— Вы на редкость изобретательны.

— Я просто не голодна. Успела поесть, пока Педро болтал про любовь, — усмехнулась Эллис. — Жуткая штука — эта мексиканская кухня. Меня до сих пор мучает изжога.

— А вот об этом в приличном обществе говорить не стоит.

— Об этом я подумаю, когда окажусь в приличном обществе, — парировала Эллис. — А пока не знаю, можно ли назвать приличным человека, который подсыпает другому отраву просто так, чтобы позабавиться.

— Во-первых, я не забавлялся, а наблюдал, насколько вы хороши в деле. А во-вторых, не делайте из меня убийцу. Это был всего-навсего безобидный порошок, от которого Педро Кореро проспит, дай бог, один час…

— Кордеро, — напомнила Эллис. — Как бы вы ни были одеты, какие бы сладкие речи ни вели, я-то знаю, Трэвор: мы с вами одного поля ягоды…

— В чем-то вы правы, Эллис Торнтон, — сощурился Трэвор.

Он заказал вино с названием, которое Эллис ни за что не выговорила бы, и фрикасе из телятины по-старофранцузски, которое принялся есть с большим аппетитом. Эллис ограничилась круассаном с клубничным джемом и чашкой кофе.

— Вкусно? — поинтересовалась Эллис, разглядывая жующего Трэвора. Ей даже круассан от волнения не лез в горло.

— Очень, — ответил Трэвор, сделав вид, что не заметил издевки в ее голосе.

— А вот мне не очень. Все мысли только о том, что же вам от меня понадобилось.

— Ну дайте же доесть, — обиженно пробормотал Трэвор. — Трапеза — святое. Ее нельзя прерывать даже в том случае, если едящий — ваш заклятый враг.

— Какой-то вы нелогичный, — хмыкнула Эллис. — Педро Кордеро тоже сидел за столом, когда вы его отравили.

— Да не травил я его, — раздраженно буркнул Трэвор, смахивая салфеткой крошки хлеба с рукава пиджака. — И потом, Кордеро не ел, а объяснялся вам в любви.

— О, это, конечно, менее серьезное дело…

Трэвор бросил в ее сторону такой гневный взгляд, что Эллис сочла за лучшее не будить лихо, пока оно тихо, и принялась помешивать ложечкой горячий кофе.

Наконец Трэвор покончил с трапезой и, приложив к чистейшим губам салфетку, взглядом сообщил Эллис, что готов к конструктивному разговору.

— Я слушаю, — кивнула Эллис.

— Итак, чего же я от вас хочу… — начал Трэвор. — В сущности, ничего такого, с чем вы еще не сталкивались. Ваш… род занятий, если так, конечно, можно выразиться, останется тем же. Вы должны будете соблазнить обеспеченного мужчину с целью забрать у него… что именно, я сообщу вам позже. Конечно, вам придется столкнуться с некоторыми сложностями. Во-первых, этот мужчина гораздо богаче тех, с кем вам доводилось… работать… назовем это так… Во-вторых, он принадлежит к совершенно иной социальной прослойке. Скажу проще: ему представляется совершенно обычным отобедать или отужинать в ресторане, подобном «Альмори». Он не видит проблемы в том, чтобы заказать себе устриц прямо из Франции или слетать в Милан на один вечер, чтобы послушать оперу… Вы понимаете, о чем я?

Эллис кивнула.

— И еще об одной сложности… Вам придется каким-то образом поселиться в его доме. Это, пожалуй, главная ваша задача. Будете вы спать с этим мужчиной или не будете — меня это не волнует. Все зависит от вашей изобретательности и личного желания. Вы должны жить в его доме, и он должен доверять вам — вот чего я хочу.

— Боюсь, вы выбрали не ту женщину, — покачала головой Эллис. — Вы же знаете, я ни разу не работала с птицами такого полета. Они гораздо менее доверчивы, потому что им есть что терять. Да и потом, у меня нет этих светских замашек, и вряд ли я быстро их освою…

— Я дам вам для этого все, что потребуется, — перебил ее Трэвор. — У вас будут деньги, наряды, личная маникюрша, учитель танцев, если понадобится… У вас будет все, чтобы привлечь к себе внимание этого человека. Соглашайтесь, Эллис. Уверен, что с вашими способностями вы добьетесь успеха в этом деле. К тому же, простите, что напоминаю, у вас нет выбора. То есть он, конечно, есть, но едва ли вы захотите…

— Я все прекрасно помню, — раздраженно перебила его Эллис. — Глупо было даже надеяться, что вы позволите мне отказаться. Я могу задать несколько вопросов?

