Вслед за делом Гарзы комиссар лондонской полиции в 1923 году вновь потребовал включить гашиш в список запрещенных наркотиков. Один из сотрудников уголовной полиции пояснил, что наркотик почти так же воздействует на жертву, как кокаин или морфин. Реакция министерства внутренних дел была отрицательной. В официальном ответе говорилось, что не было представлено никаких реальных доказательств того, что существует зависимость от гашиша, а если она и приобретается, то нет улик, что тем самым подрывается общественная мораль. Чиновник министерства отверг ничем не обоснованный вывод обвинителя, который утверждал, что поскольку подозреваемые были официантами в ресторанах Уэст-Энда, [29]они, возможно, вместе с кофе подавали белым клиентам гашиш. Когда в феврале 1924 года в Палату общин поступил парламентский запрос о гашише, министерство внутренних дел не изменило своей позиции. Ответ парламентариям гласил, что существующее положение не требует включения этого наркотика в список опасных наркотических средствах. Далее говорилось, что поскольку потребление гашиша ограничено арабами, греками и индийскими матросами, запрет вряд ли сократит потребление наркотика среди тех, кто всегда может провезти его контрабандой. Однако министерство высказало предположение, что широкое распространение этого порока в Египте может привести к международным ограничениям и контролю над гашишем.
Месяцем позже египетское министерство внутренних дел пришло к заключению, что сдержать нелегальный ввоз гашиша в Египет практически невозможно. Лучшим выходом из положения стало бы принятие Лигой Наций решения о том, что поставки этого наркотика являются международной проблемой, а торговля или его потребление – преступлением, за которое следует сурово наказывать. На Женевской анти-опиумной конференции в 1925-1925 годах египетский делегат предложил внести гашиш в Гаагскую конвенцию 1912 года. В его меморандуме по этому поводу содержались серьезные преувеличения. Например, гашиш определялся как наркотик, более опасный, чем опиум, утверждалось также, что 70% душевнобольных, содержавшихся в сумасшедших домах Египта, являлись потребителями или курильщиками гашиша. Глава делегации США поддержал это предложение. Говоря о правительствах Египта и Турции, он сказал, что пришло время взаимодействия, и что у этих стран имеются свои проблемы, в то время как у США – свои, которые необходимо решать сообща. В результате египетской инициативы договаривающиеся стороны согласились с 1925 года запретить импорт и экспорт каннабиса,– за исключением тех количеств, которые использовались в медицинских и научных целях, а также договорились регулировать продажу и потребление индийской конопли.
В Британии этот наркотик вошел в список ядовитых веществ с апреля 1925 года. Через несколько месяцев Закон об опасных наркотических средствах от 1925 года позволил Великобритании ратифицировать Женевскую конвенцию (сентябрь). Необходимо подчеркнуть, что дебаты в Палате общин (5 августа 1925 года) по законопроекту длились менее пяти минут. Индийская конопля, или каннабис, не была упомянута ни разу, хотя и прозвучала короткая ссылка на листья коки (которые также были включены в новый закон). Дебаты в Палате лордов были более содержательными. Выступавший от правительства виконт Сесиль Челвуд (1864-1958) представил законопроект, как бесспорный по своему содержанию, и заявил, что его необходимо утвердить для ратификации Женевской конвенции. Его замечания ограничились техническими подробностями, за исключением того момента, когда он коснулся защиты детей. Он сказал, что в других странах мелкие уличные торговцы героина, морфина, кокаина и тому подобного продают свой губительный товар в школах и ведут детей к пороку, прежде чем те узнают, что в действительности означает порок. Это эмоциональное утверждение было основано на фактах, когда школьники США курили индийскую коноплю. Однако оно вводило аудиторию в заблуждение, поскольку было некорректно смешивать поставку каннабиса с распространением героина и кокаина. Единственным выступившим в прениях был известный адвокат, виконт Халдейн (1856-1928), который сказал, что составить представление о деталях законопроекта представлялось невозможным. Он призвал принять его, основываясь главным образом на доверии. Именно по такой незначительной причине криминализация индийской конопли в Британии была утверждена.
