Боржин безошибочно выбрал момент для выстрела. Он вы­скочил из-за стола как раз в ту секунду, когда Питт смотрел в противоположную сторону. Слишком поздно среагировал Питт на шум. За долю секунды до того, как он успел повернуться, громко и властно зазвенела тетива. Питт дернулся, теряя равновесие, выстрелил в Боржина, но промахнулся — пуля про­шла в футе от него, разбив оконное стекло. Выстрел Боржина был куда как точнее.

Питт увидел мимолетный проблеск оперенной стрелы у са­мой груди, затем ощутил сильный удар чуть ниже сердца, сбив­ший его с ног, и холод вошедшего наконечника. Лежа на спи­не, Питт поймал взглядом Боржина — тот уже стоял возле него, сложенными на груди руками прижимая к себе длинный лук. Лунный свет искрился на его острых зубах, обнаженных в до­вольной, смертельной усмешке.

Преодолев гору мусора у въезда в поселение, Ганн вывел внедорожник за его территорию, объехал кусок рухнувшей сте­ны и поднялся не небольшой холм, на вершине которого ос­тановился. Немного подумав, он развернул «Ренджровер» ка­потом к поселению и выключил фары. С высоты холма всем сидевшим в машине было хорошо видно, как рушатся остат­ки преступного гнезда. Разъяренный горный поток местами пробил и разрушил стену, возле входа в резиденцию плеска­лось небольшое озерцо, из лабораторного корпуса, располо­женного в противоположной стороне поселения, к небу под­нимались столбы дыма и длинные, ежесекундно растущие язы­ки пламени.

—  Я был бы только рад, если бы от этого местечка даже пепла не осталось, — заметил Уоффорд, с явной радостью следивший за гибелью поселения.

—  Скорее всего так и случится, ведь до ближайшей пожар­ной команды миль сто пятьдесят будет, не меньше, — вторил ему Ганн.

Джордино, вспотевший от жары, которой продолжали на­слаждаться промерзшие Уоффорд и Тереза, попросившие Ган­на не выключать печку, выскочил из внедорожника. Прихра­мывая, он обошел машину и, облокотившись на заднюю дверь, залюбовался открывающимся внизу зрелищем. Ветер донес со стороны резиденции слабые звуки перестрелки, спустя неко­торое время раздался еще один выстрел.

—  Нельзя нам было отпускать его одного, — недовольно процедил сквозь зубы Джордино.

— Если Питт что задумал — его никто не остановит, — ото­звался Ганн. — Все нормально, он вернется, — успокоил он Джордино, хотя в душе не очень верил своим словам.

Боржин положил старинный лук обратно в специальный шкаф, в котором у него хранилась коллекция образцов средне­векового оружия, подошел к разбитому окну и выглянул нару­жу. Поток прорывался сквозь здание, пробив стены, собирался на выступе у края поселения и широким водопадом обруши­вался с утеса. Гораздо большее беспокойство вызывала у него вода, накопившаяся в центре поселения и подбиравшаяся к святилищу. Боржин печально смотрел на приземистое камен­ное строение, не уверенный в его прочности. Оно, правда, пока оставалось целым, но вход в него, арочная лестничная площад­ка, после землетрясения едва держалась и ежесекундно грози­ла развалиться окончательно.

Даже не взглянув на лежавшее у противоположной стены тело Питта, Боржин устремился к дверям, выскочил из конференц-зала и помчался вниз по ближайшей лестнице. Сте­кавшая по ней вода волнами поднималась у его ног. Чтобы не поскользнуться и не упасть, он крепко хватался за перила. Спускаясь, Боржин на секунду задержался возле потемневше­го портрета, посмотрел на него и тихо кивнул, словно подчи­ненный, получивший приказ от своего великого властелина, хана и покорителя мира. Чем ниже он спускался, тем выше поднимался уровень воды. На первом этаже она доходила ему уже до талии. Он открыл засов боковой двери, распахнул ее, и ледяной поток хлынул наружу. Покачиваясь, как подвыпивший матрос, Боржин вразвалку двинулся на окоченевших, негнущихся ногах через залитый водой двор к полуразрушен­ному входу в святилище. Перешагивая через упавшие камни, он вошел в него. Внутри все так же горели факелы. Боржин облегченно вздохнул, увидев, что воды в святилище просочилось не много и уровень ее на каменном полу не превышает трех дюймов. Проверив саркофаги и удостоверившись в их целости, Бор­жин принялся осматривать стены и потолок. На потолке обра­зовалась гигантская паутина трещин. Сокрушительное земле­трясение привело древнее сооружение в угрожающее состоя­ние. Боржин перевел нервный взгляд с потолка на централь­ную гробницу. Размышляя о том, как бы ему сохранить самую дорогую для себя реликвию, он не заметил быструю слабую тень, мелькнувшую возле одного из факелов.

