Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
XII

Между тем католичество пыталось проникнуть во все поры молодого тела Испании и Португалии. [67]Сколько аутос сакраменталес [68](autos sacramentales) сочинено было поэтами по заказу церкви!

Конечно, многие испанские писатели сами являлись пламенными католиками, мистиками, прелатами, но в некоторых любовь к эллинской древности боролась с верой в казенную церковь.

Являлся ли этот гуманизм тоже своего рода мистикой, или же его можно рассматривать как возмущение против полицейской религии? Как бы то ни было, он следовал латинской традиции, по которой Аполлон сопоставляется с Христом, а Венера — с девой Марией.

Само собой разумеется, испанские и португальские интеллигенты еврейского происхождения, так называемые «новые христиане», входили в число культурных людей того времени, подвергшихся этим влияниям. Но если их христианские собратья, «старые», «настоящие» христиане находились во власти этой двойной любви, колебались между «святой» католической верой и греческой мифологией, то некоторых евреев раздирала тройная любовь — к Испании, их мачехе, к Греции и к Библии.

XIII

Испанцы и португальцы по языку, марраны играли видную роль в политической и культурной жизни. Среди них немало было врачей, писателей, ученых. Многим из них удалось бежать от инквизиции. Они спасались в протестантскую Голландию, Францию, Италию, Швецию и другие страны. В то время борьба за колониальные богатства уже потрясала Европу. Колониальная политика и морская торговля имели огромное значение для «их католических величеств». Вот почему, предоставляя инквизиторам преследовать иудействующих в Испании, в Португалии и в колониях, правительства этих стран терпели своих марранов где-нибудь в Голландии или во Франции. Они пользовались ими в своих империалистических целях. Они охотно эксплуатировали энергию и дарования своих «еретиков». Некоторые марраны исполняли должность консулов, агентов, даже посланников различных стран, в Голландии, где процветала знаменитая Ост-Индская и Вест-Индская компания. Марраны представляли Марокко, Данию, Венецию и Швецию. Среди марранов, кроме врачей, ученых и офицеров, мы находим различных чиновников, тщательно перечисленных Даниэлем Леви де Баррьосом.

Голландия исключительно гостеприимно принимала беглецов, открыто отрекавшихся от католичества и принимавших иудейство: они способствовали ее экономическому процветанию.

Среди дипломатов-марранов следует упомянуть Мануэля Фернандеса де Вилла-Реаль [69], капитана и генерального консула Португалии в Париже, где он перешел в иудейство. В течение ряда лет он представлял свою страну во Франции. Но по его возвращении в Лиссабон его арестовала инквизиция по обвинению в иудействе. После двухлетнего тюремного заключения, в 1652 году он был удушен гарротой.

XIV

В застенках инквизиции и в убежищах марранов всегда жила «еретическая» поэзия, ненавистная, как черная магия, бюрократам священного трибунала.

Книги «еретиков» печатались далеко от Испании и Португалии: «Утешение в треволнениях Израиля» Самуэля Ускэ вышло на португальском языке в Ферраре, испанские «Псалмы» Давида Абенатара Мэло — во Франкфурте, испанские стихи и хроники Даниэля Леви де Баррьоса — в Брюсселе и Амстердаме, испанские стихи и проза Антонио Энрикеса Гомеса — в Парижс и Руане, различные произведения на испанском, португальском, латинском и древнееврейском языках — в Голландии, Турции, Италии.

Некоторые писатели-марраны отдавали свою жизнь одновременно делу еврейства и делу испанской литератур ы.

Они следовали традициям испанской поэзии и пользовались противопоставлениями, гиперболами, метафорами в испанском вкусе. Некоторые их стихи искусственны, другие свидетельствуют о подлинной изобретательности авторов. Но есть и стихи, лишенные каких бы то ни было украшений, голые как тюремная стена. В них есть сила. Наибольшее количество книг принадлежит Даниэлю Леви де Баррьосу, неутомимому деятелю, испробовавшему различные жанры поэзии и прозы. К ним относятся: мифологические стихи, аллегорические драмы, комедии, мадригалы, оды, сонеты, октавы, десятистишия, акростихи, панегирики, сообщения, очерки, хроники, этюды и заметки.

«Odi et amo! » [70]Ненавижу и люблю! В изгнании некоторые еврейско-испанские и еврейско-португальские интеллигенты не отрывали взоров от Испании и Португалии. В меланхолии дождей, в северной мрази с тоской и гневом они вспоминали свою сияющую страну. Баррьос, вероятно, часто видел во сне свою Монтилью, андалузский городок, который он когда-то называл своей «зеленой звездой» (verde estrella).

Если св. Хуан де ла Крус [71]и святая Тереса, ультрамистические католические поэты, имели дело с инквизицией, чего же могли ждать поэты еврейского происхождения?

Каждый новый беглец из Испании и Португалии привозил в Голландию весть о новых арестах и новых аутодафе. Такой-то осужден! Такой-то удушен гарротой! Такой-то сожжен «в изображении»! Такой — заживо сожжен!

Но беглецы преодолевали свое смятение. Они организовывались, основывали еврейско-испанские академии, куда входили ученые и поэты. В своем «Сообщении об испанских писателях и поэтах еврейского племени» Баррьос перечисляет, в прозе и стихах, десятки своих собратьев. Среди других мы находим имя Хакоба Бельмонте, автора истории Иова, переделанной в комедию, и стихов против инквизиции, произведений, не дошедших до нас. В Амстердаме поэты-марраны сочиняли на испанском, португальском и латинском языках элегии, оды и панегирики во славу тех, кто погиб в аутодафе где-нибудь в Вальядолиде, в Кордове, в Компостелле, в Лиссабоне.

