— Нет. Только сначала. Но если вам угрожает бедность, вы можете преодолеть и не такие трудности. Пошли на ту сторону, мадам Люсинда, а то идет автобус.

На эту узкую дорогу выходили выступы домов, и Тесса всегда поражалась, как рейсовые и туристические автобусы умудряются следовать ее изгибам, да еще на приличной скорости.

— А сейчас вы работаете, Кристос?

— Я фермер; мне принадлежат рощи лимонов.

— Лимоны приносят большой доход?

— Да, на лимонах можно прилично заработать.

Она согласно кивнула.

— А вот и мой дом, — сказал Кристос, останавливаясь у здания, окрашенного в золотистый цвет. Дом был высоким и узким, ставни потрескались и выгорели на солнце. — Итак, мадам Люсинда, желаю вам доброго утра — kalimera.

Жизнерадостная улыбка осветила его темное добродушное лицо, и он поднял руку, прощаясь с ней, а она пошла дальше между старыми домами, построенными в страшном беспорядке, окруженными огромным количеством ступенек и веранд, с выгоревшими ставнями и потрескавшейся штукатуркой, осыпающейся со стен. И везде росли цветы — иногда в красивых глиняных горшках, купленных у гончара в соседней деревне, но чаще в старых ржавых кастрюлях, раскрашенных жестянках, ведрах и даже в пластиковых банках. Они стояли где только можно — на верандах, на ступеньках, на крыльце. В садах, полыхающих цветами гибискуса, бугенвиллей и других субтропических растений, громоздились кучи хлама, начиная от частей старых автомобилей, съеденных ржавчиной, и кончая старыми лодками и велосипедами. Разрывая кучи этих разнообразных сокровищ, бродили куры и индейки; рядом привязаны козы, объедающие заросли кустов, но не упускающие из виду своих белоснежных детенышей. Здесь и там, нарушая атмосферу восточной летаргии, возвышались сверкающие белые виллы, аккуратные и нарядные. Ухоженные сады, подрезанные деревья, но цветы все равно растут в ржавых кастрюлях.

— Мадам Люсинда! — Улыбающаяся Марула появилась из-за угла гостиницы с охапкой артишоков, которые она только что нарвала. — Мадам Люсинда, вы быть на прогулке в Беллапаисе?

— Я ходила в кафе за письмами.

— Много писем получать? — Марула положила артишоки на ступеньку и выпрямилась; ее темные глаза блестели как обычно.

— Нет, сегодня писем не было.

— Сегодня, — сказала Марула, подняв палец, — я получила письмо от мой сын. Он просит деньги. О, в Лондоне нужно много деньги! На Кипре дешевле, мадам Люсинда, правда?

— Кое-что дешевле, Марула, но многие вещи намного дороже, чем в Англии.

— Нет! — Она энергично помотала головой. — На Кипре все очень дешево.

Не обращая на нее внимания, Тесса села в шезлонг, задумчиво глядя на вздымавшиеся горные вершины.

— Сегодня горы в облаках.

— Да, много облака, мадам Люсинда. Сегодня погода не хороший.

— Но ведь дождь нужен. Как вы думаете, пойдет дождь?

— Нет. В этот год дождей немного. Мадам Люсинда, вы что пить? Немного вина?

Поскольку немного вина означало большой стакан, полный до краев, Тесса вежливо отказалась, заявив, что предпочитает апельсиновый напиток.

— Я тоже выпью с вами, — сказала Марула, появляясь с напитками через несколько минут. — Салют, мадам. За долгую и счастливую жизнь. — Они выпили, и Марула продолжала уже серьезно: — Вы очень счастливая. Английской девушке не надо дом. Кипрская девушка должен иметь дом.

Тесса нахмурилась.

— Вы хотите сказать, что девушка должна иметь приданое?

— Да, мадам. Девушка должен иметь дом.

— Ну, наверное, это необязательно. Разве молодые люди никогда не влюбляются?

Марула энергично помотала головой.

— Девушка должен иметь дом, — повторила она.

— Вы… вы должны были отдать Спиросу дом?

— Не дать, мадам. Девушка уже иметь дом. Я иметь свой дом в деревне, и тогда Спирос женился на мне. Потом я продать дом, и мы купили эту гостиницу.

— Но вы так счастливы…

— Спирос и я? Да, очень счастливы.