В период между двумя мировыми войнами в Англии потребление каннабиса было незначительным по сравнению со спросом на новые, вызывающие зависимость снотворные порошки, в состав которых входили производные барбитуровой кислоты. Самым известным был диэтил-малонил, открытый в 1902 году немецким химиком Эмилем Фишером (1852-1919) и врачом-физиологом, бароном Йозефом фон Мерингом (1849-1908). Открытое ими вещество первыми начали продвигать на рынок в 1903 году немецкие компании «Мерк» и «Байер» под торговой маркой «Веронал». Как хлорал и сульфонал, он немедленно стал предметом злоупотребления – веронал начали принимать люди, которым нужно было снять эмоциональную боль. Еще в декабре 1903 года в лондонском районе Бейзуотер одна девятнадцатилетняя девушка, вернувшись из медового месяца, пережила несколько приступов истерии, а затем по неизвестной причине впала в коматозное состояние. Врач нашел в ее комнате спрятанный флакон веронала. После того, как у нее отобрали этот препарат, она пришла в себя, но вскоре опять стала невменяемой, спрятав флакон под матрасом. Угрозами и мольбами девушка выпрашивала у врача еще одну порцию наркотика. Вскоре после этого тому же врачу пришлось иметь дело с двумя случаями суицидальной мании, связанной с вероналом. Через несколько лет коварный препарат, печально известный под названием веронал, стал фигурировать в популярных романах.
Случай с девушкой из Бейзуотера и женщиной из Джерси, находившейся в депрессии и принявшей смертельную дозу сульфонала, заставил одного шотландского врача в 1903 году предположить, что все снотворные опасны. При их назначении пациентам врачам следовало проявлять максимальную осторожность, а аптекари не должны были выдавать эти средства без рецепта прописавшего их врача. Он предупредил, что назначение таких препаратов, как веронал, выпущенных фармацевтическими фирмами, а не составленных врачом, позволяет пациентам самим устанавливать дозы, тем самым увеличивая вероятность ошибки.
В статистике смертных случаев в Англии и Уэльсе упоминается один смертельный исход от приема веронала в 1906 году и еще один – в 1907. В 1909 году эти цифры составляли одиннадцать случайных смертей и два самоубийства. В 1910 году – соответственно двенадцать и три смертных случая. В 1909 году Клоустон напомнил, что хлорал, сульфонал, трионал, веронал, паральдегид были седативными препаратами, которые иногда употребляли без достаточных медицинских оснований. В 1913 году немецкий производитель веронала, фирма «Байер», предупредила об опасности превышения назначенной дозировки, но многие страдавшие бессонницей люди не могли отказаться от препарата и употребляли его в нежелательных количествах. Социолог Макс Вебер (1964-1920), будучи профессором Гейдельбергского университета, работал так много, что стал использовать барбитураты, как против бессонницы, так и в качестве успокоительного средства. В 1914 и 1914 годах он проходил лечение отдыхом на озере Мадджоре в Италии и, пытаясь избавиться от зависимости, изведал все муки бессонницы. Он писал, что ночью обычно лежал в постели тринадцать часов и спал семь часов с перерывами. Барбитураты часто использовались в сочетании с другими препаратами. В 1913 году Вирджиния Вульф предприняла попытку самоубийства с помощью веронала. Она писала о могущественном принце с глазами мотылька и мохнатыми ногами, одним из имен которого является Хлорал, она явно испытывала галлюцинации в связи с назначением гиосциамина. Марсель Пруст в результате непрерывного приема лекарств почти полностью лишился памяти, а в 1913 году признался, что злоупотреблял вероналом. Он одновременно принимал несколько снотворных и в одном случае писал, что не спал два дня, несмотря на диал (снотворное средство на основе барбитуратов), веронал и пантопон (производное опия). В 1921 году он перенес последствия передозировки – то, что он называл «ужасным отравлением» – и этим испортил себе здоровье.
