Анита не шевелилась. Она ничего не сказала, даже не посмотрела в его сторону. Видно, ей уже давно было безразлично, виновен ли ее сын в убийстве и почему он свел счеты с жизнью.
— Черт возьми, Анита, не сидите вы так! Эти люди украли ребенка. Моего ребенка!
Ее голова медленно повернулась. Она уставилась на Сэма мутными глазами.
— Твоего… ребенка? — едва ворочая языком, произнесла она.
Господи, да она совсем пьяна!
— Ради Бога, помогите нам, миссис Оскальски, — взмолилась Нэнси. — Мне сказали, что мой ребенок родился мертвым. Но я знаю, что это не так. У меня родилась девочка, дочка. Что с ней стало? — Ее голос задрожал. Она едва могла справиться с рыданиями. — Мы готовы на все, лишь бы вернуть нашу малышку!
Анита неотрывно смотрела на Нэнси. Сэму показалось, что в ее глазах появились слезы.
— Не знаю, куда деваются младенцы.
— А кто знает? — спросил Сэм.
Ее голова опустилась на грудь, она снова затихла.
— Анита, не заставляйте меня вызывать полицию!
— Полиция вам не поможет, — вымолвила она. — История повторяется… Я была в палате, когда родились вы, ты и твоя сестра Синди… Это навело его на мысль.
— Кого? Нельсона?
Анита кивнула. Слезы текли по ее щекам, но она этого даже не замечала.
— Мне известно, что вы с моей матерью участвовали в секретном проекте. Проект 92А.
— Проект 92А… — повторила Анита словно во сне. — Он будет жить вечно… Проект дарует ему вечную жизнь… — Она осклабилась. — А ты, верно, решил, что его уже нет.
Она не соображает, что несет. Последствия алкоголизма: Анита просто помешалась.
Нэнси села на корточки и приподняла ей голову.
— Расскажите мне, что стало с моей девочкой. Умоляю вас!
Анита попыталась покачать головой, но у нее ничего не вышло: голова бессильно свесилась на грудь.
— Сэм, она что-то выпила!
Нэнси бросилась к бутылке виски. По полу покатился какой-то пузырек. Она выхватила у него из кармана сотовый телефон и принялась звонить в «скорую помощь», но Сэм понимал, что медики приедут слишком поздно.
— Анита, ради всего святого, где моя девочка? — закричал Сэм.
Она его уже не слышала, лишь смотрела на него выпученными глазами и шевелила губами, но вместо слов выходили какие-то бессвязные звуки. Он с отчаянием вслушивался в предсмертные хрипы старой пьяницы. От услышанного волосы встали у него дыбом. Сэм наклонился, чтобы получше разобрать слова, но было слишком поздно. Он увидел, что Анита Оскальски умерла.
— «Скорая» уже едет, — сказала Нэнси. — Гляди, на пузырьке сегодняшняя дата. Она проглотила все таблетки.
— Ей уже не понадобится «скорая». Все кончено.
— Нет! Только не это! — воскликнула Нэнси. — С ней погибла наша последняя надежда найти малышку.
Сэм медленно покачал головой. Он до сих пор не мог прийти в себя от того, что перед смертью сообщила Анита. Оказалось, все гораздо ужаснее, чем он даже мог подумать.
— Зачем ей было пить эти таблетки? Откуда она узнала, что мы приедем?
— Может, ее предупредил доктор Коллинз. Или Мэри Лиддел. Или она боялась, что Мэри не оставит ее в покое.
Нэнси пристально смотрела на него.
— Что она тебе сказала? Ради Бога, я должна знать!
Сэм собрался с духом и произнес:
— Моя мать страдала бесплодием. Поэтому мне, Синди и моим детям будет вечно грозить опасность из-за генов.
Он сглотнул.
— Из-за генов? — переспросила Нэнси.
— Харлан, похоже, выводил в клинике детей с помощью искусственного осеменения. Чтобы несчастные матери ничего не подозревали, он промывал им мозги, зомбировал их.
— Донован, ты хочешь сказать…
— С его смертью программа не закончилась.
Нэнси ничего не понимала.
— Он заморозил свою сперму. Его преемник продолжал плодить детей искусственными методами и по-прежнему проводил селекцию.
— Но ведь у нашего ребенка, — прошептала Нэнси, — были ямочки на щеке. И родинка. Значит…
— Ничего это не значит. Вначале я решил, раз моя мать участвовала в проекте 92А…
— Но ты вспомнил про ямочки. Это фамильная черта Донованов.
