И ждал Зораб, что дева замка
Свое святое сдержит слово —
Напрасно! Вдруг она явилась на ограде
И, наклонясь к нему, сказала так:
«Чего ты ждешь, мой храбрый победитель?
Уж поздно; возвратись в туранский стан;
Сегодня твой набег на Белый Замок
Не удался — будь терпелив,
Удастся завтра. Доброй ночи;
Прости». Зораб, прискорбно посмотрев
На деву, так ей отвечал:
«О ты, красавица Ирана,
Как жаль мне, что своим коварством
Свою ты прелесть превзошла;
Я не о том тужу, что Белый Замок
И с ним прекрасную невесту,
В обман поддавшись, выпустил из рук;
Тужу о том, что был тобойобманут.
А замок твой не выше неба;
Но будь и выше неба он —
Войду в него; на это
Ключ от ворот не нужен — завтра
И замок и тебя возьму я с бою». —
«Не горячись, мой светлый, храбрый витязь, —
Гурдаферид сказала усмехаясь, —
Тебе ключа я выдать не могла:
Его отец из рук не выпускает;
Когда же о твоем за тайну сватовстве
Ему я объявила,
Он отвечал: «Невесты нет в Иране
Для турка». Друг, исполни мой совет,
Не медли здесь и возвратись в Туран;
Прекраснейшей из всех невест прекрасных
Достоин ты… но возвратись;
Царь Кейкавус, услышав о твоем
Набеге, вышлет на тебя
Своих вождей — ты их не одолеешь;
А если вышлет он Рустема,
Тогда… тогда, мой витязь, честь Турана,
Твоя погибель неизбежна.
О, возвратися, возвратися
В твоей младой, несокрушенной силе!
Ты здесь стоишь на рубеже судьбы;
Как будет жаль, когда твой цвет она
Безжалостно сорвет своею бурей!
Я буду горько, горько плакать;
Я ничего подобного тебе
И более по сердцу моему
На свете не видала
И ничего подобного тебе
На свете не увижу».
Гурдаферид, умолкнув, поглядела
Печальным оком на Зораба;
Потом сошла с ограды; а Зораб,
Оставшися один перед оградой,
Задумчиво глазами
За нею следовал; когда ж она
Из глаз его пропала,
Коня оборотил и в стан
Поехал медленно, с нахмуренным лицом,
Надвинув брови
На гневно-огненные очи.
