— Только не я. Да и Дорис уехала домой, — отказалась Хона. — Мистер Лорд и я хотели выпить что-нибудь, — продолжила она неуверенным тоном. — Если вы присоединитесь к нам, то я… — Она взглянула на Арно, ожидая его ответа. Тот согласился без особого энтузиазма. — Очень хорошо. — Но когда Хона собралась подняться, чтобы идти за напитками, на ее плечо легла рука Адама.

— Я все принесу сам, — сказал доктор. — Итак, предложение сходить на пляж отвергнуто, теперь понадобился разносчик вина и напитков, — пошутил Адам. Он скрылся в глубине дома и тотчас появился вновь, поддерживая двумя пальцами цветастый пуловер. — Отглажен, да еще заштопан в придачу, — произнес он одобрительно.

Хона рассмеялась:

— Чего же вы ожидали? Когда вы мне его передали, его можно было отжимать, столько он впитал дождевой влаги. Не могла же я отдать вам его обратно, не убедившись, что он в полном порядке.

— Ценю работу, выполненную с любовью, — сказал Адам, улыбаясь.

— Во всяком случае, с усердием, — поправила его Хона. — На месте локтя на правом рукаве оказалась огромная дырка.

— Ладно, когда буду уходить, напомните, чтобы я его взял с собой, — сказал Адам, удалившись за напитками.

Хоне показалось, что ее гость считал Адама третьим лишним.

До них доносилось позвякивание стаканов, хлопанье дверок буфета и дверцы холодильника. Затем Арно заметил:

— Кажется, вы обеспечили Пейджу комфортную жизнь — штопаете его одежду, освобождаете от забот по кухне.

— Почему бы нет, — парировала Хона его замаскированный упрек. — Кухни, как и бунгало, — близнецы. Так же, как все остальное: буфеты, выдвижные ящики столов… вплоть до крючков для сушки чашек. — Сознавая, что ее болтовня не способствует установлению непринужденной атмосферы, Хона замолчала. Вернулся Адам с бутылкой вина, коктейлями и вазой со льдом.

— Все в порядке. Я позаботился об охлаждении напитков, — сказал он, поймав взгляд Хоны, устремленный на поднос. Обращаясь к Арно, Адам добавил: — Эти девушки, Хона и Дорис, почти ничего не смыслят в настоящих коктейлях. Если бы я не присматривал за ними, то на подносе не было бы ничего кроме теплой жидкости. Но мои постоянные придирки спасают дело.

— В самом деле? — отреагировал Арно безразлично. Повернувшись к Хоне, он сказал: — Кстати, моя мама организует небольшую вечеринку для Исан в воскресенье. Ничего особенного — поужинаем, поболтаем. Она надеется, что вы навестите нас вместе с Дорис и друзьями. Вы придете?

«Не для этого ли приглашения он пришел ко мне?» — подумала Хона, но вслух сказала:

— В воскресенье? Конечно, буду рада прийти.

— И вы, если сможете? — обратился Арно к Адаму.

— Спасибо. Буду рад, если смогу узнать по телефону время вечеринки.

— Конечно, моя мать сообщит о времени через Дорис.

Далее разговор протекал не слишком оживленно. Адам, казалось, забыл о своем намерении пойти искупаться. Хона чувствовала, что ее гости надеются пересидеть друг друга: Адам — потому что отдыхал после работы, Арно — потому что еще не сообщил ей о настоящей цели своего визита.

Наконец она сама изменила ситуацию, решив покинуть мужчин, но Адам вежливо попрощался и ушел, помахивая заштопанным пуловером. Была или нет конкуренция между мужчинами, но Адам уступил Арно инициативу.

Оставшись с Арно наедине, Хона решила спокойно подождать от него объяснения цели визита.

Он начал без предисловий:

— Должен сказать, ваше посещение «Ла-Вуаля» в воскресенье очень важно для меня.

— Почему для вас? — удивилась она.

— Потому что на вечеринке будет присутствовать один человек. Я бы хотел, чтобы вы с ним увиделись. Или, лучше выразиться, пришли на очную ставку.

Хона насторожилась:

— Очная ставка с человеком, которого я не знаю? Что это значит?

— С человеком, которого, надеюсь, вы не знаете, но узнаете, более того, сможете отрицать в его присутствии, что он когда-либо знал вас прежде, — подтвердил Арно.

