Этот дракон был эстетом – со своими, чисто драконьими взглядами на эстетику, разумеется. Камни были оплавлены и опалены определенным образом: ящер явно несколько раз прицеливался и что-то подправлял, добиваясь некоего художественного эффекта. А одну из глыб (вероятно, нарушавшую целостность композиции) умудрился-таки расколоть и убрать подальше.

Я привязал Аконита за линией выжженной территории и двинулся пешком, еще раз подивившись на каменные «скульптуры». Конь посмотрел мне вслед осуждающе, но даже не фыркнул. Я же, пройдя еще саженей десять, обнаружил любимое место отдыха огнедышащей рептилии. Земля здесь была сплошь испещрена драконьими следами, но один участок – три на три сажени – ящер идеально выровнял: похоже, действуя когтистой лапой, как граблями, отчего площадку пересекали ровные параллельные бороздки. На самой же площадке эстетствующий дракон разложил и расставил четырнадцать коровьих и бараньих черепов, причем так, что с любой точки было видно только тринадцать. Что же это за бестия, с которой мне предстояло сразиться?

– А это что?

– Человек! Ты дашь мне поспать или нет?! Первый и последний раз похищаю принцесс!

– Ну, в конце концов, – рассудительно сказала Лисса, – я же не просила меня похищать. Это была сугубо ваша инициатива.

– Это еще вопрос, насчет инициативы…

– И все-таки – что это?

– Это часть аппарата, использованного одним прохиндеем – вон его латы стоят – в попытке достать меня в воздухе. Ничего, разумеется, не вышло, но идея была хороша. За что и храню сей сувенир.

– Это что-то вроде парового котла?

– Гномья работа. Но, полагаю, по эльфийским эскизам. Гномы блестяще владеют многими технологиями, но фантазии им не хватает. А то бы давно на паровых каретах ездили, небо коптили. Вот здесь – поршневой привод на маховик, с него усилие передается на это зубчатое колесо, а далее, соответственно, на вал с вращающимися лопастями.

– Вообще-то, – скромно сказала принцесса, – я не очень-то разбираюсь в технике.

– Удивительно, что ты вообще в чем-то разбираешься! – драконесса фыркнула. – Я от человеческой принцессы такого не ожидала. Видела, как поднимаются на кубарях, наполненных газом?

– Один раз. Но тогда кубарь был наполнен горячим воздухом.

– Можно и газом. Его добывают гномы, когда им удается наткнуться на газовое месторождение. А в тот памятный раз кубарь не просто газом надули, так еще и придали ему вытянутую форму, а в его корзину вот этот агрегат приспособили.

– И что вы с таким талантливым изобретателем сделали? – ужаснулась Лисса.

– Да нет же! – досадливо отмахнулась драконесса. – Какой он изобретатель – деньги просто выложил. А гномы, видать, хотели со стороны посмотреть, как эта хреновина полетит…

Разговор этот продолжался уже изрядное время. Сочинение патера Грегия было чрезвычайно познавательным, как и многие другие книги из драконьей заначки. Но неожиданные впечатления этого дня никак не давали Лиссе сосредоточиться на чтении, и она пошла поискать упомянутый родник, а заодно вообще осмотреть пещеру. Девушка прошла в соседнюю комнату, напилась холодной родниковой воды, а затем отправилась дальше. В следующем помещении обнаружился целый склад всевозможного вооружения – похоже, Анк'ан-Гуэрра коллекционировала предметы, с помощью которых ее пытались убить. Доспехи, кирасы, поножи, наплечники и шеломы стояли в ряд вдоль стены или же были аккуратно разложены по полу, начищенные и надраенные до блеска, заметно улучшавшего освещенность этой части подземелья. Рядом у стены стояли мечи, арбалеты, моргенштерны и боевые топоры. Присутствовали даже два конских доспеха. Видимо, драконессу убивали (в смысле – пытались это сделать) далеко не один раз, если судить по количеству доспехов, Лисса насчитала их тридцать четыре штуки. Возможно, впрочем, что были и такие идиоты, которые шли на огнедышащего ящера в легкоплавкой броне, кожаных орочьих доспехах или же вовсе нагишом – разница, собственно, невелика.

