Двое мужчин почти не разговаривали между собой с тех пор, как их группа разделилась. Рауль ушел в мир горечи и боли, в который не мог проникнуть даже преподобный Марк Лейн. Они сидели, как сидели каждый вечер — Марк Лейн читал Библию, Рауль, погрузившись в раздумья, смотрел в пламя костра, — когда земля задрожала от топота копыт, а небрежно раздвигаемые ветки зашелестели и затрещали.

Оба мужчины как по команде вскочили на ноги, схватили деревянные палки, которые были их единственной защитой, и в напряжении ждали, чтобы хищник, если это он, вышел из рощи. В приближении животного не чувствовалось ни осторожности, ни коварства.

— Он, должно быть, ранен, — шепнул Марк Лейн.

Ощутив запах дыма от их костра и поняв, что ее отделяет от них всего несколько ярдов темноты, Харриет прошептала:

— Быстрее, еще чуть-чуть.

Змея скользнула в безопасное место, листья касались лица Харриет, и она, оттолкнув в сторону последнюю ветку, с радостным возгласом на всем скаку вырвалась на открытое пространство.

Палка выпала из руки Марка Лейна, лошадь испуганно заржала, а Рауль остолбенел, не веря своим глазам. Харриет соскользнула со спины лошади, смеясь и рыдая от радости и счастья.

— Я вернулась! Я люблю тебя, и я вернулась! — прокричала она, и как стрела летит в «яблочко», так она бросилась в распростертые объятия Рауля.

— Харриет! Моя любовь! Моя любимая!

Его лицо засветилось нескрываемой радостью, и он принялся осыпать поцелуями глаза, губы, шею Харриет.

Харриет прильнула к нему, словно была намерена никогда не отпускать его, и только сдержанное покашливание Марка Лейна удержало Рауля от того, чтобы броситься на землю и неистово заняться с ней любовью.

— Ваше появление, Харриет, неожиданно, но очень приятно. В чем дело? — поинтересовался Марк Лейн, пока они продолжали с исступлением сжимать друг друга в объятиях.

Дыхание Харриет постепенно успокоилось, и она, все так же глядя в глаза Раулю, просто сказала:

— Наринда умерла. Это был лев. Мне очень жаль, Рауль, но мы ничего не могли сделать. — Ей очень хотелось загнать поглубже в сознание образ Уилфреда, неподвижно стоящего с «флетчером» в руке. — Умирая, Наринда сказала то, что мне самой следовало давно понять: что она не была твоей любовницей, что ты любишь меня так же, как я люблю тебя.

— Так вот в чем дело! Ты поверила сплетням, моя любовь?

Рауль застонал и зарылся лицом ей в волосы.

— Да, но они не должны были иметь для меня никакого значения и теперь не будут иметь. — Ее слезы смочили щеку Рауля, и она с робкой улыбкой подняла к нему свое лицо. — Рауль, тогда я была ребенком, но я больше не ребенок.

У него перехватило дыхание, и он несколько секунд просто смотрел на красивое лицо Харриет, обращенное к нему, а потом их губы встретились с нежностью абсолютной любви.

— Я люблю тебя, моя любимая малышка.

— К сожалению, я не могу потворствовать каким бы то ни было незаконным отношениям, — прочистив горло, сообщил Марк Лейн серьезным тоном, совершенно не соответствовавшим смеющемуся выражению его глаз.

— Я и не хочу этого от вас. — Рауль поднял голову. — Мы обвенчаемся при первой же возможности. — Его глаза потемнели. — На рассвете мы свернем лагерь и начнем возвращение в Хартум, — решительно объявил он.

— Но почему? — У Харриет удивленно округлились глаза. — В этом нет необходимости.

— Есть, и очень большая. — Его темные глаза блеснули. — Я мужчина, а не святой. Я не могу путешествовать вместе с тобой и относиться к тебе как к сестре.

— В этом нет необходимости.

Щеки у Харриет очаровательно покраснели, и она прижалась губами к губам Рауля, а Марк Лейн покачал головой, делая вид, что осуждает такую нескромность.

— Тогда начнем, если вы оба готовы, — предложил он.

С непонимающим видом они обернулись к нему, не выпуская друг друга из объятий.

