— Благодарю вас, — Пирс вдруг понял, что Лак за все время не произнесла ни единого слова. Пирсу стало любопытно, не решила ли она наконец послушаться мужа, хотя бы на сей раз, или ей было так плохо, что она просто не могла ничего сказать.

Пирс решил больше не испытывать судьбу и, схватив жену в охапку, сказал:

— Мы с женой так вывалялись в грязи, что больше всего на свете хотели бы как следует вымыться.

— Да, — сказал бородач, — грязи на вас предостаточно. Я сам прослежу, чтобы вам вернули бумаги, как только все выясниться. Между прочим, если вы не знаете, ваша лошадь находится в платной конюшне в другой части города. Ведь вы же выставите ее на скачках?

— Конечно. Разве я могу разочаровать людей.

— А если вы хотите искупаться в лучшей ванне к Западу от Миссисипи, — вмешался погонщик волов, — идите к мистеру Бэллу в «Бумеранг». У него ванны гораздо лучше и больше. Просто не сравнить с малюсенькими лоханками в отеле. Правда, ребята?

Мужчины, улыбаясь, закивали головами. Враждебно настроенная толпа, собиравшаяся линчевать Пирса, вдруг превратилась в славных дружелюбных парней. Кое-кто многозначительно поднял брови, поглядывая на Лак.

— Вот ваша шляпа, — сказал коренастый парень.

— Спасибо, — Пирс взял шляпу свободной рукой. На другой руке висела почти бесчувственная Лак. Шляпа была грязной и мятой и выглядела так же скверно, как и сам Пирс, после того, как Лак ударила его камнем по голове. Немного подумав, он молча натянул шляпу на голову.

Лак еще крепче ухватилась за шею Пирса и посмотрела на окружавших их мужчин. В знак благодарности она ослепительно улыбнулась. Несмотря на то, что лицо Лак было грустным, а волосы растрепанными, ее улыбка была подобно солнечному лучу. Восхищенные мужчины почтительно молчали.

— Искупаться в ванной, — это именно то, что нам надо больше всего. Нам с мужем будет очень приятно. — Она склонила к Пирсу очаровательную головку, и ее густые золотистые ресницы взметнулись вверх, поддразнивая Пирса.

— Правда, милый?

Пирс отлично знал, что Лак играет с ним и нарочно дразнит, но ничего не мог поделать со вспыхнувшим чувством ревности, когда Лак плавно проплыла мимо почтительно расступившихся мужчин, бросавших на Лак восторженные взгляды. Они приподнимали шляпы и неуклюже расшаркивались.

— Всего хорошего, мэм.

— До встречи на скачках, мэм.

— Надеемся, вам станет получше.

Пирса охватило страстное желание поскорее увести отсюда свою красавицу-жену и запереться с ней где-нибудь наедине. Но он сдержался и остановился, чтобы дружески попрощаться с мужчинами. Пирс услышал, как загорелый парень говорил своему приятелю в красных подштанниках.

— Ну что, видел? Я же говорил, что она настоящая леди, а не какая-нибудь лгунья, которая хочет заманить нас в засаду.

Пирс с трудом подавил смешок. Если бы они только знали…

Ванны мистера Бэлла оказались огромными лоханями не менее четырех футов в высоту и восьми в длину. Три из них были почти до краев наполнены водой и закрыты занавесками. Они стояли на закрытой задней веранде, примыкавшей к просторному игорному залу. На холодной плите стояли огромные железные чайники. По обе стороны от плиты стояли обычные бочки с водой.

На веранду падал свет из единственного высоко расположенного окна. Было прохладно, как в пещере. Приятный контраст со знойным полднем.

Лак благодарно улыбнулась служителю, лысоватому мужчине со следами оспы на лице. Он взял деньги и вручил Пирсу и Лак по куску мыла, по мочалке и полотенцу.

— Все полностью в вашем распоряжении. Но я вам советую купаться в последней ванне, — сказал служитель с явным британским акцентом. — Там вы будете предоставлены сами себе, и никто вас не побеспокоит. Для моих постоянных клиентов еще слишком рано, а случайных посетителей я не пущу, чтобы не беспокоить леди. — Он улыбнулся Джорджи. Его красивые добрые глаза полностью компенсировали все дефекты внешности.

Джорджи улыбнулась ему в ответ, а Пирс дал служителю чаевые и сердечно поблагодарил.

