— У тебя есть еще одна помимо нее? Хэзард расхохотался.

Смех Хэзарда разбудил Венецию. Увидев незнакомого индейца, она испуганно вскрикнула, и Хэзард поспешил ее успокоить.

— Это друг, — сказал он и жестом собственника набросил ей на плечи легкое одеяло. — Не бойся. Если хочешь, поспи еще, а нам нужно заняться делами.

Неутомимый Волк тут же вспомнил о Черной Голубке. Она была единственной женщиной, к которой Хэзард относился с такой же заботой. И с тех пор ни с кем больше так себя не вел…

Выйдя из хижины, Хэзард закрыл за собой дверь, аккуратно задвинул засов и повел Неутомимого Волка по узкой тропинке между елей. Пройдя сотню ярдов вверх по горе, Хэзард подошел к отверстию в скале и показал другу небольшую пушку.

— Самая новая модель! — с гордостью сказал он. — Использует снаряды пятьдесят седьмого калибра, а главное, можно заряжать, пока она стреляет. Эта штука удержит на почтительном расстоянии от хижины кого угодно.

— Где ты ее достал? — поинтересовался Неутомимый Волк, любуясь мощным многоствольным орудием.

— Один мой гарвардский приятель знаком с офицером из вашингтонского арсенала. Он рассказывал об этой пушке чудеса. Испытания прошли очень удачно. Говорят, неподалеку от Бургесвиля такое орудие вышибло дух из целой кавалерийской бригады.

— Как же тебе удалось уговорить их отдать тебе эту пушку, да еще притащить ее сюда?

— Мой друг просто попросил своего знакомого офицера переписать бланк-заказ. Они довезли пушку по железной дороге до Омахи и там сгрузили.

— Ты хочешь сказать, что ничего за нее не заплатил? — Неутомимый Волк улыбнулся, показывая, что одобряет щедрость правительства Соединенных Штатов.

— Скажем, так — фельдофицер получил прибавку к своему жалованью, — улыбнулся в ответ Хэзард.

— Тебе надо было взять таких побольше, — посетовал Неутомимый Волк — его стратегический ум уже представил последствия использования такого орудия. — Оно очень пригодилось бы против племени лакота.

— Не думай, что я не пытался, но мне дали понять, что нужно знать меру.

— Сколько у тебя снарядов? — Неутомимый Волк знал, о чем спрашивал: индейским племенам всегда не хватало пуль.

— Полно. Когда золото здесь кончится, мы привезем пушку в лагерь.

— Как ты ее сюда затащил?

— Мне пришлось использовать лебедку.

— И что ты говорил людям?

— Что это горное оборудование. Она была упакована, и никто ее как следует не рассматривал.

— Ну что ж, ты неплохо устроился.

— Я старался. Возможно, уже через год все золото отсюда перекочует в наш горный тайник, и тогда будущее клана можно считать обеспеченным.

— А что будет с женщиной?

— Она тут долго не задержится. Я очень надеюсь, что ее отец — человек разумный и сумеет договориться со мной. Женщина говорила, что она единственный ребенок в семье. — Его темное лицо озарилось улыбкой. — Мне просто повезло: можно как следует поторговаться.

— Тебе повезло не только в этом. Можешь поблагодарить судьбу за то, что такая женщина оказалась в твоей постели.

— Она спит одна, — нахмурился Хэзард. Неутомимый Волк усмехнулся: об успехах Хэзарда у красивых женщин ходили легенды среди индейцев.

— Расскажи это кому-нибудь другому!

— Я говорю серьезно. Мне не нужны проблемы.

— С каких это пор заниматься любовью стало проблемой? — улыбка Неутомимого Волка стала еще шире.

— При других обстоятельствах я бы с тобой согласился, но… — Хэзард тяжело вздохнул. — Теперь совсем другая ситуация.

— Ты, правда, не спал с ней?

— В последнее время — нет.

— Значит, все-таки спал. Но по-другому и быть не могло: никогда бы не поверил, что ты не дотронулся до такой красотки.

— Теперь я об этом жалею.

— Жалеешь? — Неутомимый Волк покачал головой и внимательнее вгляделся в лицо Хэзарда. — Это на тебя не похоже. Как-то странно ты себя ведешь.

«Не может быть, чтобы мужчина смотрел на женщину такими глазами и не хотел ее», — решил он.

— Все очень сложно, — пробормотал Хэзард.

— С женщинами всегда так.

