Камера, куда их поместили, оказалась сырой и тесной.
— Видимо, нам было суждено оказаться здесь, — заметил нищий, — или же это стало результатом простой случайности. Как бы то ни было, не стоит придавать этому большого значения, ибо это еще не худший жребий, не так ли? Но скажите мне, господин, почему вы были так уверены, что на моей заднице есть какие-то отметины?
Гольдман пустился в объяснения:
— Потому что когда-то я читал историю жизни одного аристократа по имени граф Цельнек. Говорят, что у него был слуга, которого звали Пфиц. Вот этот-то Пфиц рассказывал такую же сказку о своем отце. Поэтому, когда я на улице услышал от тебя этот рассказ, то подумал, не тот ли ты человек или, быть может, даже его перевоплощение. Отец Пфица лежал с Лизой под кроватью, и ее ногти оставили неизгладимые следы на его заду. История эта так похожа на твою, что мне было трудно поверить в простое совпадение. На самом деле я заподозрил, что ты, как и я, прочитал эту историю и что она является выдумкой с начала и до конца.
— Ах, мой господин, вы раскусили меня! — вскричал нищий. — Прошу вас, не думайте обо мне плохо, я вовсе не злокозненный обманщик. Эту историю рассказал мне мой родной отец, хотя я очень сомневаюсь, что он сам участвовал в битве при Брунневальде. Рассказывая ее, я просто в некотором смысле следовал семейной традиции. Видите ли, господин, я и есть Пфиц.
— Как странно, — заметил Гольдман. — Я был уверен, что этот персонаж придуман биографом графа Цельнека, а оказалось, что это ты — живой и в натуральную величину.
Пфиц печально кивнул.
— С тех пор как граф много лет тому назад умер, мне приходится жить своим умом. Здесь, в Ррейннштадте, у меня нет ни прав, ни гражданства. Никто не может взять меня на работу или предоставить убежище от непогоды. Официально я вообще не существую.
— В каком несчастливом положении ты оказался.
— С годами я привык. Но как же мне недостает графа и тех веселых денечков, что мы с ним проводили! Раньше я рассказывал ему истории, чтобы скоротать время, а теперь мне приходится продавать их, чтобы не умереть с голоду.
— Ты не записал эти истории?
— О нет, милостивый господин. Я просто рассказываю их таким же прохожим, как вы, за один-два талера.
— Ну что ж, — рассудил Гольдман, — если мы попали сюда на какое-то время, то почему бы тебе сейчас не рассказать одну из таких историй?
— Какую вы хотите — за один талер или за два?
— Пусть это будет история за полтора.
И Пфиц решил рассказать историю, известную как «Легенда о башне».
В царстве Городов Юга правили король и его жена, и была у них единственная дочь, которую мало привлекали красоты дворца. Принцесса проводила все дни во флигеле, более подходившем для слуг, где она читала или смотрела из окна в расположенный перед флигелем сад.
Там она и увидела как-то раз молодого садовника. Однажды он запел под окнами принцессы, она спустилась к нему, и они провели под звездами всю ночь. Каждую ночь они проводили в саду, украдкой лаская друг друга. Это продолжалось до тех пор, пока их не обнаружила дворцовая стража.
Король, будучи справедливым и милостивым, сохранил садовнику жизнь, но приговорил его к бичеванию и изгнанию. Принцесса же поклялась никогда не покидать своего флигеля, а король приказал заложить кирпичами ее окно, чтобы ни один мужчина больше не видел ее.
На следующее утро принцесса смотрела, как рабочий закладывает кирпичами и глиной ее окно, слыша при этом свист беспощадного бича, доносившийся из сада. Как только рабочий ушел, принцесса расковыряла пальцем влажную глину и извлекла из кладки один кирпич. Теперь она могла выглянуть в сад, но там уже никого не было. Она насухо вытерла кирпич, чтобы он не пристыл к стене, и вставила на прежнее место.
Вечером явилась служанка и принесла записку.
Мне дали доброго коня и воды и пищи достаточно для того, чтобы я смог пересечь пустыню. Я должен уехать немедленно, но всегда буду любить только тебя.
Особенно тяжелыми оказались для несчастной принцессы первые недели ее заточения. Она ни с кем не разговаривала, сидя в полумраке своей темницы. Служанка приносила пищу, которая оставалась нетронутой, и письма от короля и королевы, которые принцесса оставляла без ответа. Каждый вечер принцесса вынимала из кладки заветный кирпич и печально смотрела в опустевший тихий сад. Потом обнаружилось еще одно послание от садовника, приколотое к дереву, росшему перед воротами дворца.