— Не понимаю.

— Позвольте мне объяснить. Дело вот в чем — этот человек у меня работает. Его имя Ноэль Боннер. Он занимается экспортом копры. Ему довелось быть в Сиднее в то же время, что и Пирсу.

— В Сиднее?

Арно кивнул:

— Вы, видимо, догадались. Он видел вас в яхт-клубе и других местах. Однажды он сказал мне мимоходом, что видел вас и прежде. Сначала он был не очень уверен, но потом отбросил все сомнения. По его словам, это было в Австралии, в Сиднее. И более того, он уверяет, что вы были в компании Пирса… Понимаете?

— Вы полагаете, он действительно мог видеть меня?

— Мог.

— И что же? — выдохнула Хона.

— А вот что, — ответил Арно. — Хотя все может оказаться глупой ошибкой, но пойти на риск стоит. И если вы сыграете свою роль хорошо, то очная ставка принесет пользу. Это лучше, во всяком случае, чем позволить распространять сплетни.

— Но положим, я знаю его и встречала в Сиднее?

Арно бросил на Хону оценивающий взгляд:

— Если бы вы встречались, то он бы не сомневался, был бы уверен в этом. Но даже если вы и видели его, то нужно ли признаваться в этом?

— Н-нет. Но если он станет возражать, скажем, назовет время и место, где он видел меня с Пирсом, что тогда?

— Тогда вы выложите все контрдоводы, которыми располагаете.

— Вы хотите сказать, — медленно произнесла Хона, — что я должна лгать? — Она чувствовала себя обескураженной и боялась услышать его ответ.

Она видела, как в карих глазах Арно загорается гнев.

— Не употребляйте слов, которых я не произносил! — возмутился он. — Я сказал «контрдоводы». Думаю, ваше женское чутье подскажет вам, как это лучше сделать.

— Но если он станет возражать, что я скажу в ответ, ведь я понятия не имею, насколько он осведомлен о наших с Пирсом отношениях?

— К сожалению, придется уповать на вашу интуицию.

Хона перевела взгляд на свои руки, тесно сомкнутые и покоящиеся на коленях:

— Мне тоже жаль, но я не буду встречаться с этим человеком. Я не смогу вести себя достойно на этой встрече. Не смогу загнать его в угол способами, которые вы предлагаете. Нет…

— Вы предпочитаете, чтобы он продолжал распространять слухи? Помните, стоит ему упомянуть о ваших отношениях с Пирсом в какой-либо беседе, как пойдут разговоры. Я думаю, помимо всего прочего, это поставит вас в довольно неловкое положение.

— Не считаете ли вы, мистер Лорд, что это — моя проблема, — запротестовала Хона.

— Вздор! — выпалил он. — Это не ваша личная проблема. Она имеет отношение и ко мне. Речь идет об избавлении моей матери и Исан от боли и унижения, которых они не заслуживают. И позвольте напомнить, что вы дали слово помогать мне в этом.

— Я только обещала не говорить и не делать того, что нанесет им душевные раны.

— Господи, что за педантизм! — взорвался он. — Так вы будете встречаться с Боннером или нет?

Видя, что он сомневается в искренности ее добрых намерений, Хона все же ответила тихо:

— Скорее, нет.

— Если вы твердо решили отказаться от очной ставки, то разрешите мне хотя бы обезопасить вас от каких-либо непредвиденных выпадов со стороны Боннера.

— Не понимаю, — нахмурилась Хона. — Что вы можете предпринять?

— Не важно. Это мое дело, — ответил Арно. Он встал, давая понять, что разговор окончен. — И все-таки, я могу надеяться увидеть вас в «Ла— Вуале» в воскресенье?

— Полагаю, что да.

— Отлично. Я все устрою наилучшим образом, — пообещал он на прощанье.

Оставшись одна, Хона размышляла над тем, могло ли ее новое столкновение с Лордом закончиться чем-нибудь другим. Бесспорно, он обладал колоссальной силой воли. Она черпала доводы исходя из угрызений совести, он — из убеждения, что цель оправдывает средства. Поэтому и победил.

Случилось так, что Дорис не смогла принять участие в воскресной вечеринке в «Ла-Вуале». Накануне у нее разыгрался ларингит. Прибывший по вызову Адам, запретил ей вставать с постели и разговаривать до тех пор, пока не спадет температура.