Большинство иудеев и папистов были равно шовинистически настроены. Тем не менее встречались талантливые евреи, способные возвыситься и над синагогой и над церковью. В эту эпоху Спиноза [72]создавал свои геометрические построения, интересующие и наших современников.

XV

В 1655 году в Амстердаме вышла книга, теперь ставшая чрезвычайной редкостью. По моей просьбе библиотека Амстердамского университета переслала ее на время Парижской национальной библиотеке, где я и получил возможность с ней ознакомиться.

Озаглавленный «Славословия, ревнителями посвященные блаженной памяти Авраама Нуньеса Берналя, заживо сожженного в Кордове 3-го мая 5415 (1655) года», этот сборник открывается фронтисписом со следующей латинской надписью:

Pro mentis carcer,

Pro laude vincula dantur.

Virtus crimen habet,

Gloria supplicium. [73]

В этом сборнике в 172 страницы приняли участие двадцать четыре автора [74].

Испанские и португальские поэты - жертвы инквизиции - img7D6.jpg

Фронтиспис антологии двадцати четырех поэтов, изданной к Амстердаме в 1655 году. Славословия, ревнителями посвященные блаженной памяти Авраама Нуньеса Берналя, который был заживо сожжен, прославляя имя создателя своего, в Кордове, 3 мая 5415 года.

Вопреки заглавию, этот том не целиком посвящен Нуньесу Берналю. Пятьдесят последних страниц «Славословий» относятся к его племяннику Исхаку де Алмейда Берналю, заживо сожженному в Компостелле Галисийском, в том же 1655 году.

Сообщение о его казни начинается следующими словами:

«Еще не просохли чернила (чтобы не сказать: слезы) доблестной истории блаженного Авраама Нуньеса Берналя (да будет благословенна его память!), когда достойные доверия свидетели-очевидцы уже сообщают нам о великой верности, о предельном рвении сожженного серафима, доблестного юноши Исхака де Альмейда Берналя».

вернуться

67

 Между тем католичество пыталось... — К этой эпохе относится возникновение ордена иезуитов, основанного Лойолой. Иниго Лопес де Ренальдо Лойола (1491—1556) начал с военной карьеры. Раненный в сражении в обе ноги и охромевший, вынужден был отказаться от воинской славы и возмечтал создать «Христову милицию». Тридцати трех лет от роду он занялся изучением философии и богословия. Вероятно, подозревая в нем реформатора, инквизиция следила за ним. Дважды он был арестован. Наконец, после многих неудач и скитаний, он достиг своих целей. Воинствующая церковь получила новое орудие: папа особой буллой утвердил устав ордена Иисуса (т. е. иезуитов). Проповедуя слепое повиновение церкви, иезуиты стремились опутать своими сетями не только Испанию, но и все страны. Об этом в своих «Трагических поэмах» сетует Агриппа д’Обинье:

Когда бы мог ты знать, как это знаю я!

Повсюду короли и принцы и князья

Уже отравлены, запятнаны престолы

Глухими ядами поборников Лойолы.

О Польша, Австрия, Норвегия, Москва!

Что вас от гнусного избавит торжества?

вернуться

68

 Аутос сакраменталес — духовные пьесы символического и аллегорического характера, сопровождавшиеся народными шествиями. Исполнялись в дни больших празднеств и заказывались таким поэтам, как Кальдерон де ла Барка и Лопе де Вега. В течение 37 лет Кальдерон поставлял их к празднику тела Христова. Это был своего рода социальный заказ эпохи католической государственности, В число действующих лиц этих пьес входили евангельские и библейские герои, а также олицетворения различных пороков и добродетелей.

вернуться

69

 Мануэль Фернандес де Вилла-Реалъ — экономист и драматург, друг поэта Антонио Энрикеса Гомеса.

вернуться

70

  «Odi et amo» — «Ненавижу и люблю». Этими словами начинается известное двустишие Кая Валерия Катулла, латинского поэта I века до н. э., обращенное к его возлюбленной.

вернуться

71

 Св. Хуан де ла Крус (1542 —1591) — богослов и поэт, основавший, вместе со св. Тересой, монашеский орден босых кармелитов.

вернуться

72

 Спиноза (вернее Эспиноса), Барух-Бенедикт (1632— 1677) — философ, автор «Теолого-политического трактата» и «Этики», написанных по-латыни. Потомок португальских евреев, родившийся в Амстердаме в среде марранов, он подвергался упрекам в безбожии со стороны верующих иудеев. Фамилия Эспиноса до сих пор распространена в Испании. В числе жертв инквизиции мы находим под этой фамилией марранов: Педро Эспиноса, Фернандо Хиля де Эспиноса, Бернардину де Эспиноса и др.

вернуться

73

В награду — тюрьма,

Вместо почестей — цепи,

Добродетель - преступление,

Славе - казнь.

вернуться

74

 24 автора: Элиау Нуньес Берналь, двоюродный брат казненных; Исхак Абоаб, Даниэль де Рибера, Элиахим де Кастиэль, Иосеф Франсес де Амбурго, Аль-ферес Хакоб Коэн, Давид Энрикес Фаро, Хонас Абар-банель, капитан Моссе Коэн Пэйхото, Бенхамин Диас Патто, X. Аб, Хакоб де Пина, Исаке Нуньес, Давид Антунес, Давид Прадо, Неизвестный, Самуэль де Красто, Авраам Гомес де Прадо, Моссе Есурун Лобо, Иосеф Буэно, Авраам Кастаньо, Исхак Израэль, доктор Даниэль Арансо, Хакоб Абендана.

6
{"b":"156375","o":1}