— Вы помнете ее, — сухо произнес он. — Не стесняйтесь, снимайте.

Жанна не отвечала, но когда он дотронулся до девушки, она проснулась, пошевелилась и широко распахнула глаза, почувствовав, что юбку расстегивают и стаскивают с нее.

— Не надо! — прошептала она едва слышно.

— Я и сам смертельно хочу спать, мисс Смит. Господи, подозреваю, как забавно будет выцарапывать вас из своей раковины.

Она выхватила покрывало и закуталась в него, скрыв полунаготу. Дон Рауль рассмеялся и подсунул ей под голову подушку.

— Эх вы, незадачливое дитя… Завтра в это время мы уже будем на пути в Марокко, и вам покажется страшным сном служба у мадам Нойес.

При этих словах сердце Жанны наполнилось ликованием. Никогда не слышать капризного визгливого голоса ее величества Милдред. Не чувствовать себя прикованной к машинке и письменному столу. Не завидовать другим девушкам, которые наслаждаются обществом веселых молодых людей, пока сама ты всюду появляешься в компании брюзгливой старой толстухи. А главное, стать совсем другой, отказаться от ненавистного образа бесцветной машинисточки, покорно смирившейся со своей участью и уверенной, что приключения и любовь — не для нее.

Марокко… знойные золотые пески… и сама она — во власти Рауля Сезар-бея. Волею обстоятельств Жанна оказалась все-таки втянутой в круговорот его жизни, в ту странную интригующую ИГРУ, где ей была отведена главная роль. Хотя ее не оставляли сомнения и чувство вины, но мысль о путешествии в Эль Амару, место с таким экзотическим названием, радовало ее. Интересно, какой он, этот оазис в пустыне, где правит настоящая принцесса, внук и наследник которой — самый опасный и красивый мужчина из всех, кого Жанна когда-либо встречала.

Жанна закрыла глаза и поплыла по волнам сна, не чувствуя, что дон Рауль, вернувшись к дивану, внимательно и напряженно рассматривает ее. В неверном свете лампы, отбрасывавшей по сторонам тусклые блики, он еще больше выглядел героем восточной сказки: на его впалые щеки падала тень, нос казался крючковатым. Темный шелковый халат придавал ему особенную живописность и величественность. Губы Рауля Сезар-бея кривились в усмешке. Случись Жанне в этот момент проснуться и увидеть его лицо, она бы, пожалуй, сильно встревожилась.

Дон Рауль потушил лампу и вернулся к себе. Дверь закрылась, все стихло, только цикады трещали во тьме за окнами. Спящая девушка беспокойно заворочалась, словно желая вырваться из сна и спастись бегством сейчас, пока еще не поздно, но скоро затихла. Трепещущие ресницы спокойно легли на щеки, отбрасывая длинные тени.

Когда она проснулась, в окна гостиной сквозь щели жалюзи било солнце. Дон Рауль разливал по чашкам дымящийся кофе и выглядел очень элегантно в белой спортивной рубашке и безупречно сидящих брюках кирпичного цвета.

Он обернулся и заулыбался при виде Жанны, похожей на взъерошенного птенца, с растрепанными после сна волосами и огромными испуганными глазами.

— Доброе утро, — произнес он, подавая ей в постель кофе. — Мне нужно отлучиться на час-другой, но я прошу вас никуда не уходить из номера. Обещайте, что уже не измените решения и не броситесь сейчас же искать другого покровителя.

Жанна, держа чашку обеими руками, во все глаза смотрела на него:

— По-моему, теперь у меня нет выбора, дон Рауль. Ведь вы взяли на себя заботу обо мне, разве не так?

— Я вас по-прежнему ни к чему не принуждаю и похищать не собираюсь.

Девушка отхлебнула кофе, мельком подумав, не грезит ли она наяву. Сегодня ей гораздо больше хотелось изменить свою жизнь, познакомиться с новыми людьми, повидать мир Востока, полный праздности и удовольствий, где хоть и пользуются плодами чужого труда, но презирают мелочность и расчетливость, столь свойственные европейцам. Чем бы не закончилось путешествие в пустыню, в одном Жанна была совершенно уверена — ей суждено узнать много нового и таинственного в окруженной удивительным ореолом неизведанного стране, посетив Эль Амару и Гранатовый дворец, затерявшийся среди золотых песков.