— Я посвященный в сан служитель, — улыбнулся Марк Лейн, держа в руке Библию. — Уверен, это единственное условие, требуемое Господом для того, чтобы благословить брак. Это и еще присутствие двух человек, которые любят друг друга.

Рауль сорвал ярко-белый цветок с ближайшего растения, Харриет с цветком в волосах стала у костра, и в присутствии диких ночных животных, которые были их единственными гостями, Марк Лейн обвенчал Харриет Латимер и Рауля Бове.

Два человека в своем собственном мире, они стояли и смотрели друг на друга.

— Теперь вы можете поцеловать молодую жену, — подсказал Раулю Марк Лейн с улыбкой, растянувшей уголки его рта.

— Это будет одинокая жизнь и к тому же опасная, любимая.

Руки Рауля сомкнулись на талии Харриет, и он посмотрел вниз на девушку, которую любил и которая теперь стала его женой.

Харриет мягко улыбнулась, отбросив в сторону мысль об опасности. Она не раз с ней встречалась и, несомненно, встретится еще много раз, опасность становилась похожей на старого друга.

— Наша жизнь никогда не будет одинокой. Во всяком случае, пока мы есть друг у друга, — тихо сказала она, и ее глаза засветились любовью.

Марк Лейн бесшумно достал свой спальный мешок и ушел в темноту. Ночь принадлежала им двоим, а его собственный одинокий сон будет охранять Господь.

Пламя костра прыгало и плясало, и его шипение и треск были единственными звуками, когда темная голова низко склонилась к золотой и Рауль Бове поцеловал свою жену.

Их путешествие растянулось на много месяцев. Борода Марка Лейна приобрела почтенные размеры. Кожа Харриет больше не была светло-кремовой, а отливала цветом меда, который подчеркивал красоту ее волос и глаз. Рауль перестал быть мрачным, замкнутым человеком, каким был так много лет. Его смех звенел громко и часто, а в момент, когда они увидели впереди холм, глаза у него вспыхнули от сознания, что его мечта сбылась.

За холмом лежало Лута Н'зайге, озеро Мертвой саранчи, озеро, из которого берет начало Нил.

— Я хочу определить наши координаты. — Марк остановил лошадь. — А потом я разобью лагерь.

Он спокойно выдержал взгляд Рауля. Дружба между этими двумя мужчинами была настолько крепкой, что они уже без слов понимали друг друга. Марк предлагал Раулю возможность стать у истока Нила только вдвоем с Харриет.

С недоверием взглянув на него, Рауль оставил Марка работать с хронометром и секстантом. Вдвоем с Харриет они легким галопом пересекли долину у подножия и поднялись по пологому склону холма, не позволявшего видеть, что лежит впереди.

У Харриет часто и радостно забилось сердце. Неужели они наконец достигли своей цели? Неужели мечты ее отца станут реальностью? Неужели озеро, которое было только легендой, на самом деле существует и они увидят его?

Недалеко от вершины холма Рауль остановил лошадь. Они спешились и нетерпеливо, как дети, взявшись за руки, пробежали последние несколько ярдов к вершине. Внизу перед ними раскинулось озеро, словно серебряное море. На мелководье лежали крокодилы и гиппопотамы, множество пятнистых и коровьих антилоп паслось на сочных берегах, а дальше, на некотором расстоянии, в голубой дымке маячили горы.

— Мы нашли райский сад, — прошептала Харриет, опустившись на колени в густую мягкую траву.

— Мы нашли исток Нила, — благоговейно провозгласил Рауль, стал на колени рядом с ней и обнял Харриет за плечи.

— Как только он станет известен в Европе, сотни людей найдут сюда дорогу.

С внезапной тревогой в глазах Харриет взглянула вверх на Рауля.

— Тебе это будет неприятно, моя любовь?

Он привлек ее к себе.

Повернув голову, Харриет снова посмотрела на мир и спокойствие, на котором еще никогда не останавливался взгляд европейца.

— Да, будет, — честно призналась она.

— Тогда мы оставим Европу в неведении, пока какой-нибудь другой искатель приключений не найдет сюда свой путь и не объявит о нем всему миру.

— А награды, которые ты заслужил… слава… — запротестовала Харриет, но он заглушил ее протест поцелуем.