фиолетово-красными глазами. – Я был уверен, что больше не встречу вас.

– Если б мне не повезло несколько минут назад, то так бы и вышло.

– Судя по всему, вам часто везёт, – ответил он, вероятно, с досадой вспоминания тот случай

на рынке. – Кто ваш ангел-хранитель?

– Везение – это единственное, что у меня осталось, хотя, думаю, я просто пока нужна этому

городу. Если не возражаете, я бы хотела кое-что спросить у вас.

По-видимому, я немного мешала его ночной охоте. Должно быть, он уже присмотрел здесь

какую-нибудь одинокую жертву и просто выжидал, когда она покинет клуб. Мне бы

хотелось ему помешать, но тёмные стёкла его очков надёжно скрывали предмет его слежки.

Кроме того, я не была уверена, что стены клуба станут для него преградой для мщения, что

они вообще как-то сдерживают его. По этой причине я держалась немного в стороне от него,

не желая садиться к нему за столик.

– Можете спрашивать, но у вас не так много времени – моя еда собирается уходить.

– Говорят, раньше здесь находилась секретная лаборатория, где ставили эксперименты над

каким-то необычным мальчиком. Я ищу людей, которые убили его. Вы говорили, что

родились здесь, а, значит, вам должно быть что-то известно об этом? – быстро произнесла я,

видя, что он поднимается из-за столика.

– Я слышал об этом мальчике, – задумчиво сказал вампир. – Это было давно. Кажется, у него

была богатая фантазия: выдумывал всякие параллельные миры, рассказывал про их

обитателей, забавлял горожан, а потом внезапно исчез. На этом месте раньше находился

металлургический завод, его агрессивно охраняли, поэтому ходили слухи, будто на самом

деле какие-то спецслужбы проводят там секретные исследования. Это всё, что мне известно.

А теперь я пойду. Если хотите, можете составить мне компанию – у меня в запасе много

жутко интересных историй.

– Нет, благодарю, – натянуто ответила я. – Буду веселиться здесь до рассвета.

Вампир засмеялся и тотчас скрылся в толпе. Я заняла его место и продолжила играть за него

со стаканом, периодически щипая себя за руку, чтобы не заснуть. Тут стоило быть особенно

осторожной: мне было хорошо известно, что в “Лысой горе”, помимо вампиров, охотятся

филины – так называли охотников за человеческими органами, которые похищали людей, в

основном что-то подсыпая в напитки зазевавшимся посетителям. Хотелось забыться, обжечь

горло глотком абсента, но я гнала от себя эти желания. В последнее время я часто заказывала

“Зелёную фею”. Она уносила меня в иной мир, где я забывала о всяких страданиях, дарила

мне лёгкость и эйфорию, а вместе с тем и опасные ситуации, из которых мне всякий раз

чудом удавалось спастись. Однако я сильно сомневаюсь в том, что всё это действительно

можно назвать чудом – колесо фортуны не может всегда поворачиваться в твою сторону.

Город для чего-то хранил меня, и мне было страшно представить для чего. Приступы

сумасшествия больше не повторялись, но всё могло измениться в любую секунду. Скорее

всего, это зависело от решения тех людей из казино, к которым приводил меня Ветер. Я

задумалась о словах Изумрудной Леди и поняла, что совершенно не помню её лица. Более

того, она стала представляться мне чем-то бесплотным, полыхающим языком пламени,

который оторвался от рыжего костра, чтобы вечно гореть своим собственным малахитовым

цветом, согревая одних, но обжигая других.

