Даниэла неопределенно пожала плечами.

— Иногда человеку необходимо побыть одному…

— В самом деле? — с преувеличенным любопытством поинтересовалась Лоредана. — И как долго ты собираешься пребывать в одиночестве?

Даниэла ничего не ответила.

Лоредана задумчиво полистала альбом с репродукциями и, небрежно бросив его на диван, спросила:

— А тебе не приходило в голову, что страдать из-за выдуманных предубеждений просто глупо? Ведь я готова поклясться, что Этторе любит тебя. И тот факт, что он отказался снимать на видеокамеру твое «романтическое свидание», доказывает, что я права. Ведь если бы ты была ему безразлична, он не преминул бы воспользоваться такой удобной возможностью, чтобы очернить тебя в глазах Джанни и получить за это вознаграждение… Он любит тебя, поверь, — с искренней убежденностью повторила она и, сделав небольшую паузу, продолжила с упреком: — А ты готова принести его любовь в жертву своим нелепым фантазиям…

— Ах, вот как? Любит, говоришь?! — запальчиво воскликнула Даниэла. — А что, если он любит вовсе не меня? Что, если он любит ту самую Барбару? Ведь ему было важно знать содержание того письма на немецком языке только потому, что в нем говорилось о ней… Не зря же он так разволновался, когда я спросила его, кем ему приходится эта самая Барбара… Да и теперь он предпочел уехать не куда-нибудь, а именно в Базель… В тот город, где живет она…

Лоредана вытянула ладони в успокаивающем жесте.

— Прошу тебя, Элли, не надо так… Это всего лишь твое разыгравшееся воображение. А та самая Барбара всего лишь двоюродная сестра его друга. Она для Этторе ничего не значит, поверь. Иначе бы он посылал письма ей самой, а не ее брату…

— Письма еще ничего не значат, — нетерпеливо отмахнулась Даниэла. — А вот тот факт, что он сбежал к ней при первой же возможности, говорит о многом…

— Да ни о чем он не говорит, — возразила Лоредана. — Потому что этого факта вовсе не существует… Ты только что придумала его сама. Чтобы оправдать собственную трусость.

— Может быть, — равнодушно пожав плечами, откликнулась Даниэла. — Может, я и струсила… Я готова признать это, только пусть все останется, как есть.

— Как есть? — задумчиво переспросила Лоредана. — То есть ты и дальше будешь прятаться от всех в этой квартире, тихо страдать, листая альбомы, и ничего не предпримешь для того, чтобы прекратить это безумие? А ты подумала о своих родителях? Ты подумала о том, как ты будешь объяснять им причину своего затворничества, когда они вернутся из поездки в Сорренто? Ведь я хорошо знаю твою маму, она не настолько глупа, чтобы поверить в эти нелепые отговорки о простуде… Очень скоро она придет к выводу, что причиной твоего потерянного вида послужила вовсе не ангина, а ваша разлука с Джанни… И сделав такое умозаключение, она со всем присущим ей рвением примется исправлять эту ситуацию… Поверь мне, она сделает все от нее зависящее, чтобы помирить вас… И вот тогда тебе придется сделать выбор, от которого будет зависеть не только твое будущее, но и будущее еще двух людей… Как ты думаешь, каким он будет?

Даниэла, все это время внимательно слушавшая свою подругу, виновато опустила взгляд и бессильно развела руками.

— Я не знаю, — тихо прошептала она.

— Ответ неверный, — безапелляционным тоном откликнулась Лоредана. — Двое мужчин, которые в данный момент находятся в разных городах Швейцарии, ждут от тебя положительного ответа… Так что тебе придется хорошенько поразмыслить над тем, кому именно он достанется… Надеюсь, твой выбор никого не разочарует… — немного подумав, добавила она и, оставив на столе квадратик цветной бумаги с номером телефона Этторе, вышла из комнаты.

— Вот, здесь два билета на «Золушку», как ты и просил. — Альдо Торини, один из лучших карабинеров Милана, с которым Этторе был знаком с первых дней работы в полиции, протянул ему конверт и пожаловался: — Представляешь, еле уговорил жену уступить тебе эти билеты… Сам понимаешь, в наш город каждый день приезжают толпы туристов, каждый из которых непременно желает побывать в Ла Скала. Так что самим миланцам попасть туда не так-то легко. Этторе растроганно приложил ладонь к груди.