— На этот раз все намного сложнее. У меня нет времени на удовольствия. Ты, наверное, помнишь, что я рассказывал тебе о своем видении. Приказания духов следует выполнять.

С этим Неутомимый Волк не мог не согласиться. Все абсароки знали, что Хэзард способен предвидеть будущее, и его видения всегда давали ему власть над людьми и силу его клану. Много лет назад, еще мальчиком, он задремал на Волчьей горе и увидел, как белые люди идут за золотом, увидел всадников с палками, стреляющими огнем, и покрасневшее от крови солнце. Потом в небе появился красный орел верхом на черном кугуаре, и Хэзард услышал, как духи сказали ему: «Золото поможет твоему клану и принесет ему процветание. Слушай и учись, а когда придет время, иди за нами. Мы даем тебе вот это, чтобы у тебя была власть». И когда Хэзард пришел в себя на Волчьей горе, он нашел рядом с собой рыжее орлиное перо и клочок черной шерсти кугуара.

— Что ж, желаю удачи, — сказал Неутомимый Волк. Хэзард поблагодарил его кивком головы.

— Теперь давай займемся золотом. Нужно побыстрее уложить его в седельные мешки: солнце уже встает.

Они поспешно спустились к шахте и принялись за работу.

— Ты приедешь домой на летнюю охоту? — осторожно спросил Неутомимый Волк, наполняя цветной кожаный мешок золотым песком.

— Я собирался, но… — Хэзард помолчал. — Но теперь, когда здесь женщина, наверное, приехать не удастся.

— Можешь привезти ее с собой.

— Я бы не хотел.

Неутомимый Волк внимательно посмотрел на своего друга. После Черной Голубки женщины в жизни Хэзарда существовали только для того, чтобы доставлять ему удовольствие. Почему же не привезти с собой эту?

— Мы все в лагере привыкли к бледнолицым, — дипломатично заметил он. — Никто не придаст этому значения, — Неутомимый Волк улыбнулся, — кроме твоих подружек, разумеется, которые ждут не дождутся твоего возвращения.

— Все решат, что она моя любовница, — запротестовал Хэзард.

— А она ею, конечно же, не является, — съязвил Неутомимый Волк. — Или, во всяком случае, не все время, — добавил он с иронией.

— Она больше вообще ею не является! — Хэзард бросил на улыбающегося друга свирепый взгляд.

— Ладно, ладно. Но боюсь, что тебе будет нелегко блюсти обет воздержания рядом с ней, Черный Кугуар.

— Мне не нужно, чтобы кто-нибудь беспокоился о моих отношениях с женщинами, Неутомимый Волк, — голос Хэзарда зазвучал сурово. — Помни о золоте.

— Вопрос в том, сможешь ли ты не забыть о нем… Хэзард промолчал, но уже его молчание было ответом. Спустя некоторое время все золото было упаковано, караван нагружен, и Неутомимый Волк двинулся в обратный путь по горной тропе, известной только индейцам.

— Кто это был? — спросила Венеция, когда Хэзард вернулся в хижину.

— Мой брат, — он произнес это слово сначала на своем наречии, потом по-английски.

— У вас большая семья?

— Нет. Я был единственным ребенком и всегда жалел об этом.

Венеция удивленно подняла брови.

— Но если он ваш брат…

— В нашем племени такая традиция. Мы называем родственников жены братьями и относимся к ним так же.

— Вы женаты? — Венеции не удалось скрыть своего замешательства.

— Сейчас нет, — Хэзард произнес эти два слова очень медленно, словно сам не был уверен в их реальности.

— Что это значит?! — Венеция была так поражена этим неожиданным и так неуверенно произнесенным заявлением, что вскочила с кровати и теперь стояла перед Хэзардом, завернувшись в одеяло, словно в королевскую мантию. — Сейчас нет? Как удобно! Может быть, это было вчера, может быть, будет завтра, но не сейчас? — Ее взгляд стал презрительным. — Мне следовало догадаться. Просто еще один неверный муж! Я полагаю, все эти кумушки, которые рассказывали мне в Виргиния-сити о ваших похождениях, просто забыли упомянуть о том, что вы еще к тому же и женаты. Что ж, удивляться нечему. Очевидно, на Диком Западе люди точно так же живут двойной жизнью, как и на Восточном побережье. А мне почему-то казалось, что здесь, среди такой великолепной, не испорченной человеком природы, все должно быть иначе… Я просто глупа, вот и все, — закончила она с коротким, неприятным смешком.