Кэтрин была заинтригована. Такой простой был вопрос, а ответ принёс ещё больше загадок.
— На втором этаже комнаты женщин, — сказал Роберт, делая неопределённый жест рукой.
Кэтрин сразу насторожилась.
— И много у вас женщин в семье?
Он так взглянул на неё, что Кэтрин замерла на месте, позабыв, как дышать. Господи, какие же у него глаза! Он смотрит прямо в душу. Она уже и позабыла, о чём спрашивала, и слегка вздрогнула, когда он тихо ответил:
— Раньше было больше. Сейчас остались только Оливия и Елена.
Он говорил ровно, без какого-то надрыва, но Кэтрин поняла, что произошло что-то ужасное, какая-то трагедия, видимо, случилась с этой семьёй.
— Роберт, мне так жаль, — поспешила Кэтрин отвлечь его от грустных воспоминаний. — Я не хотела…
— Ничего, — заверил он её. — Это давняя история. Пора уже привыкнуть…
Кэтрин было, конечно, очень интересно узнать, в чём дело, но она тактично промолчала. Впрочем, Роберт сам немного прояснил ситуацию.
— Последнее столетие в Европе было очень неспокойным. Революция, ваши войны, наши собственные размолвки… Нас осталось не так много, я имею в виду не только мою семью, а вообще нас, как вид. Мы поставлены на грань выживания, и многие среди нас чрезвычайно озабочены этим. Кэтрин, ты должна быть очень осторожна, пока находишься в возрасте, когда способна к деторождению. Ты есть и будешь очень ценным призом любому из нас.
— Я уже выбрала одного из вас, — ляпнула Кэтрин, не подумав. Прикусив язык, она опустила глаза, приготовившись к тому, что сейчас получит очередную мораль.
Некоторое время они стояли, молча, а затем Роберт сказал очень мягко:
— Идём на третий этаж. Там балкон, оранжерея, библиотека, если тебя интересуют книги. Ну, и, конечно, комнаты мужчин. В том числе, моя, если захочешь посмотреть.
— Конечно, захочу!
Посмеиваясь над её энтузиазмом, он указал ей вверх на лестницу.
Третий этаж встретил её большим залом с двумя арками с противоположных сторон. Внимание Кэтрин немедленно было привлечено к недюжинному арсеналу разнообразного вооружения, развешанного на стенах между высокими узкими окнами. Зал был отделан в тёмно-красных тонах, и имел немного зловещий вид. Кэтрин подошла поближе, чтобы полюбоваться на коллекцию оружия: от старинных алебард до вполне современных ружей и пистолетов.
— Ален обожает оружие, — с ноткой снисходительности пояснил Роберт, заметно удивленный её восторженной реакцией. — Ты интересуешься огнестрельным оружием?
Кэтрин потянулась к пистолету с ручкой, отделанной инкрустированной костью. Разбираться в оружии её научил Пол, заядлый охотник. Когда она приезжала в Пайк Крик — считалось что к Эмили, с которой они дружили с детства, а на самом деле к Полу — он часто рассказывал ей о своём любимом хобби и хвастался новинками, даже учил её стрелять, правда, без особого успеха.
Роберт перехватил её руку, осторожно прикоснувшись к локтю, прикрытому рукавом, но и от этого прикосновения Кэтрин вздрогнула и была вынуждена глубоко и часто задышать, чтобы не поддаться слишком бурным эмоциям. Чёртов яд!
— Осторожно, здесь всё заряжено, — Роберт напряжённо смотрел на неё, и Кэтрин поняла, что он ждёт, потеряет ли она снова сознание.
— Я в порядке, — поспешила она заверить его.
— Так ты разбираешься в оружии?
— Пол много рассказывал мне… — Кэтрин сообразила, что сказала лишнее и замолчала, ругая себя за несдержанный язык. Ну, вот, сейчас он спросит, кто такой Пол. И что ей делать? Лгать? Ему, который, кажется, принципиально говорит только правду.
— Твоего мужа, кажется, звали Генри? — Кэтрин сделала вид, что разглядывает старинную рапиру с эфесом, украшенным камнями, и гравировкой по лезвию.
— Или это один из твоих братьев? — нет, он не успокоится, пока не узнает, кто такой Пол, поняла Кэтрин.
