Девушка старалась держаться прямо, чтобы плечо водителя не задевало ее руку, но в то же время ей безумно хотелось дотронуться до загорелой мужской руки, уверенно держащей руль. А на повороте Стэйси чуть было не поддалась искушению положить голову на его плечо, прижаться щекой к этому безупречному темному пиджаку, почувствовать тепло тела Марка. Слава богу, его краткие реплики не давали ей расслабиться и полностью отдаться своим несбыточным мечтам.

— У тебя забронирован билет на самолет? Дата открытая? Не забудь распорядиться насчет багажа, а то потеряется.

Она лишь кивала в ответ, стараясь сконцентрироваться на резкости его тона. В это время на горизонте показались первые строения окраины Неаполя, а затем и зубчатые верхушки сосен. Стэйси лишь смогла шепотом произнести название гостиницы, да и то после нескольких вопросов Марка.

Вскоре они подъехали к розоватому зданию, подъезд которого ярко освещался двумя мощными светильниками; так же светилось и фойе за витражным стеклом. Марк помог девушке выйти, затем открыл багажник и извлек один за другим все ее чемоданы. Подхватив разом все, он направился внутрь отеля. Стэйси оставалось лишь следовать за ним с плащом в руках.

За стойкой администратора никого не оказалось, но, несомненно, звонок тут был именно для вызова портье.

Марк поставил чемоданы на ковер, неподалеку от Стэйси. Секунду он стоял в нерешительности. Как и она.

Подойдя чуть ближе, Марк неуверенно засунул руки в карманы:

— Ну что?.. — Он нервно улыбнулся. — Вот и все?.. Стэйси кивнула, будучи не в силах выдавить из себя ничего, кроме такой же нервной улыбки.

Наступила неловкая пауза. Стэйси надеялась, что любимый хотя бы пожмет ей руку на прощание, но мужчина оставался недвижим.

Их глаза некоторое время вели молчаливую беседу, но вслух Марк произнес лишь:

— Пока, Стэйси. Счастливого пути.

Его голос казался странным, каким-то глухим и далеким. Она почти шепотом ответила:

— До свидания, Марк.

Затем мужчина резко развернулся и быстрым шагом вышел из фойе отеля.

Она слышала, как завелся двигатель и как машина рванула с места.

Девушка смахнула слезу.

«Летняя любовь, увядающая зимой…» — однажды сказал Марк шутливо. Но придет ли такая зима, что заставит Стэйси забыть Марка?

Девушка резко бросила плащ на чемоданы и подумывала сама улечься на них прямо тут, в фойе, будучи не в силах пошевелиться. Потом она вспомнила, что комната уже заказана. Там она, по крайней мере, сможет выплакаться вволю.

Стэйси уныло побрела к администраторской стойке. Горькие мысли настолько поглотили ее, что она даже не заметила человека, открывающего дверь, и не слышала твердых шагов по пушистому ковру. Только когда крепкая рука с силой сжала ее запястье, она удивленно обернулась и воскликнула:

— Марк! Что ты тут делаешь? Я думала, ты…

Его лицо было очень напряженным, когда он силой оттащил девушку от стойки и повел через все фойе к выходу.

— Мы с тобой поженимся! — резко бросил он.

— Мы с тобой… что?! — Стэйси от удивления даже открыла рот.

На мгновение мир показался ей радужно прекрасным, но потом сверкающие краски померкли.

Она спит. Она, видимо, уже переговорила с портье, ее отвели в номер, и там она крепко заснула. Это сон. Самый безумный сон из всех, что ей снились…

Стэйси, ошеломленно моргая, даже не заметила, как оказалась в автомобиле, а ее чемоданы полетели назад в багажник. Прежде чем она сумела перевести дух, Марк с бешеной скоростью погнал машину прочь из Неаполя.

Дома быстро исчезли из виду, им на смену возникли нежные апельсиновые заросли и виноградники, потом машина свернула на узкую улочку и вылетела на прибрежную аллею.

Стэйси казалось, что у ее сердца выросли крылья и теперь оно весело порхает вокруг.

Это не сон. Сны не бывают такими прекрасными. Это реальность, все происходит наяву, но как? В этот момент они остановились, и Марк, обойдя вокруг автомобиля, помог девушке выйти на мягкую лужайку. Она огляделась. Они стояли у подножия высоченного утеса, а море сияло, как огромный лоскут серебристого шелка под рассветным небом.

