Открыв дверь ординаторской, она замерла на пороге. У окна спиной к ней стоял высокий темноволосый элегантный мужчина. Он обернулся — и Лина увидела до боли знакомое и все такое же красивое лицо. Сердце предательски сбилось с ритма, и на долю секунды ей захотелось просто стоять и любоваться визитером — так голодный впивается глазами в еду на роскошном банкете.

— Здравствуй, Лина! — услышала она глубокий мелодичный голос.

Мысли полетели вскачь. Нет, я не стану его слушать! Не стану — и точка. Что бы он ни говорил!

Неужели я снова себя обманываю?

Как поступить? Развернуться и уйти или остаться? Нет, надо бежать! И как можно дальше. Но тогда он догадается, что до сих пор имеет надо мной власть, а мое тело ждет его ласк — даже после того, как он снова меня предал!

Лина терзалась сомнениями. Разум подсказывал ей быть твердой, но сердце… Сердце колотилось как бешеное.

Она подняла глаза — и утонула в омуте глаз Энтони.

Наверное, именно так чувствуют себя наркоманы! — пришло Лине в голову. Это выше моих сил. Притворяться бесполезно: больше всего на свете мне хочется оказаться в его объятиях, прижаться к нему всем телом, забыться в поцелуе… Слиться с ним воедино!

Она вздрогнула. И куда только подевалась моя гордость? Нет, он никогда не узнает об этой минутной слабости! Я останусь и выслушаю его. Бегать от него я не намерена. Много чести! Пусть уходит сам.

— Здравствуй, Энтони! — холодно и сдержанно ответила она.

Энтони не спеша окинул ее оценивающим взглядом, но в его глазах Лина не прочла ничего.

— Мне нужно с тобой поговорить, — наконец произнес он.

Лина изобразила легкое недоумение.

— Неужели? И о чем? Теряюсь в догадках.

Он сдвинул брови.

— Сомневаюсь. Ты все прекрасно понимаешь.

Довольная тем, что сумела вызвать в нем раздражение, Лина одарила его снисходительной улыбкой.

— Состязаться с тобой в острословии я не собираюсь, — скороговоркой пробурчала она. — Так о чем ты хотел со мной поговорить? И если можно, побыстрее. У меня был тяжелый день.

Оглядев безликие стены кабинета, Энтони покачал головой.

— Только не здесь.

— В таком случае, никакого разговора у нас с тобой вообще не будет. Я с тобой никуда не…

Закончить фразу Лине не удалось: Энтони подошел к ней и схватил за руку. Лина вспыхнула и поспешила отвернуться.

— Не пойдешь? — продолжил за нее Энтони и, не дав ей возможности достойно ответить, впился в ее губы поцелуем.

На долю секунды Лина возмутилась, но потом ее тело сдалось — она прильнула к Энтони. В тот же миг поцелуй из почти грубого перерос в нежнейшую ласку, и Лина непроизвольно застонала от наслаждения.

Этот беспомощный стон вернул ее к реальности. Она вырвалась из рук Энтони, ее глаза полыхнули огнем.

— Наглец! — задыхаясь от ярости, выпалила она. — Да как ты смеешь?!

— Смею. — Энтони бросил на нее насмешливый взгляд. — Мне понравилось, да и тебе, как я заметил, тоже.

Возразить ей было нечего, и Лина с ходу перешла в наступление:

— Как у тебя все просто, Энтони! Неужели ты на самом деле считаешь, что секс решает все? Думаешь, поцеловал меня разок — и я побегу за тобой, как голодная собачонка? Ошибаешься! Да, ты мне нравишься. К несчастью. Ну и что? Ты — прекрасный любовник и наверняка слышал подобные признания сотни раз, но мне этого недостаточно!

— Чего «этого»? — тихо спросил он.

— Я же сказала! — Лина метнула на него гневный взгляд. — Одного секса мне недостаточно!

— А я и не предлагаю тебе один секс, — спокойно возразил Энтони. — И никогда не предлагал. Я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она замахнулась залепить ему пощечину, но рука замерла в воздухе. Лина смотрела на свою руку, словно не веря тому, что Энтони сумел довести ее до такого состояния. За всю свою жизнь она ни разу не подняла руку ни на одно живое существо. Вот до чего она докатилась…

— Уходи, Энтони, — устало попросила Лина. — Прошу тебя, уйди.

— Нет, я не уйду. Сначала ты меня выслушаешь.

— А я не хочу тебя слушать! Я тебе больше не верю! Понимаешь? Я не хочу иметь дело с человеком, который говорит одно, думает другое, а делает третье. С человеком, который уходит и… — Она осеклась, боясь разрыдаться.

