Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Наконец он сказал:

— Мадам Торелли, мы с вами ни о чем не договорились. Возможно, вы просто не хотите петь на моем концерте и пытаетесь найти путь к отступлению?

— На вашем концерте? — Торелли удивленно улыбнулась. — А мне казалось, что это вы будете аккомпанировать мне на моем концерте.

— Значит, вы ошиблись, — мягко сказал он. — Возможно, и я ошибался. Может, будем вести себя как взрослые люди и обсудим проведение нашего концерта? Уверен, мы оба слишком хорошо воспитаны, чтобы ставить личные споры на пути профессиональных интересов.

Никола, сидевшая в стороне и приготовившаяся записывать важные моменты их разговора, затаила дыхание. Однако после тяжелой паузы Торелли склонила голову, словно снисходительно соглашаясь с разумным предложением низшего по статусу. Затем началось обсуждение. Никола была изумлена и потрясена, а также слегка раздражена поведением молодого человека. Конечно, он был совершенно прав. Но тогда она была столь предана тете, что не могла потерпеть от других ничего, кроме уважительного восхищения. Через полчаса все важные решения были приняты, несмотря на все упорство Торелли. Затем, даже не предложив ему выпить. Джина сказала:

— Никола, проводи мистера Эветта.

В коридоре он удивленно поглядел на Николу и спросил:

— Она всегда такая?

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать!

— Вы прекрасно все понимаете, — холодно ответил он. — Но я ценю вашу преданность. Скажите, где я мог вас раньше видеть?

— Нигде. Я вас раньше никогда не видела.

— Но я вас помню! У меня хорошая память на лица. — Он нахмурился, припоминая, и внезапно Никола подумала, какие правильные у него черты лица и какие умные и выразительные темно-синие глаза.

— Вспомнил! — воскликнул он. — Я видел не вас, а фотографию. Именно о вас всегда говорил Брайан Кавердейл, когда мы были в Канаде.

— Брайан говорил обо мне? — Никола мгновенно позабыла, что этот человек только что посмел критиковать ее тетю. Теперь она вспомнила, что он знал Брайана и восхищался им. — Что он говорил? Пожалуйста, расскажите мне все о нем!

— Рассказывать почти нечего. — Внезапно Эветт замкнулся. — У меня нечаянно вырвались эти слова, простите. Понимаю, что вам больно об этом вспоминать.

— Нет! То есть да, конечно. Но мне бы так хотелось поговорить о нем с тем, кто хорошо его знал.

— Никола, милая! — раздался из гостиной мелодичный голос мадам Торелли.

— Иду, мадам! Иду! — Никола умоляюще взглянула на дирижера. — Может, мы могли бы?..

— Хорошо. — Он говорил отрывисто, как человек, привыкший быстро принимать решение. — Я остановился в отеле «Глория». Позвоните мне, и мы вместе поужинаем.

— Спасибо!

Махнув на прощание рукой, он ушел, а Никола медленно вернулась в комнату, где за письменным столом сидела Торелли. Не поднимая головы, она спросила:

— Кто тебя задержал в коридоре?

— Я упомянула человека, которого мы оба знали. Альтиста Брайана Кавердейла. Он играл в оркестре мистера Эветта в Канаде. Он умер во время гастролей.

— Помню. Я там тогда была.

— Правда?

— Да. Я была звездой фестиваля, — заявила Торелли без тени скромности, поскольку она знала себе цену и не считала нужным это скрывать. — Конечно, я выступала с Оскаром Уоррендером. Но я пошла послушать этого молодого человека. Вот откуда я знаю о его скромных дарованиях.

— Ясно.

— Должна тебе сказать, дитя мое, что в нашем мире есть люди, которые принадлежат к нашим друзьям, а есть и враги. Эветт относится к числу последних. Я бы не хотела, чтобы ты с ним общалась.

— Да, мадам, — покорно согласилась Никола, позабыв, что почти договорилась о встрече с ним.

— Отлично, — ответила мадам Торелли, и инцидент был, очевидно, исчерпан.

Однако Никола не могла забыть этот разговор. Она была не в силах отказаться от встречи с тем, кто знал Брайана. По долгу своих занятий ей часто приходилось оставаться в квартире тети на ночь, это было нетрудно. Жизнь вокруг Торелли била ключом, и Никола часто встречала интересных людей из мира музыки. Но в тот вечер, к ее радости, мадам Торелли не было, и Никола смогла вернуться к себе домой. Она тут же позвонила в отель «Глория», и ее соединили с Джулианом Эветтом.