— Он бы женился на вас, если бы у вас не было дома? Ах, Марула, конечно бы, женился!

— Спирос? Нет, мадам. Марула не иметь дом — Спирос жениться другая девушка.

Тесса медленно допивала свой напиток, покачивая головой.

— В это трудно поверить, — сказала она и вспомнила, что говорил Мартин о жизни обычного киприота.

«Они женятся, — рассказывал он, — и типичная деревенская свадьба всегда бывает очень шумной и сердечной, но через год ты найдешь мужчину в кафе, а жена будет сидеть дома. Только более богатые и просвещенные киприоты берут с собой жен и детей».

— Один человек, мадам Люсинда, — он давно жить в деревне — имеет семь дочерей. Ни одна выходить замуж, потому что у него нет денег купить дома. Все дочери не замужем — только смотрят за курами и козами.

Тесса поставила стакан на поднос и встала.

— Мне пора, Марула. Я загляну завтра, если спущусь в деревню.

— А мистер Павлос? Он хорошо?

— Очень хорошо, спасибо, Марула.

Пол лежал в саду на раскладушке, растянувшись во весь рост и заложив руки за голову. Тесса остановилась неподалеку. Впервые она увидела в нем настоящего грека, надменного и безжалостного, как его языческие предки, неустрашимые воины, не питавшие никакого уважения к жизни. Они философски принимали смерть и надеялись испытать блаженство среди языческих богов на вершине горы Олимп. Как и говорил ее отец, Пол долго жил в Англии, приобрел внешний лоск и европейскую культуру… Но внутренний облик… Его веки были опущены, и он прикрыл глаза рукой — как будто солнечный свет был для них слишком ярким. Он целиком погрузился в свои мысли; неожиданно выражение его лица изменилось. Какие думы так исказили его красивое лицо, искривив твердый рот в жестокой, почти дьявольской усмешке? Тесса заговорила, и нежная улыбка сразу же преобразила его лицо.

— Писем не было, Пол.

— Лично я и не ждал их. А ты расстроилась, дорогая?

Она села на коврик, лежавший у раскладушки.

— Приятно ведь получать новости из дома.

— Из дома? — Он слегка повернулся к ней, подняв брови.

— Из Англии, — поправилась она с улыбкой. — Мой дом здесь.

— Навсегда? — задал он странный вопрос, и она вздрогнула.

— Ну, конечно. Какие странные вещи ты говоришь, Пол!

— Ты… никогда не оставишь меня? — В нем чувствовалась какая-то напряженность, подумала она, поспешив его успокоить.

— Я люблю тебя, Пол… ты и не представляешь, как я тебя люблю! Разве я смогу тебя покинуть? — Она покачала головой. — Не представляю себе, как ты мог такое подумать?!

— Прости, моя любимая. — Он протянул руку; она пылко схватила ее и поднесла к своей щеке. — Я знаю, что ты никогда не оставишь меня, — добавил он нежно.

— Ты — моя жизнь, — прошептала она. — Я ничего не хочу… только быть с тобой — здесь, всегда и повсюду.

С минуту он молчал, ласково гладя пальцами тыльную сторону ее руки.

— Ты видела Марулу? — спросил Пол через некоторое время, меняя тему.

— Да. Она рассказывала мне, что девушка, выходящая здесь замуж, должна иметь приданое, и добавила, что мне повезло.

Насмешливая улыбка скривила его губы.

— Ведь ей известно, что ты не киприотка.

— Может быть, она считает, что если я вышла замуж за киприота…

— Маловероятно. В любом случае, если киприот женится на англичанке, он не может надеяться, что получит в приданое дом.

— Потому что он женится по любви! — Пол промолчал, и немного погодя Тесса сказала: — Марула с каждым днем все лучше говорит по-английски. Она действительно хорошо занимается.

— А кто ее учит?

— Она учится сама, по книгам. Ее девиз — медленно, медленно. Она утверждает, что быстро — плохо. А медленно-медленно намного лучше. Медленно-медленно — и все будет в порядке.

— Медленно-медленно… Siga, siga… — Необъяснимая модуляция его голоса удивила Тессу. Он отвернулся и повторял с разными интонациями: — Медленно… медленно… и все будет в порядке.

На следующий день они купили машину. У Тессы были международные водительские права, но ей пришлось соврать, когда, заказав машину, Пол задал ей вопрос о правах.