— Альдо, ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарен… Ты меня очень выручил, старина, и взамен можешь просить у меня все, что угодно.

Альдо немного подумал.

— Приглашение на свадьбу, — бросив на друга лукавый взгляд, проговорил он. — Тебе ведь эти билеты нужны только для того, чтобы сделать подарок той девушке, которую я видел с тобой у театра в прошлый раз?

Этторе утвердительно кивнул.

— Ничего-то от тебя не скроешь… — признался он, смущенно улыбнувшись.

Альдо снова рассмеялся.

— Я ведь карабинер, — с напускной важностью напомнил он и с искренней теплотой в голосе добавил: — А еще твой друг. Так что можешь обращаться ко мне за помощью в любое время.

— И ты ко мне тоже, — положив ладонь ему на плечо, с готовностью откликнулся Этторе. — Кто знает, может быть, карабинеру тоже когда-нибудь понадобится помощь частного детектива, — с добродушной иронией продолжил он.

Альдо удовлетворенно кивнул.

— Я уже слышал о твоем агентстве. Рад, что в твоей профессиональной и личной жизни происходят счастливые перемены… И надеюсь, что ты не забудешь о приглашении, — широко улыбнувшись, добавил он.

— Ты будешь первым, кто узнает о дате нашей свадьбы, — обменявшись с ним крепким рукопожатием, заверил его Этторе.

Если, конечно, таковая состоится, провожая Альдо задумчивым взглядом, уточнил он про себя. Затем огляделся вокруг и, заметив на противоположной стороне улицы магазин подарков, решительно направился к нему.

— Добрый день, синьорина. Мне нужно, чтобы упаковали вот этот маленький подарок… Красиво упаковали, — уточнил он, протягивая один из билетов молодой, улыбчивой продавщице.

Та окинула не отличающийся внушительными размерами подарок оценивающим взглядом и вежливо поинтересовалась:

— Письмо или открытку писать будете?

Этторе растерянно пожал плечами.

— Даже не знаю… А как обычно делают другие?

Девушка лучезарно улыбнулась.

— Кому вы собираетесь отослать этот подарок? — с любопытством спросила она.

Этторе немного помедлил, затем с нежностью проговорил:

— Своей любимой.

Продавщица понимающе кивнула.

— Вы хотите поздравить ее с какой-то знаменательной датой? — продолжила она дальнейшие расспросы.

— Нет, это просто небольшой сюрприз, — объяснил Этторе, нетерпеливо теребя конверт.

— В таком случае, советую вам адресовать ей вместе с билетом еще и открытку, где вы можете написать, к примеру, какое-нибудь романтическое пожелание, — предложила она и придвинула Этторе светло-розовую авторучку и такого же цвета глянцевый бланк в виде букета цветов.

Он растерянно повертел бумажный букетик в руках, потом, бросив на продавщицу вопросительный взгляд, словно желая услышать ее одобрение, взял авторучку и отошел в сторонку, задумчиво разглядывая витрины с подарками. Положив бланк на прилавок, Этторе размашистым почерком написал на нем несколько слов, но тут же лихорадочно зачеркнул их. Потом, немного подумав, принялся писать новое предложение, но, так и не закончив, снова зачеркнул. Наконец, раздраженно отодвинув бланк в сторону, достал из кармана пачку сигарет, но, досадливо оглядевшись вокруг, нехотя положил ее обратно.

— Вы позвольте дать вам еще один небольшой совет? — осторожно приблизившись к нему, спросила продавщица и, не дожидаясь ответа, продолжила, положив перед ним еще несколько чистых бланков: — Если вы хотите, чтобы ваша возлюбленная с радостью приняла этот подарок, постарайтесь сделать так, чтобы ваше послание было искренним. Это очень важно, поверьте. Гораздо важнее, чем красивый слог и вычурные фразы. Напишите то, что вы хотели бы сказать ей в данную минуту, и она оценит это по достоинству, можете не сомневаться, — завершила девушка, ободряюще улыбнувшись.

Выслушав ее совет, Этторе некоторое время о чем-то сосредоточенно размышлял. Затем, решительно взяв авторучку, написал на глянцевом букете: