Литмир - Электронная Библиотека
A
A

—Батюшки! — ахнул Олник. — Карликов самоход!

—Не... называй их... карликами на борту. Они коротышки.

—Гномья курва!.. Я помню.

Сходни были опущены. Возле них копошились три маленькие тени. Еще одна, неподалеку, отвязывала канат от причальной тумбы.

—Свои, от Джабара, — крикнул я, пробегая по сходням.

—И я свой! — добавил гном. — За все уплачено, так-то!

Тебе бы следовало добавить — эльфийским золотом, Олник.

Навстречу нам шагнули двое коротышек. Один спешно зажег свечной фонарь, второй поправил кепку с длинным козырьком.

—Я шкипер Мокли, — представился он. В его голосе звучала плохо подавленная гордость. Да уж, единственный капитан-коротышка в Хараште, а может, и на всем белом свете. Помощник осветил его лицо фонарем. Мокли (черт знает, как его звали по-настоящему) был пожилым и грузным, чувство собственного достоинства распирало его и синюю форму Посыльной Гильдии в равной степени. — Я осведомлен, что с вами едет чрезвычайно опасный гном. Пожалуйста, скажите вашему гному...

—После! — Кровь Виджи капала с моих пальцев. — У нас раненый! Нужна каюта, лекарства, спирт! Великая Торба, быстрее, умоляю!

Сзади раздались тяжелые шаги. Джабар, отдуваясь, нес на плечах эльфийского принца.

—Сомлел. — Он сгрузил эльфа на палубу, рядом положил его меч. — Эй, друг, ты жив? — Совсем не по-дружески он отвесил принцу две плюхи. Тот застонал, слабо пошевелился, потом ошеломленно уселся на палубе. Джабар вскочил и подошел ко мне. — Что с ней? О-о-о, демоны!

Глаза Виджи были широко открыты, я слышал, как слабеют удары ее сердца.

Держись, ну пожалуйста, держись!

Мокли оказался расторопен. Он бросил короткий взгляд на девушку и что-то скомандовал на своем языке. Тени карликов зашмыгали туда-сюда, производя шума не больше, чем на пару медяков.

—За мной.

Он взял у помощника фонарь и, петляя между огромными тюками, свел нас в грузовой трюм, где среди туго набитых почтовых мешков, опечатанных ящиков и корзин уже стелили парусину.

—Вот тут, и скажите опасному гному...

Я зарычал на него. Мне показалось, что тело Виджи стало невесомым от вытекшей крови. Я уложил ее на парусину, сделал скатку под голову дрожащими руками. Она не отрывала взгляда от моего лица. Короткие поверхностные вдохи... Гритт! Я видел такое, видел много раз... у умирающих врагов и у тех, кого не смог уберечь от вражеских ударов. Почему-то людям непричастным кажется, что меч или стрела в большинстве случаев убивают мгновенно. Чик, щелк, и добро пожаловать на небо. Увы, это не так.

Коротышки принесли еще несколько фонарей. Под руку мне ткнули какой-то ящичек и склянку с прозрачной жидкостью. Очевидно, спирт.

Мокли кашлянул над ухом:

—Отплытие через три минуты.

Я похороню ее в море...

Гритт, нет!

Так, выдернуть стрелу... проталкивать нельзя, это стократ опаснее. Обтереть спиртом рану или залить... Несколько капель в рот: это продлит... агонию. Не обманывай сам себя: разорванная артерия — смерть. Только искусные лекари, настоящие гении, способны сшить магистральные сосуды, глубоко вскрыв рану, чтобы добраться до артерии. Или маги. Но я не маг и не лекарь, я простой варвар. Я попробую. Я должен сделать хоть что-то... Холодно, рассудочно, без паники.

Только не смотри на меня так, пожалуйста!

Чья-то рука опустилась на мое плечо. Хватка пальцев показалась мне железной.

—Тион отваэ! Ор талло варон!

Принц очнулся удивительно быстро.

Что?

—Вон изыди! Тион, тион! Хочешь вкусить плоды ее жизни? Изыди. Я поддержу ее рану. Арат ил. — Он махнул рукой на коротышек, оставленных мне в помощь. — Вон!

Взгляд у него был твердым, как скала. Брюзгливость, казалось, навсегда отпечатавшаяся на лице, сошла; вокруг носа и рта залегли складки.

Я вспомнил утро в доме Бренка и поверил ему. Эльфийская магия или что-то иное, но это сработало тогда, вдруг да сработает сейчас? Нельзя видеть? Хорошо, ладно. Только спаси ее, иначе я выкину тебя за борт.