— Я не мог не уйти, — негромко сказал Энтони.

От возмущения слезы на глазах Лины моментально высохли, и, взглянув ему в лицо, она с издевкой осведомилась:

— Почему, если не секрет? Надо думать, ради моей карьеры?

Он кивнул.

— Да, но не только. Были и другие причины…

Пусть говорит! Посмотрим, какую отговорку он выдумает на этот раз!

— Интересно, какие же?

Он вздохнул.

— Постараюсь объяснить. Но это нелегко.

Какое нахальство! — поразилась Лина. Да как он смел думать, что ему будет легко навесить мне лапшу на уши!

— Что с тобой, Энтони? Я тебя не узнаю! — притворно изумилась она. — Насколько я помню, ты за словом в карман не лезешь.

— Присядь. — Он кивнул на стул и нежно добавил: — Пожалуйста.

Перед его нежностью Лина не устояла — молча села, ни о чем не думая, а Энтони придвинул другой стул и сел напротив. Тяжело вздохнул и начал рассказывать:

— Когда я вернулся, оставив тебя в Котсуолд-Хиллз, меня в тот же день вызвали в администрацию. — Он скривил губы в усмешке. — Догадайся кто? Наш милый друг Марк Стэнтон.

Лина удивленно распахнула глаза и внутренне содрогнулась от неприятных воспоминаний. Марк Стэнтон! Давненько она ничего не слышала о своем бывшем воздыхателе… К счастью, ей больше не пришлось с ним общаться: вскоре после ухода Энтони Марк тоже уволился из больницы святого Варфоломея. Уволился по собственному желанию. По больнице ходили разные слухи относительно причины, заставившей его покинуть теплое местечко, но Лина в них не вникала.

— И что же ему было от тебя нужно? — вяло поинтересовалась она.

— Он заявил, что подаст на меня жалобу в Национальную ассоциацию врачей.

— Что?! — Лина так удивилась, что вся ее враждебность к Энтони разом улетучилась. — С какой стати?!

— За то, что я тебя соперировал. — Он усмехнулся. — Этот негодяй заявил, будто бы я нарушил профессиональную этику и вообще не имел права оперировать свою подружку.

— Что за бред! — Лина была настолько ошарашена, что не находила слов. — Да этого быть не может!

— Увы! Еще как может!

— Но почему? Закон не запрещает оперировать родственников и знакомых.

— Не запрещает, — согласился Энтони. — Но ведь при желании всегда можно к чему-нибудь придраться, а там и до суда недалеко. Во всяком случае, Марк пригрозил мне, что начнет служебное расследование.

Лина покачала головой.

— А откуда он узнал, что ты меня оперировал?

— Помнишь, Мэри Карбайд сказала, что у нее сестра работает в больнице неподалеку от Челтнема?

Лина молча кивнула.

— Представь, в ту злополучную ночь меня угораздило привезти тебя именно в ту больницу. И не кто иной, как сестра Мэри, готовила тебя к операции, а потом ухаживала за тобой. Вряд ли ты ее помнишь, тебе было так плохо…

Но Лина смутно припоминала медсестру, чьи глаза показались ей знакомыми.

— Она тут же сообщила обо всем Мэри, а та не поленилась и донесла Марку. Они быстро спелись. Марк не упустил шанс отомстить разом и мне, и тебе. Ну а Мэри отплатила мне за то, что я не обращал на нее внимания. Знаешь, я диву давался, насколько откровенно она себя предлагала. Женщины такое не прощают.

— Но ведь, если бы не операция, я могла умереть! — напомнила Лина, по-прежнему недоумевая, в чем проступок Энтони, ведь он спасал ей жизнь. — Разве у нас был иной выход?

— Верно, не было, — спокойно подтвердил он. — Да и на дорогах после бури были завалы, так что я не располагал временем везти тебя в другую больницу.

Лина смотрела на него во все глаза, по-прежнему теряясь в догадках.

— Вот именно! Почему же ты не попытался доказать свою правоту?

— Потому что не счел нужным. Во-первых, не хотел, чтобы меня отстранили от работы, пока идет расследование, а во-вторых, не мог допустить, чтобы тебя и меня затаскали по судам. Да, в итоге я выиграл бы дело, но, знаешь, Лина, не зря говорят: «Испачкаться легко, а отмыться трудно». — Энтони помолчал. — Если хочешь знать, я даже советовался по этому поводу с одним своим знакомым из Ассоциации врачей. Именно он порекомендовал мне на время уйти в тень и держаться от тебя подальше. Пока все не утрясется.