Угадав в молчании Марка вопрос, Стэйси начала говорить срывающимся голосом:

— Но разве… разве мы… Между нами что-то… Этого недостаточно для женитьбы…

Стэйси не ожидала от Марка столь страстных объятий, впрочем, как и яростного поцелуя, завладевшего ее губами. Постепенно губы мужчины все нежнее ласкали ее рот, и дикая страсть уступала место волнующей нежности. Этот поцелуй заставил Стэйси забыть обо всем на свете, она лишь знала, что Марк рядом здесь и сейчас и в этом заключается смысл ее жизни.

Спустя вечность ей показалось, что она полностью растворилась в любимом. Марк оторвался от ее губ и с горящими золотом глазами вымолвил:

— Вот что между нами, и тебе никуда от этого не деться! — Затем он зарылся лицом в ее волосы и с новым приливом неистовой страсти начал целовать ее шею и грудь, отрываясь, лишь чтобы хрипло пробормотать:

— Ты же знаешь, что тебе нужен только я…

— Да, я знаю это. О боже, я всегда это знала! — Глаза Стэйси светились таким неподдельным счастьем, что стали похожи на два изумруда. — Но как же быть с… — она не смогла себя заставить произнести это имя, — с остальными?

— Фэрроу? — усмехнулся Марк. — Он поймет. Мы объясним, если потребуется. — Он снова страстно приник к ее губам и лишь спустя некоторое время, собрав всю свою волю, смог оторваться от Стэйси. — Я испытывал адские муки, и все же вернул его из Рима. Но парень, который уходит и бросает…

— Я тоже кое-что начинаю припоминать… — Девушка слегка отодвинулась от любимого. — Шэрон появилась в «Палаццо» сразу после… После той нашей ночи…

— Вот именно. — Мужчина посмотрел на Стэйси смеющимся взглядом.

Девушка не могла удержаться от вопросов, которые так мучили ее все это время. Даже теперь Стэйси Робертс никак не могла поверить в реальность своего счастья. Немного помявшись, она неуверенно начала:

— Но ведь ты так много сделал для Шэрон…

— Не только для Шэрон. — Марк снова крепко прижал девушку к себе. — Но и для Рика и синьоры Минатто тоже.

— Синьоры Минатто из Амалфи?

Стэйси подняла глаза и долго смотрела на любимого.

— А она как-то связана с «Санфлэйр»? — наконец спросила девушка.

— Как бабушка этой фирмы, она принимала в ее управлении не слишком большое участие, но…

— Ты хочешь сказать… — Серо-зеленые глаза Стэйси расширились от удивления. — Синьора Минатто — бабушка Шэрон?

— По материнской линии. — Марк кивнул с улыбкой. — Она жила в «Палаццо», когда произошло несчастье и отец Шэрон и Рика умер. Его смерть не могла не затронуть бизнес «Санфлэйр». Она попросила меня помочь детям Кингсберри, чем я и занимался по сей день.

Синьора Минатто, ну конечно же! Девушка медленно кивнула. Вот кого напомнила ей Шэрон в то утро, когда они разговаривали в номере Стэйси.

— Синьора Минатто… очень давний друг, не так ли? — спросила она, задумчиво теребя пуговицу на рубашке Марка.

— Даже больше. — Мужчина шутливо обвил руками талию Стэйси. — Она помогала финансировать деятельность «Палаццо» в самом начале.

— Но ведь еще остается Шэрон, которую вызвали столь поспешно… Ты проводил с ней уйму времени?..

Он притянул девушку к себе:

— Ты была для меня как гром среди ясного неба. Я боялся, что ты можешь изменить мою жизнь, и был готов отдаться любой работе.

— Работе?! — Стэйси скептически вскинула бровь, уворачиваясь от его губ.

Марк усмехнулся:

— Конечно, наше общение было работой, да еще какой нелегкой. Представь себе, как трудно было убедить Шэрон в том, что для нее будет лучше продать «Санфлэйр». Рик был полностью согласен, но его сестра не могла смириться с мыслью, что созданное ее отцом дело уйдет на слияние с крупной компанией.

— А что, какая-то другая туристическая фирма хотела перекупить «Санфлэйр»? — удивленно спросила Стэйси.