— Разумеется, — просиял Трэвор. — Задавайте, не бойтесь. Лучше выглядеть дураком, чем оказаться покойником.

— Ну и шуточки у вас, — поморщилась Эллис. — Тогда первый вопрос: сколько лет этому мужчине?

— Он молод. Ему около тридцати двух.

— Молод и так богат? — удивилась Эллис.

— Вы же не думаете, что он сам заработал свое состояние? — прищурился Трэвор. — У нашего мальчугана богатенький папочка…

— Золотая молодежь, — вздохнула Эллис. — Еще хуже.

— Забыл, что вы предпочитаете работать с мужчинами за сорок… — ехидно улыбнулся Трэвор. — Не понимаю, почему нельзя совместить приятное с полезным? Боитесь влюбиться?

— Не имею привычки влюбляться в первых встречных, — хмыкнула Эллис, но Трэвор почувствовал, что задел ее за живое. — Пожилые мужчины менее притязательны и более покладисты. И мгновенно теряют голову при виде хорошенькой женщины.

— Далеко не все, — возразил Трэвор, постучав костяшкой указательного пальца по ножке бокала. — Вот меня, например, уже трудно чем-то удивить. Мне нравится наслаждаться видом красивой женщины, но увлечься и вспыхнуть я не готов. Вот и вы мне симпатичны, Эллис, но я же не пытаюсь вас соблазнить.

— Я — совсем другое дело, — улыбнулась Эллис. — Я нужна вам для работы. И потом, вы прекрасно понимаете, что я — крепкий орешек.

— Не сомневаюсь, — засмеялся Трэвор, обнажив белоснежные зубы. — Ну что же, крепкий орешек, продолжайте задавать свои вопросы.

— Вам известно что-нибудь о его характере, пристрастиях? И, кстати, как его зовут?

— Ральф Витборо…

— Ральф Витборо? — удивленно переспросила Эллис. — Тот самый Ральф Витборо, которому отец завещал все свое громадное состояние? О нем писали в газетах… Господи, да он же один из самых завидных женихов в городе… Вы — сумасшедший, если думаете, что я смогу его окрутить…

— Что до пристрастий, — невозмутимо продолжил Трэвор, — то их я вам предоставлю целый список. Начиная с мест, где он бывает, заканчивая его любимыми блюдами. У меня было время понаблюдать за ним, уж поверьте. А насчет невест… — словно только что вспомнил он. — Если уж Ральф Витборо до сих пор не женился, значит, он либо убежденный холостяк, либо идеалист и до сих пор мечтает о той единственной, которая… Ну да не мне вам об этом рассказывать… На циника и скептика, вроде меня, наш парнишка не тянет. К постоянным клиентам салонов красоты он тоже не относится. Так что у вас, Эллис, с вашим обаянием есть все шансы завоевать это нетронутое любовью сердце…

— И еще два вопроса, — проклиная про себя тот день, когда она решила заниматься этим «ремеслом», напомнила Эллис. — Что же вы все-таки хотите получить от Ральфа Витборо? И что грозит мне в случае неудачи…

— На первый вопрос я уже отвечал, — холодно заметил Трэвор. — Придет время, и вы все узнаете. А пока ваша задача — сблизиться с Ральфом. Что до второго… Если я узнаю, а, поверьте мне, я обязательно узнаю, что вы каким-то образом сговорились с Ральфом или по каким-то своим соображениям провалили мою затею… вы знаете, что вам грозит. Поэтому я бы на вашем месте старался изо всех сил… Если накладка выйдет с моей стороны — тут уж мне придется выполнить свою часть договора и отпустить вас, так сказать, в свободное плавание… Не беспокойтесь, ваша работа будет щедро оплачена… Ну что же, Эллис Торнтон, список ваших вопросов закончился?

Эллис кивнула, закусив нижнюю губу и пронзив невидящим взглядом пространство. Ральф Витборо — молодой, богатый и, если она хорошо помнит газетные снимки, далеко не уродливый мужчина. Чем же мелкая авантюристка Эллис Торнтон сможет привлечь такого?

— Ну прости меня, пап, — извиняющимся тоном пробормотала в трубку Эллис. — Я никак не смогу сейчас уехать из города. Подвернулось выгодное предложение. Ты же знаешь, в нашей ситуации я не могу просто так отказываться от денег… Нет, только не вини себя, пожалуйста… Если бы я была хорошей дочерью, успевала бы и работать, и заботиться о тебе… Что сказал врач?.. И когда? Я постараюсь что-нибудь придумать к этому сроку… Не беспокойся, пап, я уверена, у нас все получится… Я тебя целую… Эллис положила трубку и попыталась непринужденно улыбнуться Конни и Энджи, сидящим напротив.