Весь день я ехал верхом, но сейчас остановился, чтобы дать отдых коню. Караванным путем направляюсь я в царство Городов Севера. Я оставлю это письмо здесь вместе с просьбой к тому, кто найдет его, чтобы он, если следует к Югу, взял его с собой и приколол к дереву возле дворца. Может быть, ты прочтешь его, и если это случится, то жди от меня следующей весточки. Доброй ночи.
Принцесса была счастлива, прочтя эти слова. Потом ей стало еще хуже, чем прежде, и она перечитала короткое письмо. Остаток дня она провела за письмом. Принцесса изучала слова, почерк, складки бумаги, подтеки пыли и грязи на ней. Среди ночи она проснулась и снова взяла письмо. Ей показалось, что она забыла какую-то важную деталь.
Служанке было велено каждый день ходить к дереву перед дворцом; сначала семь или восемь раз в день, потом — постепенно — реже. Через несколько недель порядок устоялся: девушка ходила к дереву дважды — один раз на восходе, другой — на закате солнца. Писем не было.
Прошло шесть месяцев добровольного заточения принцессы, и однажды утром служанка принесла ей потертый клочок бумаги.
Любовь моя, прошел второй день. Сегодня я понял, что такое пустыня. Она бесконечна, неизменна и ужасна. Путь впереди ничем не отличается от пути, что остался позади. Стервятники — единственные живые существа, которые сопровождают меня. Но завтра я наконец увижу Города Севера, и муки мои облегчает надежда. Я оставляю это письмо здесь, надеясь, что какой-нибудь купец найдет и доставит его.
Месяц проходил за месяцем, посещения матери становились все реже и реже, а отец — король — вообще перестал ходить к принцессе. Первый год тянулся очень медленно, второй прошел намного быстрее. Прошли и многие последующие годы, стремительно сменяя друг друга в пустоте дней. За стенами дворца между тем начали распространяться слухи и истории о странной затворнице. Некоторые утверждали, что это мудрая и святая женщина, бежавшая от грехов мира, чтобы очиститься перед смертью; другие же, напротив, говорили, что это ведьма, которую приговорили к заточению, потому что ее невозможно убить. Отшельничество принцессы со временем довело ее мать до неизлечимой болезни, которая преждевременно унесла ее жизнь, и принцессу окончательно оставили в покое. Ее считали умалишенной все обитатели дворца, кроме верной служанки, которая по-прежнему каждый день ходила к дереву. Но писем больше не было.
Прошло двадцать лет. Все это время принцесса черпала мудрость из книг, наблюдая, как сначала расцвело, а затем увяло ее тело. Потом до дворца дошел слух о том, что в Городах Севера произошел кровавый бунт. Королевская стража убила короля и захватила власть. Собрана и направляется к Югу огромная армия завоевателей. Верная служанка собрала большой запас пищи, и они с принцессой, забаррикадировав дверь, заперлись в темнице.
Несколько дней спустя началась свирепая атака. Из темноты своего убежища принцесса и служанка слышали звуки битвы. Стены дворца были проломлены; до слуха женщин донеслись ржание коней и боевые клики врагов. Можно было только гадать о судьбе короля и его придворных. Сами же они — принцесса и служанка — остались живыми и невредимыми в своем тайном убежище.
Шум продолжался три дня и три ночи. Потом все стихло. Наконец принцесса осмелилась выглянуть в сад, вынув из кладки кирпич. Она прижала лицо к отверстию, чтобы видеть как можно больше, и в первый момент зажмурилась от яркого света. Она открыла глаза — и вместо деревьев сада увидела трупы, над которыми кружилось воронье. Потом она услышала треск битого стекла под чьими-то ногами и чужие голоса. Внизу ходили какие-то люди. Принцесса отпрянула, чтобы спрятать лицо в тени, но успела заметить двоих мужчин — вражеских офицеров высокого ранга. На одном из них, который помоложе и отличался хрупким телосложением, была надета мантия ее отца. Мужчины осматривали сад. Молодой командир, размахивая рукой, отдавал приказы. Потом он поднял глаза к заложенному кирпичами окну с маленьким отверстием в стене, и глаза принцессы встретили его взгляд. Она оцепенела от ужаса, уверенная, что он заметил ее. У офицера было молодое лицо, казавшееся почти добрым. Несмотря на пережитый ею страх, принцесса на краткий миг испытала тот же трепет, что охватил ее много лет назад, когда она впервые увидела садовника. Неужели ее заметили? Но двое офицеров скрылись из виду, и принцесса с облегчением вздохнула.