Я придал коротышкам верное направление пинками и сам ретировался, пятясь по ступенькам, и не отрывал взгляда от ее лица до тех пор, пока его не загородил бимс потолка.

На палубе, облокотившись о планшир, стоял будущий глава Гильдии Воров. Он молча смотрел на меня, поглаживая ссадину от стрелы большим пальцем. Я качнул головой:

—Эльф лечит эльфа. С обычной медициной шансов нет.

Он прицокнул языком:

—Девчонка заслонила тебя от стрелы. Не видывал такого, да что там, я о таком и не слыхал. Я, знаешь, теперь зауважал ненаглядных. Яханный фонарь, ты только подумай: она заслонила тебя от стрелы! Не поскользнувшись, не по пьянке, сознательно! О таком надо книги писать!

Я кивнул. В моей голове был туман, сердце отчаянно колотилось. Я хотел быть там, рядом с Виджи. Если она умрет, я хотел быть последним, на ком остановится ее взгляд. Она словно пыталась мне что-то сказать глазами, и я почти услышал, почти понял ее.

Джабар смерил меня взглядом:

—Тебе бы переодеться, весь в крови.

—Черт с ней, с одеждой. Мокли сказал, отплываем через пару минут.

—Знаю. Все, мне пора. Ух, устроим мы сегодня резню втихаря! — Он вдруг начал выгребать из тайных карманов свои воровские игрушки и совать мне в руки. — Бери-бери. Один бодрячком покойник, моя любимая крапленая колода, хитрые кости, отмычки, тебе все сгодится, коли подпишешься на поход. Едрическая сила, надеюсь, твоя эльфийка оклемается!

Моя?..

Я начал рассовывать подарки по собственным карманам, с особой осторожностью спрятав запаянную склянку с покойником. И правда — неизвестно, что случится в пути. Может, и карты сгодятся. Хотя бы — скоротать вечерок у костра, обыграть гнома и насладиться его воплями.

Если только эльфы играют в карты.

И если...

Заталкивая в карман кожаный футляр с карточной колодой, я наткнулся на липкую от крови бумагу и выругался.

—Гритт, письмо дедушке!

Джабар, уже занесший ногу над сходнями, обернулся:

—Важное?

—Слезное! Прошу восстановить меня в клане. Приношу извинения.

—Называешь себя дурнем?

—Примерно. Набросал сегодня в твоей келье. Он вздрогнул:

—Э-э, на моей бумаге? Моими чернилами?

Я оторопел. Какой странный переход от редкостной щедрости к скаредности и скопидомству!

—Ну да, еще и пером, которое ты лично выдернул из гусиной задницы. А что? Что тут такого?

Он замялся.

—Да ничего. Демоны, давай его сюда. Давай-давай, я сам его отправлю. — Он буквально вырвал письмо из моей руки. — Перепишу честь по чести и отправлю. Бывай! И да хранит тебя... Ну если веришь во всю эту ерунду... Бывай! И, это, коли будешь в Хараште — забредай на огонек. — Он просиял улыбкой, соскочил на пирс и припустил бегом.

Я подумал о том, что буду делать, если она умрет. Мне придется отдать долг чести: я пойду за этим принцем, куда он скажет, потому что это было и ее дело тоже. А потом вернусь в Харашту и расправлюсь с Охотниками. Как-то так.

Стоя за штурвалом, Мокли отдал команду, и коротышки отпихнулись от причала тупыми концами багров. Раздался негромкий плеск, палуба вздрогнула: без пыхтения и скрежета заработали колеса, вспенивая масляную воду.

Внезапно я услышал перестук копыт: на пирс вылетела увешанная сияющими фонарями лакированная коляска, запряженная парой лошадей (да не удивит вас такая подробность: часто в коляски и кареты впрягали ездовых огров — дорого, престижно, вдобавок некоторые огры умели развлекать седоков песнями). Коляска протарахтела мимо Джабара, едва не спихнув его в воду. Кучер остановил ее возле тумбы.

Гритт, новые враги? Или кто-то из старых? Ничего, бот уже отошел на десять ярдов, перепрыгнуть не успеют.

Из коляски, немало меня удивив, выскочил Сквирелл Бло, синдик первой ступени и по совместительству — главный заморыш Синдиката. Он был в золотистой ночной рубахе с меховой оторочкой. Мой бог! Он так торопился, что не снял сеточку для волос! Вытянув тощую шею, он нашел меня взглядом и простер руки, будто собирался топиться от несчастной любви.

35
{"b":"156131","o":1}