенциал.
Не способствует лучшему пониманию и чересчур аналитический подход современной музыкальной журналистики, которая усложняет сложное, нагнетает метафорическое благовоние в протухшее яйцо и рассказывает, что Грейл Маркус думает о том или ином альбоме, и что Саймон Фрит думает о том, что тот имеет в виду. Почему я должен поступать иначе, а не разбирать музыку Харрисона на составляющие, чтобы затем вновь собирать ее? Очевидно, я бы так и поступил, если бы считал, что это либо достойный культурный экзерсис, способ убедить людей в своей одаренности (может быть, гениальности?), либо метод написания такого количества слов, какое я должен написать в соответствии с контрактом.
Какова бы ни была мотивация, я надеюсь, что подобные разделы книги «The Quiet One» вызвали у вас интерес. Однако помните о том, что в любом случае они основываются на моем собственном мнении — и не всегда субъективном. Ваши мысли по поводу «Don't Bother Me», «Something», тура 1974 года, Wilburys, «Cloud Nine» и тому подобного представляют такую же ценность, как и мои, и исполнитель нуждается в одобрении только тех, кто покупает его альбомы и билеты на его концерты. Как продемонстрировали два сингла с «Cloud Nine», при наличии удачного материала — не важно, своего или нет — Джордж Харрисон всегда способен вернуться в первый эшелон поп–музыки.
Приложение I. Старшая сестра
В марте 1995 года я был почетным гостем на «New Jersey Beatlefest». Одним из наиболее спокойных моментов этого полного событий уикенда стало общение с Луизой Харрисон, с которой я познакомился в августе 1994 года во время подобного мероприятия в Чикаго. Тогда нам не удалось толком поговорить, но в этот раз мы стали с ней друзьями во время обеда с пиццей, состоявшегося после того, как я выключил магнитофон, завершив тем самым формальное интервью, во время которого меня осенило: все начинается с семьи.
«Я придерживаюсь тех же убеждений, что и мой брат», — подтвердила она, и, несмотря на то что за 40 лет жизни в США ее ливерпульский акцент успел исчезнуть, могло показаться, будто это говорит сам Джордж: «Мы все являемся частью одной энергии, одного разума, если хотите, и если в душах достаточного количества людей находит отклик «All You Need Is Love» и другие принципы, проповедуемые Beatles,то они начнут больше заботиться друг о друге и будут проявлять терпимость к другим религиям — без испанской инквизиции. Мама говорила нам, что церковь — символизирующая Бога — стоит на вершине горы, и каждый из нас пытается достигнуть ее. Пути у нас могут быть разными, но все мы стремимся к одной цели. Вам не нужно быть именно таким или этаким, если вас заботят судьбы Земли и землян».
Правда, в отличие от младшего брата она «не очень увлекалась медитацией. Как и многие другие, я стараюсь каждый момент сознавать, что Создатель действует через меня. Я знаю, что играю активную роль. Я наделена физическим здоровьем, большой решимостью и способностью говорить с людьми о наших проблемах и находить разумные решения».