Принцесса полюбовалась изящным голубоватым сиянием узкого эльфийского меча, а затем наткнулась на чудо техники, которое Анк'ан-Гуэрра присовокупила к прочим драконоборческим вооружениям…

– Тсс!.. – неожиданно прошипела драконесса, прерывая объяснения технических подробностей. – Марш в ту комнату, куда я тебя вначале отвела! Ты все-таки пленница, а шляешься тут, как у себя в замке.

Лисса хотела было спросить, в чем дело, но ящер уже скользнул ко входу в пещеру, ступая по каменному полу удивительно бесшумно для такого массивного существа.

Я покачал на ладони круглый увесистый медальон, выданный мне королевой. Отличная штука для того, кто не обладает собственными магическими способностями. Такие медальоны делали лесные эльфы – мастера партизанской войны. Золоченый, покрытый затейливыми узорами, сей артефакт хранил в себе заклинание для создания фантома и заряд энергии для поддержания полученного эффекта. Я еще раз полюбовался работой эльфийского ювелира, а затем напомнил себе, зачем я здесь, и надавил на середину медальона. Часть артефакта мягко ушла внутрь, а затем повернулась.

Браво, фантом получился на славу! Как говорится, то, что знахарь прописал. В конце концов, обладаю я магическими способностями или нет, внешность фантома определяю я сам. И теперь прямо перед жерлом пещеры расположился рыцарь – куча вороненой стали с серебряной отделкой, полукруглый черный шлем с узкими прорезями для глаз и треугольной решеткой напротив рта, за спиной складками ниспадает плащ, черный, как беззвездная ночь; в одной руке, облаченной в кольчужную перчатку, зажата длинная пика с острым зазубренным жалом наконечника, в другой руке – щит, на котором застыл, расправив крылья и когти, белый грифон. Восседал сей плод моего воображения на огромном вороном коне, чья голова и грудь также были прикрыты стальными пластинами.

Рыцарь задумчиво постоял с минуту, тяжело и гулко дыша под своим плотно надетым шлемом, а затем ударил пикой по щиту, утробным голосом провозгласив: «Эй, гад чешуйчатый, выходи на смертный бой!» Его верный конь, услышав столь гениальную фразу, вспомнил, что по задумке автора фантома он тоже живой, сердито фыркнул и топнул передним копытом. Фантомное железо лязгнуло, усилив эффект. Не знаю, как на дракона, а на меня мое собственное творение произвело достаточно сильное впечатление. Немного подумав, я дал волю фантазии и заменил грозную, но тривиальную пику загадочным мечом с простой черной рукоятью без гарды и светящимся полупрозрачным красным лезвием – пусть видит, что противник еще и магическим оружием не обделен.

Я подумывал, что бы еще такого учудить, но тут из пещеры показалась голова дракона и, сощурившись, глянула на мое детище.

Я замер, стараясь не двигаться. Рыцарь, напротив, погарцевал перед ящером, помахивая магическим мечом и грозно сопя. Дракон склонил голову, задумчиво пошевелил ноздрями, принюхиваясь, а затем вылез из пещеры целиком (не считая хвоста) и, присев на задние лапы, поаплодировал передними.

– Отлично, – сообщил он. – Я на пару секунд даже купилась. Хотя на «чешуйчатого гада» кто-нибудь менее образованный мог бы и обидеться.

Дракон (дракониха?!) помотал головой, а затем без колебаний повернулся ко мне:

– Ну ладно, спектакль окончен. Теперь автора на подмостки! Выходи, я же знаю, за каким камнем ты стоишь. И никаких шуток с заговоренными мечами и отравленными болтами!

Мне ничего не оставалось, как выйти.

– Автор перед вами, – сообщил я. – А где же цветы и крики «браво» и «бис»?

– Наё-о-омник?! – протянула дракониха, игнорируя мою реплику. – Или это новая рыцарская мода? Да нет, вряд ли… Ну и что здесь делает наемник, да еще с такими маскарадными штучками?

– Вообще-то я собирался освободить из вашего плена Ее Высочество принцессу Лиссу.

– Вот еще! – фыркнула дракониха. – Это же нарушение всяческого этикета и традиций! Просто возмутительно! Да я ее теперь вообще никогда… Что? Лиссу?