— Да? — ответил он, подняв трубку. Одного слова было достаточно, чтобы его образ возник у нее перед глазами — жизнерадостное, умное лицо с чуть насмешливыми глазами.

— Это Никола Денби, — с замиранием сердца представилась она. — Вы говорили со мной у мадам Торелли…

— Да, конечно. Вы сможете поужинать со мной в «Глории» сегодня вечером?

— Да, если это вам удобно.

— Вполне. В половине восьмого подойдет? Тогда буду ждать вас в фойе.

Он повесил трубку, и Никола подумала, не пришла ли ему голову мысль, что она навязала эту встречу. Она чувствовала себя неловко, когда встретилась с ним в фойе, хотя знала, что выглядит превосходно в вечернем голубом платье, про которое Брайан однажды сказал, что в нем она очень элегантна и мила.

Джулиан Эветт проводил ее в ресторан, словно это была деловая встреча. Как только они сделали заказ, он перешел к теме разговора:

— Надеюсь, я не внушил вам впечатления, что знаю что-то очень важное о Кавердейле? Вообще-то…

— Нет, — быстро перебила Никола. — Я понимаю. Не знаю, говорил ли он вам, что мы очень любим друг друга и собираемся пожениться, когда он вернется. Любое ваше воспоминание ценно для меня. Я не стану рыдать при всех или выкидывать что-нибудь подобное. Просто мне очень хотелось бы поговорить о нем. Поэтому я осмелилась побеспокоить вас.

— Вы меня не побеспокоили, — кратко ответил он, и мгновение разглядывал скатерть, будто увидел там что-то интересное. Потом медленно произнес: — Я пару раз встречался с ним перед поездкой в Канаду и всегда восхищался его талантом. Я был рад, что он будет присутствовать на фестивале. Он мог бы стать одним из величайших альтистов в мире.

— Я тоже так думала, — с теплотой и благодарностью отозвалась Никола, и хотя теперь Эветт был разговорчив, в нем все же чувствовались какая-то отчужденность и даже враждебность.

— В Монреале прошло несколько удачных концертов. Мы жили в одной гостинице и часто виделись. Именно тогда, он показал мне вашу фотографию и много говорил о вас.

Никола взглянула на него и внезапно улыбнулась:

— Возможно, вам это покажется глупым, но, пожалуйста, будьте снисходительны. Как он говорил обо мне?

— Как мужчина говорит о девушке, на которой собирается жениться. Он говорил, что вы красивая и милая. Теперь я вижу, что он был прав насчет первого, и хотел бы верить, что не ошибся и во втором. — Эветт слабо улыбнулся.

— Спасибо. — Никола была тронута, и хотя ей удалось изобразить улыбку, она быстро отвела глаза в сторону.

— Концерты в Торонто были для него очень важны. На первом Брайан должен был играть произведение Уолтона, а на втором — «Гарольда в Италии» Берлиоза. Он простудился в Монреале, и нам пришлось оставить его там. Сведя к минимуму репетиции, он надеялся выступить в Торонто. Все-таки он пропустил первый концерт. Но хотя был болен, он выступил на втором. Боюсь, это стало для него ударом. Вот и все.

— Все? — слабо повторила Никола.

— Все! — почти с яростью повторил он. — Что еще можно сказать?

Подняв глаза, Никола заметила, что она не одна страдает. Его темно-синие глаза потемнели, и в них отразились боль и горечь.

— Не надо! — быстро сказала она, прикрывая своей рукой его руку. — Не принимайте близко к сердцу. Вы ничего не могли сделать.

— Боже! — Он коротко рассмеялся и на мгновение сжал ее руку. — Вы меня утешаете?

— Возможно, — серьезно ответила она, — мы утешаем друг друга.

— Согласен. Да, я понимаю, что для вас значил Брайан, — тихо произнес он.

Официант принес первый заказ, и Никола не смогла спросить Эветта, что он хотел этим сказать. В тот миг между ними пролегла такая полоса сочувствия и понимания, что слова были не нужны. После этого по обоюдному согласию они говорили о Брайане очень мало. Вместо этого Никола спросила у него о его работе и сказала, что с нетерпением ждет его концерта.

4
{"b":"156492","o":1}