Я думала о том, чтобы вернуться в казино без Ветра, провести своё собственное

расследование, подробно опросить тех странных людей, но моё чутьё подсказывало мне, что

я там никого не найду, а лишь подвергну себя бессмысленному риску. Тем не менее, я не

отбрасывала этот план, а только ненадолго откладывала, надеясь, что скоро сама докопаюсь

до правды. Это было особенностью моего характера – даже опаздывая, я никогда не

спрашивала дорогу у прохожих, когда искала какое-нибудь место, мне нравилось самой

исследовать окружение и находить нужный объект. Я была уверена, что найду его, и всегда

находила. Здесь всё обстояло иначе, всё было намного сложнее, но это и разжигало

стремление, от которого, как я думала до недавнего времени, остались лишь пепел и

головёшки. У меня снова появилась надежда, которую, как ни странно, принёс мне Ветер. Он

не дал мне ни одной нормальной подсказки, сказал, что я никогда ничего не пойму, толкал к

ещё большей пропасти, но всё-таки само его появление придало мне новые силы. Я уверена –

он появился для того, чтобы покончить со мной, сделать моё существование ещё кошмарней,

но мне не хочется верить в это полностью. Мне хочется думать, что его поступки нацелены

не только на то, чтобы ранить меня и поразвлекаться за мой счёт. Мне хочется думать, что в

игре, которую затеяли со мной, он оставляет мне маленький шанс. Если всё заранее известно,

играть становится невыносимо скучно. Может быть, я ещё могу что-то исправить. Может

быть, я ещё могу, если не получить заветные ответы, то хотя бы встретиться со своим

братом, по которому так безумно скучаю.

Через несколько часов беспощадной борьбы со сном я решила вернуться в общежитие. У

самого выхода кто-то сильно задел меня плечом. Я не обернулась, хотя почувствовала кое-

что необычное. На улице это ощущение быстро рассеялось, и я не смогла до конца

установить его природу. Вдохнув свежий воздух, пропитанный сыростью и прохладой, я

заспешила по чёрной дороге, размытой дождём. Когда я прошла мимо двух прозрачных

деревьев, чья жёлтая листва почти вся осыпалась, мне стало невыносимо горько. Я не могла

понять точной причины, но мне почему-то казалось, что эта резкая перемена настроения

связана с тем, что я испытала, когда кто-то случайно задел меня в клубе. Тысячи жёлтых

осколков впивались мне в ноги, и я шла всё быстрее, пытаясь заглушить в себе ненужные

эмоции. Улицы, дома, пешеходные переходы и перекрёстки превращались в размытую

акварель, перемешиваясь с пёстрыми красками осени. Мимо сновали люди, мчались

машины, визжали тормоза, у магазина громко ругались грузчики, о чём-то причитала

беззубая старуха, но всё это не проносилось мимо меня, а ложилось на кожу, разъедая её, как

серная кислота.

Зайдя в квартиру, я сразу отправилась в ванную, но не смогла даже умыться – из крана текла

ржавая вода. Сняв с плеча сумку, я швырнула её в дальний угол прихожей, и уже собиралась

идти на кухню, когда заметила выпавший из неё небольшой блокнотный листок. Я подняла

его, и в этот момент вся тоска отступила. Вот что сообщали мне следующие строки:

“Приходи сегодня после заката на детскую площадку возле больницы, если хочешь узнать

больше о том, что спрашивала у вампира”. Кто-то мог подслушать наш разговор, но мне

было непонятно, когда он успел подложить в мою сумку этот листок. Возможно, это был тот

человек, толкнувшей меня в клубе. Я ещё раз пожалела, что не оглянулась.

Прибравшись в квартире, и сделав кое-какие домашние дела, я заглянула к Радуге. Там всё

говорило о том, что хозяйка комнаты ещё не возвращалась. Это расстроило меня – я очень

хотела поговорить с ней, и даже приготовила завтрак для нас двоих. Конечно, она не верила

ни одному моему слову, но у неё была отличная черта – она умела слушать. Порой Радуга

вставляла совершенно нетактичные замечания, а иногда, сама того не подозревая, давала мне

ценные советы или наводящие мысли.

Ко всему прочему, мне нравилось слушать её сказочные истории и предания: она

рассказывала их так, словно это было на самом деле. Особенно мне запомнилась одна сказка

о неприступной красавице, чьё сердце не таяло от самых пламенных серенад, которые

каждую ночь пели ей отважные рыцари и утончённые менестрели. Некоторые уже лишили