—  Ваш мир рушится, Боржин. И вы вместе с ним.

Монгол резко обернулся и застыл, словно увидел привиде­ние. В нескольких ярдах от него стоял Питт, живой и невреди­мый, с торчащей из груди стрелой. Ствол «Кольта» в его твер­дой руке, нацеленный точно в грудь Боржина, рассеивал все сомнения о чудесном воскрешении. Боржин недоверчиво взгля­нул в лицо Питта.

Питт дотронулся до края мраморного саркофага и, не отво­дя «кольта», проговорил:

—  Вы очень благоразумно поступили, собрав своих род­ственников вместе. Здесь ваш отец?

Боржин тихо кивнул, стараясь вернуть себе обычное само­обладание при виде воскресшего человека, которого он совсем недавно убил.

—  Стало быть, именно он выкрал у британского археолога карту с отмеченным на ней местом захоронения Чингисха­на, — продолжал Питт, — но для обнаружения его одной карты оказалось мало.

Последние слова Питта заставили Боржина удивленно вски­нуть брови.

—  Мой отец получил только общую информацию. Точное место можно было определить лишь при помощи специально­го оборудования.

—  Акустико-сейсмического отражателя фон Вахтера.

—  Совершенно верно. Опытный образец сразу обнаружил место захоронения. Дополнительные усовершенствования ус­тройства, как вы, надеюсь, успели заметить, тоже доказали свою эффективность, — произнес Боржин с иронией.

Питт заметил, как забегали глаза монгола в поисках хоть какого-нибудь оружия. Он медленно выдвинулся в центр зала, положил руку на гранитный саркофаг, стоящий на небольшом возвышении.

—  Вот здесь и покоится Чингисхан, — сообщил Боржин. Уставший, насквозь промерзший, он не мог не чувствовать странного почтения перед древним воином и повелителем.

—  Полагаю, народ Монголии не поймет вас, когда узна­ет, где и в каких условиях вы хранили тело его национально­го героя.

—  Народ Монголии восстанет в преддверии новой зари по­корения мира, — ответил Боржин, возвышая голос до пронзи­тельного крика. — Во имя Темучина мы поднимемся против глупцов мира и займем достойное место в пантеоне глобально­го превосходства.

Истерику несостоявшегося завоевателя мира прервал но­вый тяжелый рокот, донесшийся из глубин земли. Звучал он несколько секунд, за ним последовал сильный треск, и все се­верное крыло здания резиденции, точнее — того, что от него еще оставалось, оторвалось от фундамента и заскользило вниз.

Вся территория поселения сотряслась, обрушились стены еще стоявших корпусов, в том числе и святилища. Пол мавзо­лея завибрировал под ногами Питта и Боржина. Они зашата­лись, теряя равновесие. Превозмогая холод, Питт крепче схва­тился за саркофаг, ни на долю секунды не отводя ствол «коль­та» от груди Боржина.

Боржин упал на колено, но как только рокот и тряска пре­кратились, быстро поднялся. Над головой его послышался треск, он поднял глаза и замер от ужаса. Громадный кусок по­толка, с шумом рассекая воздух, рухнул у самых его ног.

Питт прижался к боковой части саркофага и уперся ногами в пол. Взгляд его был устремлен на Боржина. Святилише тем временем продолжало разваливаться. Поднимая клубы слепя­щей пыли, с потолка сыпались камни вперемешку со штука­туркой. Несколько кусков потолка свалилось рядом с Питтом, но ни один из них не задел его. Он почувствовал дуновение ветра, ворвавшегося через громадные рваные дыры, зияющие в потолке и стенах, подождал несколько секунд, пока рассе­ется пыль, затем поднялся. Стоя среди обломков в потемнев­шем святилище, он увидел, что половина потолка и вся зад­няя стена обрушились от тряски. Сквозь отверстия виднелся загон для лошадей и темный силуэт оставленного в нем старо­го автомобиля.