— А почему вы поехали на ночь глядя?

— Я всегда так езжу — на дорогах поспокойнее.

— А как Эмма собиралась вернуться обратно? — продолжал Такер допрос. Он должен был знать все.

— Она говорила, что как-нибудь доберется сама, может, даже наймет такси. Но я понял, что она не поедет домой, а будет искать Джози дальше, как только узнает, в каком направлении та скрылась. Девчонка и близнецы для Эммы дороже всего на свете, они же ее единственная родня.

— Но почему никто не обнаружил, что Эмма пропала? — Такер все еще не мог поверить, что никто не отреагировал на его запрос.

— Я же говорю, они мало с кем общались и их мало кто знал. Я с августа работал на Восточном побережье, перевозил там грузы. Вернулся всего пару дней назад, поехал на ферму. На крыльце валялась стопка газет. Странно, подумал я. У меня был ключ от дома, так что я вошел внутрь. На полу лежали письма, которые почтальон опускал в дверную щель. Я осмотрелся. Все вроде в порядке, если не считать сообщений на автоответчике, которые уже давно не проверялись. Я их все прослушал. Звонили уже по нескольку раз, значит, подумал я, тут что-то неладно, и забеспокоился.

— А как вы узнали, что Эмма здесь?

— А я и не знал. Я остановился около центрального магазина, спросил о ней. Продавец рассказал, что похожая женщина появилась тут недавно и что никто не знает ни кто она, ни откуда приехала. Еще он сказал, что большую часть времени она находится в центре, вот я и приехал.

Некоторое время все молчали. Наконец Такер отодвинул стул и поднялся.

— Так, значит, вы и Эмма друзья?

— Конечно. Уже где-то пять лет. С тех пор, как я сюда переехал.

Пять лет. Довольно долгая дружба. А может быть, и что-то большее?..

— Кто-нибудь уже позвонил доктору Эммы? — спросил Такер Ханну.

— Я предлагала, но Эмма сказала, что не стоит.

— Ладно, разберемся, — пробурчал Такер и отправился прямиком наверх.

Когда он вошел, Эмма не лежала в постели, а стояла у окна, вглядываясь вдаль. Она обернулась, услышав его шаги.

— Тетушка Джерти уже рассказала тебе, что я все вспомнила?

— Да. И я только что говорил со Свенсоном. Но сначала скажи лучше, как ты себя чувствуешь? Может быть, все-таки надо позвонить врачу?

Эмма покачала головой.

— Не надо. Голова еще болит, но совсем немного, и постепенно боль проходит. Мне надо обо всем хорошенько подумать. Решить, что делать дальше. Надо найти Джози.

Такер смотрел на стоящую перед ним красивую женщину и пытался разглядеть в ней перемены. Может, когда она все вспомнила, она стала другой? Но нет, Эмма по-прежнему оставалась ранимой, невинной и, очевидно, сейчас думала о сестре, а не о себе.

Такер подошел к ней и, поддерживая за локоть, усадил ее в кресло-качалку.

— Давай поговорим о твоей сестре, — предложил он, садясь на кровать напротив Эммы, почти касаясь коленями ее колен.

— У нее могут быть неприятности, да? — Эмма смотрела на него умоляющим взглядом, в надежде, что он успокоит ее.

— Давай разберемся сразу. Как ты думаешь, почему твоя сестра подбросила близнецов сюда, а не оставила их с тобой?

В глазах Эммы появилась боль.

— В сообщении на автоответчике она сказала, что хочет, чтобы я была свободна и жила своей жизнью. Мне кажется, она всегда чувствовала себя обузой и не знала, как с этим быть. Мама работала секретаршей и оставалась на службе допоздна. Джози была со мной. Когда мама умерла, Джози было всего тринадцать…

Сопоставив все факты, Такер выяснил, что Эмме сейчас двадцать пять. Похоже, на ней лежало слишком много обязанностей. Может, амнезия и в самом деле стала защитной реакцией, передышкой от забот?

— Она наверняка знала, как ты относишься к близнецам.

— Я думала, что да. Но, может, я и ошибалась. Может, она решила, что для меня они такая же обуза.

— А Джози работала?

— Да. Но у нее не было постоянного места, потому что профессии у нее нет.

— Почему ты решила, что она в Сторквилле?