— Ну… Пол — старший брат моей лучшей подруги. Я часто гостила у них, вот он и рассказывал мне всякую всячину. Он обожает охоту. В общем…
— Думаю, я понял, кто такой Пол, — прервал её Роберт. Кэтрин не смела поднять на него глаза, угадав по тону, что он всё понял верно.
— Куда хочешь пойти дальше? — спросил Роберт.
Его голос звучал спокойно, и Кэтрин, не веря своему счастью, выдохнула и подняла глаза. Он смотрел на неё внимательно, может, слишком внимательно, но, вроде бы, не сердито. Кэтрин не знала, радоваться этому или расстраиваться. Его это не волнует? Или для них в порядке вещей иметь любовников? Или что…
— Кэтрин, тут только два возможных направления: направо — там библиотека и оранжерея, и налево — там личные комнаты. Это не так уж сложно — решить, что ты хочешь увидеть первым.
Ах, это, кажется, уже насмешка. Или, всё-таки, он рассердился?
— Твоя комната… в смысле, если ты не против, конечно, я бы хотела посмотреть, где ты живёшь.
— Я там не так часто бываю. Но идём.
Он указал налево, и Кэтрин, всё ещё сомневаясь, пошла вперёд. Из арки она попала в широкий коридор. С одной стороны была стена с окнами, такими же высокими и узкими, а с другой стороны несколько дверей друг за другом.
— Вторая дверь. Она открыта. Потяни на себя.
Она так и сделала. Не без волнения она зашла внутрь. Его комната — какая она? Не найдёт ли она там следы пребывания других женщин — в конце концов, у него двое детей, он же не в капусте их нашёл. И кто были эти женщины: люди, как она, или их великолепные леди?
Она сразу же поняла, что женщин тут не было очень давно. Честно говоря, комната и в самом деле имела нежилой вид. Пыли, конечно, не было — прислуга работала хорошо. Но было какое-то ощущение… пустоты, что ли. Словно чего-то не хватало.
Окна были приоткрыты, поэтому в помещении было прохладно. Кэтрин невольно поёжилась, и Роберт безмолвно подошёл к окну и закрыл створки.
— Спасибо, — слова такие простые и невыразительные. Кэтрин столько чувствовала, но не знала, как это сказать. Он всегда думает о ней, и это так… Словно она дома, а не в чужой стране.
— Здесь нет ничего интересного, — он будто извинялся. — Пойдём лучше в оранжерею, думаю, тебе там понравится. Цветы, зелень — Оливия любит копаться с землёй.
Но Кэтрин совсем не хотелось уходить отсюда. Кивнув, она, тем не менее, подошла к камину, посмотрев на пустующую полку над ним. Ничего. Никаких маленьких безделушек, которые могли бы хоть что-то рассказать ей о нём.
Впрочем, она заметила книгу, оставленную раскрытой на столе у окна, рядом с которым стояло большое кресло.
— Можно? — спросила она, показав на книгу.
Роберт хмыкнул и пожал плечами.
— Сколько угодно.
Кэтрин подошла и взяла книгу в руки, моментально поняв, что это не художественная литература. "Экспериментальные исследования по электричеству" Майкл Фарадей. Она поморщилась и удивлённо посмотрела на него, увидев, что он откровенно ухмыляется.
— Ты любишь почитать на досуге научные труды? — не выдержала и съязвила она.
Роберт пожал плечами.
— А это хуже, чем восторгаться всякими Дюма, Гюго и прочими Остин и Бронте?
— А ты их хотя бы читал, чтобы так пренебрежительно отзываться? — Кэтрин была уязвлена — он перечислил всех её любимых писателей.
— Читал, а как же. Вижу, задел твои нежные чувства? — он снова усмехнулся. — Прости, не хотел.
Не уверенная, стоит ли сердится или не стоит — он ведь искренне извинился — Кэтрин отвела взгляд. Нет, ну какой он, всё же, самоуверенный и надменный! Вот так характер.
Её взор упал на огромную — совсем как и в её спальне — кровать, которая выглядела так, словно ей уже давно не пользовались. Любопытство тут же разгорелось с новой силой.
— Роберт, ты, кажется, говорил, что вы не спите, ну, или почти не спите. Так почему в каждой комнате такая гигантская кровать, на которой целый полк разместить можно?
Он так странно смотрел на неё, что Кэтрин невольно почувствовала, что краснеет. Наверное, она опять что-то ляпнула, сама того и не заметив. Видя её замешательство, Роберт посмеялся и сказал, опуская глаза:
