— Вы хотите сказать, что он лжет? — выдохнула Лили в замешательстве. Странно, но теперь она уже не знала, кому и верить.
— Тут не о чем даже разговаривать. Я точно это знаю. У меня есть документы… Вилла «Весы» вместе с землей, на которой она стоит, была подарена Витторио Росси Хьюго Мейеру. Ваш отец завещал все это имущество вам, и вы вольны поступать с ним как пожелаете, так что, Лили, не упускайте представившейся возможности. Сомневаюсь, чтобы кто-либо другой сделал вам более выгодное предложение. — Он вдруг нахмурился. — Разве что Витторио…
— Нет, — сказала Лили, — он не сделал мне предложения. — «Того предложения, о котором я так мечтаю», — добавила она про себя.
Стефано встал в лучах заходящего солнца.
— Наверное, к нему, наконец, вернулся здравый смысл… — Но вдруг отражение какой-то догадки мелькнуло на его лице. — Или, может, он вас околдовал… — Неожиданно Стефано стукнул кулаком по столу. — А, черт, я начинаю понимать. Его сын здесь… — Лили, враждебно смотревшая на него, пока он произносил эту тираду, хотела сказать ему что-то резкое, но в этот момент появился Карло.
— Лили, кошка-мама все время мяукает. Наверное, она хочет есть…
— Возьми в холодильнике молока, Карло, — сказала Лили, но мальчик мешкал.
— Лили, уже поздно, а папы все нет и нет. — В его глазах светилась надежда. — Может быть, мы останемся еще на одну ночь?
Так… Лили хотелось провалиться сквозь землю. Она не смотрела на Стефано, зная, о чем он сейчас думает.
— Налей кошке поскорее молока, Карло. Ей нужно сейчас много есть, ведь она кормит малышей. — Мальчик устремился к холодильнику на кухню, оставив Лили наедине с Беллини.
— Комментарии излишни, — мрачно сказал Стефано, подливая себе еще вина.
— Вот и хорошо, — с вызовом ответила Лили: она не собиралась ничего отрицать. — Карло провел эту ночь здесь, и его отец тоже — оба они были у меня всю ночь.
Стефано горько усмехнулся:
— И это повлияло на ваше решение относительно продажи виллы. — Он недоверчиво покачал головой. — Лили, я был о вас лучшего мнения…
— Да, Витторио очень привлекательный мужчина, разве не так? — Она дерзко вздернула подбородок. — Но это не имеет никакого отношения к тому, что я оставляю виллу за собой. Это дом моего отца, и я…
— Ваш отец здесь совершенно ни при чем, Лили. Этот подонок Росси соблазнил вас, и вы думаете, что вам крупно повезло. Но вы ошибаетесь, дорогая. Он рассказывал вам о своей жене?
— Представьте себе, да! — жестко ответила Лили.
— Несмотря ни на что, он обожал ее и продолжает обожать. Вся Тоскана знала, что она из себя представляет, но он защищал ее ото всех, — этот идиот не мог рассмотреть то, что творилось у него под носом…
Лили вскочила на ноги, дрожа от гнева:
— Я не желаю больше слушать эти бабьи сплетни. Вы пришли, чтобы узнать о моем решении, и я его сообщила. Я виллу не продаю. Ни сейчас, ни когда-либо позже. В этом доме жил мой отец, и потом…
— Вы уже начали говорить, как Росси, — зло перебил ее адвокат, — сплошная претенциозная сентиментальность. — Он поднялся. — Этот человек болен, вся его семья была ненормальная…
— Разговор окончен, Стефано, до свидания, — спокойно и твердо произнесла Лили, хотя ей стоило нечеловеческих усилий сохранять над собой контроль, чтобы не выгнать этого наглеца.
Стефано покосился на нее. В глазах его зажегся недобрый огонек.
— Держу пари, что Росси вы не сказали этого прошедшей ночью. Ну, что ж, если вы решили раздавать направо и налево свою благосклонность, то окажите мне честь и запишите меня следующим.
Беллини перегнулся через стол так внезапно, что Лили не успела отпрянуть. Он резко сдавил запястья ее рук и с силой притянул к себе. Лили потеряла равновесие и, ударившись бедром о край стола, закричала, но тот заставил ее замолчать, грубо прижавшись к ее рту своими влажными, липкими губами. Она отчаянно отбивалась, но это только разжигало его; железная хватка рук Беллини причиняла ей боль, ее охватил панический страх. Рукой он схватил край воротника ее блузки, словно желая порвать на ней одежду.