Дон Рауль взглянул на часы, черный кожаный ремешок которых плотно охватывал запястье его смуглой мускулистой руки:

— Мне нужно заказать билеты на самолет и заехать к кузине. К двенадцати я освобожусь, мы пообедаем и отправимся к Луи Жану купить для вас новые наряды.

— Наряды для меня? — растерянно переспросила она.

— Ну, разумеется. Вечером вы сядете в самолет уже в роли Хойосы, а значит, должны быть соответствующе одеты. На вашем пальце будет сверкать фамильный изумруд Романосов. Кстати, надо посмотреть, подойдет ли вам это кольцо.

Дон Рауль быстро подошел к бюро, отпер ящик и достал маленькую бархатную шкатулочку. Вынув изумительной красоты кольцо, он попросил Жанну протянуть правую руку.

Девушка сидела, оцепенев, испытывая странное ощущение, будто жизненные силы покинули ее, и безмолвно, не шевелясь, наблюдала, как испанец надевает ей кольцо на безымянный палец. В лучах солнца сверкнул небывалой красоты изумруд Романосов. Это баснословно дорогое творение старых мастеров подошло Жанне, словно было создано специально для нее.

— Что вы о нем думаете? — шепотом спросил дон Рауль.

— Он неизъяснимо прекрасен! — выдохнула она. — Такого чистого зеленого цвета и светится изнутри. Мне даже стало не по себе, словно что-то ужасное может случиться, оттого что я надела кольцо.

Дон Рауль внимательно и задумчиво смотрел на нее сверху вниз.

— Значит, вы достаточно чувствительны, чтобы не просто восхититься сиянием этого камня, но и почувствовать, что у него имеется своя история. Однако сейчас это не более чем знак внимания, который принцесса поручила передать своей подопечной в надежде на наш союз. Я рад, что он прекрасно смотрится на вашей изящной ручке.

Жанна слушала, и ощущение нереальности происходящего не покидало ее. Большой красивый изумруд в окружении бриллиантов загадочно посверкивал на пальце.

— У Луи-Жана вы сделаете маникюр. Бабушка ждет, что перед ней появится этакое беззаботное, несколько избалованное существо, к тому же у нее острое зрение. Интересно, сможете ли вы прикинуться баловнем судьбы?

— Дон Рауль, пожалуйста, расскажите историю вашего изумруда. Что приносит этот камень: удачу или несчастье? — Жанна взглянула на испанца и замерла в ожидании. Лицо его стало торжественным, в глазах зажглось вдохновение. Сунув руки в карманы, он принялся мерить комнату шагами, а солнце пробивавшееся сквозь опущенные жалюзи, расцветило его высокую фигуру золотыми и черными полосами, отчего он сделался похож на тигра, мечущегося по клетке.

— Этот драгоценный камень — память о перуанке, любившей конкистадора: один из моих предков получил его в дар от перуанской храмовой танцовщицы. Говорят, изумруд Романосов приносит счастье только тем, кто так же чист, как и он сам. Проходили века. Многие женщины, Жанна, носили его, не раз менялась и оправа. Некоторые невесты из семьи Романосов обретали счастье, но больше было грустных историй. Юноши в то время часто погибали на войне, в столкновениях с властями или на дуэлях, сражаясь за честь женщины. — Дон Рауль задумчиво посмотрел на узкую полоску солнечного света. — Говорят, будто камень этот еще не встретился со своей истинной хозяйкой, которая умела бы любить так же сильно, как та перуанская девушка, что бросилась с крыши храма, когда ее возлюбленному, испанскому солдату, пришел приказ вернуться в Испанию. — И он улыбнулся завороженной рассказом Жанне. — Вот пока и вся история изумруда Романосов, камня любви и печали; она записана в хрониках конкистадоров.

Дверь за доном Раулем закрылась, а Жанна все еще сидела, застыв, словно статуя. Она осталась наедине с кольцом, подставная невеста, и ее начинали мучить опасения, что изумруд, этот символ чистоты, принесет счастье не ей, а другой женщине.

Путь в Касабланку был полон ярких незабываемых впечатлений. Испанец и Жанна поднялись на борт авиалайнера, едва начало смеркаться; новехонькие чемоданы девушки погрузили вместе с несколько более «пожившими» чемоданами дона Рауля. Изящная одежда и новая прическа вызывали в ней странное чувство. Испанец сам пристегнул Жанне ремни, когда самолет взлетел; при этом он низко наклонился к девушке, и глаза их встретились…