Пирс повел Джорджи в другой конец веранды. Они подошли к длинной скамейке, стоявшей вдоль боковой стены, и положили на нее свои полотенца. Потом Пирс стал задергивать занавески, а Джорджи подошла к огромной ванне и окунула в воду кончики пальцев. Вода была чуть теплой. О чем еще можно мечтать после таких приключений?

Джорджи сняла шляпку и повесила ее на крючок, потом поставила ногу на скамейку и стала развязывать шнурки на туфельках. Ей не терпелось поскорее освободиться от жаркой и неудобной одежды. Пирс наконец задернул парусиновые занавески.

— Поспеши. Вода просто изумительная.

Пирс повернулся и улыбнулся Джорджи, а потом отработанным движением бросил шляпу, и она повисла на крючке рядом со шляпой Джорджи. Затем он стал развязывать черный галстук.

— Я вижу, ты наконец пришла в себя и стала прежней.

Джорджи уселась на скамейку и по очереди сбросила туфельки, а потом лукаво посмотрела на Пирса.

— Что ты имеешь в виду?

— После случая в ущелье ты была послушнее ягненка. — Он снял галстук и стал расстегивать пуговицы на рубашке. — Я даже испугался, думая с тобой что-то неладно.

Джорджи встала. Прохладный пол приятно ласкал ноги. Она бочком подошла к Пирсу.

— Такая малышка, как я, — протянула Джорджи распевным южным говором, — могла напугать сильного и прекрасного рыцаря, вроде тебя?

Пирс насторожился, ожидая какого-нибудь подвоха, и подозрительно посмотрел на девушку. Джорджи обняла его за шею и, откинув назад голову, посмотрела ему в лицо.

Пирс решил, что на сей раз обойдется без подвохов, и улыбнулся ей в ответ.

— Ты заслуживаешь любую награду из того, что может предложить бедная беспомощная девушка, которую ты так самоотверженно бросился спасать. — Она слегка отклонилась и посмотрела на Пирса наивными глазами, в которых вспыхивали насмешливые огоньки. — Или, — саркастически усмехнулась Джорджи, — можно было сделать все по-другому? Ведь у тебя был грандиозный план.

Улыбка исчезла с лица Пирса. Он прижал к себе Джорджи.

— Я не шучу. Не смей подвергать себя опасности, как это случилось в ущелье. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

Джорджи отстранилась.

— Ты хочешь сказать, если что-нибудь случится с ребенком? Не волнуйся. С этого момента…

— Нет, — сказал Пирс, снова обняв Джорджи, — речь идет о тебе. Ты каким-то образом пробралась в мою жизнь, а заодно украла и сердце. Самое удивительное, что я просто не представляю, как это тебе удалось. Ты ведешь себя, как леди, только тогда, когда захочешь. На каждом шагу врешь, как из шапки валишь. Но, когда Блэкуэлл в тебя выстрелил… Лак, Джорджи… Ты никогда не говорила, какое имя тебе нравится больше.

— Не имеет значения, раз ты знаешь, что я ношу и то, и другое.

— Уж поверь, от меня не ускользнула ни одна мелочь, имеющая к тебе отношение. Особенно твоя нежная шейка, — Пирс наклонился к девушке.

Джорджи шутливо уклонилась от объятий и посмотрела ему в глаза.

— Так значит, ты не жалеешь, что женился на мне?

— Жалею? Нет. С того момента, как я понял, что именно Джорджи придает Лак особое очарование. Ведь ко мне на помощь прибежала не беспомощная красавица, а несносный сорванец, неугомонный юнга с парохода папаши Пэкинга.

Неужели Пирс и правда ее любит? Не выдуманный образ, а настоящую, живую Лак Эллен Джорджет?

— Что ж, может, я и останусь пока с тобой. Теперь мне кажется, что ты нуждаешься в присмотре гораздо больше, чем папа. Он, по крайней мере, всегда знает, когда нужно удирать, не то что ты. Неужели ты и правда думал, что сможешь договориться с Блэкуэллом? — Джорджи встряхнула головой. — Ты слишком уж честный и прямолинейный. Не сносить тебе головы, если только я о тебе не позабочусь. Как это ты умудрялся зарабатывать на жизнь игрой в карты? Просто в толк не возьму. Ну, хватит болтать. Нас ждет изумительная вода.

Джорджи повернулась к Пирсу.

— Ну-ка расстегни мне платье. Я просто умру, если сейчас же не сброшу с себя весь этот хлам.