— Я нашла газету с сообщением о вакансии в центральном магазине. И оно было подписано мужским именем.

— Что-нибудь еще было? Может, какой телефон.

— Нет. Она нарисовала сердечко, а в нем имена «Джози» и «Джек».

— Ты думаешь, он и есть отец детей?

— Я не знаю. Она никогда не рассказывала мне об их отце. — Эмма закусила губу. — И что станет с близнецами? Ханна — временный опекун, и она так привязана к ним. Но я их вырастила, и я их очень люблю…

Хоть Такер и старался оставаться бесстрастным и объективным, сейчас он не мог удержаться. Он взял руку Эммы в свою, видя, как на ее глазах появляются слезы.

— Сейчас только ты их ближайшая родственница, Эмма. Да, Ханна привязалась к ним, но она сама понимает, что ее опекунство временное. Она, конечно же, будет рада видеть их счастливыми и отдаст их тому, с кем они и должны жить. Правда, будет много волокиты с бумагами, но я постараюсь помочь чем смогу.

Из глаз Эммы покатились слезы.

— Что с тобой? — заботливо спросил Такер.

— Я никогда даже не думала, что мы так оторваны от мира на своей ферме. Я никогда не знала, что такое быть частью общества, когда окружающие заботятся о тебе. У меня всегда была только Джози, а потом Колл. Но за эти два месяца с тобой, Джерти, Ханной и всеми остальными я почувствовала себя частью большой дружной семьи.

Такер понял, что Эмма собирается сказать. Она вела разговор к тому, что ей пора вернуться домой.

— Не думаю, что тебе стоит уезжать именно сейчас, так скоро. Сначала мы позвоним твоему доктору, я хочу, чтобы ты с ним поговорила. Тебе не стоит оставаться сейчас одной где бы то ни было. Что касается близнецов, то, как ты и сказала, тут полно людей, которые смогут о них позаботиться. Да и Ханне наверняка будет легче расстаться с ними, если предоставить ей возможность изредка видеть их. Уверен, тетушка Джерти тебе поможет. А если ты будешь жить у меня, то тебе и не придется ни с кем расставаться…

— Жить у тебя?..

— Пока все не уладится. Как только ты назовешь год рождения Джози, номер страховки, номер машины — мне не составит труда найти ее.

— Правда?

— Если же она не хочет, чтобы ее нашли, потребуется немного больше времени. А ты поживешь среди людей, которые будут о тебе заботиться.

— Ты даже не представляешь себе, что такое воспитывать близнецов и во что они могут превратить дом. Ты действительно этого хочешь?

Из-за своей работы Такер нечасто находился дома, когда его Шэд был маленьким. Может, помогая Эмме заботиться о близнецах, он хоть как-то искупит свои прошлые грехи? Он не мог ответить на ее вопрос. Он не знал, что такое, когда в твоем доме живут две крохи. Но он чувствовал, что не должен отпускать Эмму сейчас.

— Именно поэтому ты и должна остаться, — заметил он. — Но нам нужно съездить в Седартон, чтобы ты дала мне фотографию Джози и всю необходимую информацию.

— Мне еще нужно оплатить счета, разобраться с работой, которая наверняка пришла, и позвонить куче людей, которые сейчас, наверное, теряются в догадках, куда я пропала.

Такер поднялся.

— Но сначала мы позвоним твоему врачу. — Эмма собралась протестовать, но Такер прервал ее: — Эмма, ради меня.

Эмма, казалось, взвешивала его предложение. Посмотрев на него, она улыбнулась.

— Ну, хорошо. Только если тебе нужно работать, я могу съездить в Седартон с Коллом.

Такеру такое предложение не понравилось.

— Лучше мне поехать с тобой. Я осмотрюсь, решу, что может помочь в расследовании.

Эмма кивнула. Потом ее губы расплылись в широкой улыбке.

— Такер, я помню, кто я такая! Ко мне вернулась моя прежняя жизнь. — И улыбка вдруг исчезла с ее лица. — Если бы мы только нашли Джози…

— Мы найдем ее, Эмма, я тебе обещаю.

И тогда он посчитается с этой девчонкой, которая заставила Эмму так страдать.

К дому Эммы вела аллея из сосен. Проехав вдоль нее, Такер подъехал к старому фермерскому домику, где выросла Эмма. Ему требовался ремонт, а амбар давно не мешало бы покрасить.