Лили старалась освободиться, шаря рукой по столу в поисках бокала, который можно было бы разбить о голову Беллини. Он перехватил ее руку и больно заломил за спину, а другой рукой сжал ее грудь. Лили вновь попыталась закричать, но в этот момент раздался звон колокола. Его резкий звук как будто остановил течение жизни. Стефано Беллини смешался, испуганный неожиданным звуком, разнесшимся по окрестностям. Он отпустил Лили и поспешно покинул виллу. Лили услышала стук дверцы, шум заводимого двигателя, и все стихло. Но в ее ушах все еще звучало эхо какого-то странного крика, раздавшегося почти одновременно с ударом колокола.
Лили простояла несколько секунд совершенно неподвижно, словно в столбняке; она не могла собраться с мыслями, не могла даже пошевелиться; потом сознание вернулось к ней, она вспомнила минувшую ночь и маленького мальчика, со слезами на глазах умолявшего ее не ударять в повешенный Витторио колокол. Она бросилась на поиски ребенка и нашла его бившимся в истерике на вымощенном камнем дворике; почти над ним висел, еще покачиваясь от удара, злополучный колокол.
Лили склонилась над мальчиком и бережно подняла его на руки; он прижался к ней, такой маленький и беззащитный.
— Все в порядке, Карло, родной мой, все хорошо, — успокаивала она его. Видел ли ребенок что-нибудь, слышал ли?.. О, Боже!
— Я… я хотел, чтобы он отстал от тебя. Он тебе… он тебе делал больно…
Дрожащими пальцами Лили прикоснулась к его щеке.
— Все хорошо, Карло. Все в порядке. Ты… ты молодец, прогнал его…
Постепенно мальчик успокоился. Солнце уже начало опускаться за вершины холмов, а Витторио все не было, и она не знала, где он.
— Я… я не хотел звонить… — объяснял ей Карло. — Я ненавижу этот колокол… Бабушка позвонила в него, когда… когда дедушка умер.
О, нет, только не это! Лили прижала мальчика к себе, и ее слезы смешались с его слезами.
Лили первая услышала шум машины, приближающейся со стороны деревни. Она догадалась, что это Витторио, но не знала, как объяснить ему, что случилось.
— Папа! — закричал Карло и, вырвавшись из рук Лили, выбежал на порог виллы. Лили медленно встала. Ее губы были искусаны, и, небрежно проведя по ним пальцем, она увидела кровянистый след на нем. Она не могла такой предстать перед Витторио, но бежать было некуда. Лили вытерла палец о шорты, взглянула на ушибленное бедро и с гордо поднятой головой решительно пошла по длинному коридору, ведущему к лестнице. Опустив ногу на последнюю ступеньку, она услышала страшный крик Витторио:
— Лили, что здесь произошло?
«Наверное, Карло уже успел поведать ему об этой омерзительной сцене», — подумала она. Потом Лили дополнит его рассказ, объяснит все. Но не сейчас. Она чувствовала ноющую боль внизу живота и хотела лишь одного — остаться одной.
Лили с трудом разомкнула ссохшиеся губы и произнесла:
— Благодаря твоему сыну ничего не случилось, — он настоящий герой. Не оставляй его, Витторио, сейчас он нуждается в тебе. Гораздо больше, чем я.
Она понуро побрела вверх по лестнице, и Витторио не окликнул ее.
Лили заперлась в ванной, ее руки отказались повиноваться, и ей стоило немалого труда снять с себя одежду. Грудь теснило от сдавленных рыданий, дыхание было хриплым. Она все еще ощущала липкие губы Беллини на своем лице. Подойдя к умывальнику, она набрала полный рот воды и полоскала, полоскала его, — до тех пор, пока, казалось, во рту не осталось слюны. Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы не Карло! И виновата во всем она, только она. Признав, что провела ночь с Витторио, она сама навлекла на себя беду. Но тут же Лили спохватилась. Боже, какой бред! Она просто занимается самоедством… Все, черт побери, — ей не в чем себя упрекать!
— Лили, открой дверь. — Голос Витторио звучал подчеркнуто спокойно. — Пожалуйста, открой, Лили. Карло мне все рассказал…
— Где мальчик? — встревоженно спросила она.