— Точно. Значит, мой настоящий отец Билл Донован, а не какой-то Харлан. А я настоящий отец нашего ребенка.
Тогда какое отношение имеет этот чертов проект к нему и к их ребенку? Опять все упирается в Маргарет. Если она и впрямь была бесплодна… Сэм напряг память. Сколько он ни старался, он никак не мог вспомнить фотографии, на которых его мать была бы запечатлена беременной. Ведь позавчера вечером он просматривал семейный альбом. Там не было ни одной фотографии с беременной Маргарет или такой, на которой она держала бы новорожденных Сэма и Синди. Это ужасно!
— Анита сказала: твоя мать была та еше хитрюга!
— Что это значит? Что она поняла, чем занимается Харлан?
— Наверное. Вряд ли она хотела родить еще детей. Но, возможно, она прикинулась, что ей этого действительно хочется, чтобы разузнать, как все происходит.
— Но почему она ничего не рассказала твоему отцу?
— Она знала, что он попытается ее остановить.
Сэм огляделся. Надо обыскать фургон, пока не поздно. Вот-вот приедет «скорая». Встречаться с медиками не входило в его планы. Он принялся рыться в ящиках, а Нэнси раскрыла сумочку Аниты, валявшуюся на кровати.
Первой ему попалась на глаза фотография Кена Оскальски. На вид ему было лет пять. Оба они, Кен и Анита, стояли и улыбались в камеру. Впрочем, улыбка Кена уже тогда выглядела неестественной.
Сэм продолжал поиски. Он наткнулся на банковскую книжку, перетянутую резинкой. Сверху на книжке лежала еще одна фотография. Он осторожно вытащил ее и взглянул. Карточка едва не выпала у него из пальцев. На фотографии снова был снят Кен, ему было примерно столько же, сколько на предыдущем фото, но сидел он на коленях у какого-то мужчины. Тот обнимал его, как обнимает отец сына. Сэм узнал мужчину. С фотографии ему улыбался доктор Харлан Нельсон.
— Сэм! — позвала его Нэнси и вытащила из-под кровати еще одну маску, третью маску с ее картины. — Она тоже была там.
Итак, они нашли трех чудовищ. Теперь они знали, кто такие тени в масках. Доктор Коллинз, Мэри Лиддел и Анита Оскальски. Двое из них мертвы.
Но Сэм не мог вздохнуть с облегчением. Он чувствовал себя ужасно. Протянув Нэнси фото, он открыл банковскую книжку и невольно присвистнул.
— У Аниты денег куры не клюют! — Теперь он знал, как достались ей эти деньги. — Гляди! — Он отдал Нэнси чековую книжку.
Она с удивлением воззрилась на сумму.
— Здесь почти полмиллиона! Как же она жила в лачуге, имея такие-то деньги?
Вопрос был риторический. Сэм не мог дать на него ответа, да и все равно не успел бы. Вдалеке послышался рев сирены.
В спешке засунув книжку и фотокарточку в карман, он подтолкнул Нэнси к выходу.
— Смотри. — Она протянула ему связку ключей. — Если Анита по-прежнему работает… работала в институте, здесь, наверное, есть и ключ оттуда.
— Даже и не думай! — произнес он.
— Ты знаешь, отговаривать меня бесполезно. Я поеду с тобой. Эти люди из клиники давали мне наркотики, они сделали так, что я едва не сошла с ума, они лишили меня памяти, а в довершение всего украли у меня ребенка. Я даже не успела потрогать нашу малышку!.. — Ее голос задрожал. — Мне плевать, к чему все это приведет, но я должна присутствовать при развязке! Проект начался в Лестеровском институте, и там же наверняка сейчас Мэри Лиддел.
Сэм знал: спорить бесполезно.
— По пути придется кое-куда заехать.
Перед тем как закрыть дверь, Сэм в последний раз взглянул на Аниту. Теперь они с доктором Нельсоном снова вместе, подумал он. Поджариваются у черта на сковородке.
Глава 16
Сэм проехал мимо дома Джека Крампа. Как он и ожидал, машины шефа полиции не было видно. Остановившись дальше по улице, он выключил мотор и обернулся к Нэнси.
— Донован? — В ее голосе звучала тревога. — Ты что, собираешься меня здесь бросить?
