В его голосе сквозило пренебрежение и равнодушие. Джейн стало ясно, что его не интересует ничто другое.
Она должна сделать это для Элис, и Рэй знал об этом, но Джейн продолжала отчаянно бороться против неизбежного.
— Я не обучена секретарской работе.
— Мне не нужна секретарша. У меня уже есть одна, в Штатах.
Шах и мат. Она попыталась снова.
— Я не специалист в реставрации. Тех разрозненных знаний, которые я получила, беря интервью у настоящих профессионалов, явно недостаточно. И у меня нет диплома по оформлению интерьеров.
— Мне не нужен специалист, зацикленный на правилах и инструкциях. Мне нужен человек с непосредственным взглядом на вещи, с умением видеть красоту. Дочь Дугласа Грейса должна иметь и то, и другое. Так же, как и свободно говорить по-французски, — неожиданно добавил он.
Рэй во всем придерживался своих собственных взглядов. В этом Джейн убедилась.
— Откуда вы знаете, что я говорю по-французски?
— Я тоже видел все ваши фильмы, в частности фильм о реставраторах и знатоках старины.
Это было около двух лет назад, но он запомнил все в деталях. Джейн не льстила себе мыслью, что она произвела на него впечатление. Судя по всему, Рэй всегда запоминал лишь то, что могло быть полезным ему. Мысленно она осыпала проклятиями ни в чем не повинную телепрограмму. В то время это была хорошая и новая идея — Джейн рассказала о людях, обычно остающихся за кадром, и показала их работу.
Воцарилось длительное молчание. Джейн попалась в собственную ловушку, дверцу которой простодушно захлопнула Элис, воскликнув:
— У тебя как раз нет сейчас другой работы, Джейн!
При иных обстоятельствах она охотно бы взялась за такую работу, для которой пригодился бы весь опыт той необычной жизни, что она вела последние годы. Это на время обеспечило бы ее существование. Но она не могла работать на Рэя Шелдона. Это все равно что кататься на американских горках, а она больше не выдержит никаких переживаний и потрясений. Все, чего она хотела, — это тишины и покоя, чтобы каждый вечер возвращаться в свою комнату и наслаждаться ее мирным уютом. Но возможно ли это теперь, после пожара? Джейн взволнованно повернулась к Элис:
— А моя комната? В ней можно жить? Наверное, она полна дыма и копоти?
— Да, тебе придется переночевать в коттедже, пока ее не приведут в порядок. Собери свои вещи и положи в машину сразу, а то забудешь.
— Положите их в мой «ренджровер», — властно распорядился Рэй. — Пока вы будете работать на меня, будете жить в поместье.
Это опять был приказ, а не приглашение. Джейн возмутилась.
— Благодарю вас, но Элис нужен кто-нибудь здесь, возле конюшен. После сегодняшней ночи их нельзя оставлять без присмотра. В любом случае, я не могу принять вашего любезного предложения.
— Не можете, но примете. — Его голос звучал совершенно спокойно. — Я договорюсь насчет охранника и пары служебных собак. Они будут патрулировать территорию, пока Элис не подыщет постоянную охрану.
— Как это мило с вашей стороны, Рэй! Я была бы вам так признательна! — Элис просияла.
— Не стоит благодарностей, — ответил Рэй и холодно посмотрел в сторону Джейн. — Рассматривайте это как часть сделки.
Джейн вспыхнула, затем снова побледнела. Один охранник и две немецкие овчарки, плюс цена, которую Рэй собирался заплатить за конюшни. Она должна чувствовать себя польщенной, но вместо этого чувствовала ярость. Пока она думала, как порезче возразить Рэю, он опять обратился к Элис:
— Вы можете перенести вашу школу отсюда в поместье. Сейчас мои угодья не используются, и они помогут вам восполнить нанесенный ущерб быстрее, чем будет расчищено это пепелище.
— Какой смысл в переезде школы, если вы препятствуете утверждению прошения Элис? — выпалила Джейн и увидела, как сузились глаза Рэя.
— Я никогда не препятствовал ничьим прошениям.
Странно, Джейн почти поверила ему. Но злость не дала ей остановиться.
— Вы хотели купить конюшни. Вы должны были знать, что есть легкий путь заставить Элис продать их.
— Я только что отказался от своего желания купить их, — спокойно напомнил он и снова повернулся к Элис: — Если эта школа — ваше призвание, имеет смысл расширить круг клиентов.
— У меня длинный список учеников. А если бы у меня было здание для школы с крытым манежем, их было бы намного больше, особенно из спецшколы для детей с физическими недугами. Но прежде всего мне нужно думать о восстановлении сарая и сенника. Все остальное придется отложить пока. Сейчас лошадей можно держать на подножном корму. Но пройдет несколько недель, и заморозки побьют траву, к этому времени мне необходимо купить сено.
Элис овладели отчаяние и безысходность при мысли о непрекращающихся напастях, от которых таяли ее и без того невеликие сбережения.
— Почему бы вам не отстроить сарай и сенник в другом месте, подальше от конюшен? Это исключит риск пожара в будущем, и в то же время вы сможете расширить сеть построек. Это лучший вариант перепланировки всего хозяйства.
Лучший вариант, мысленно передразнила его Джейн. Рэй был из тех людей, для которых собственные идеи всегда казались самыми лучшими. Вслух же она сказала:
— Сейчас вы скажете Элис, что пожар пошел ее делу только на пользу!
— Он прав, Джейн, — возразила Элис. — Это действительно разумный план.
В ее глазах появился интерес, и усталость как рукой сняло. Джейн в замешательстве переводила взгляд с Элис на Рэя. Каким странным был этот человек! То жестким, самоуверенным, не признающим мнения других, то чутким и внимательным — как он сумел приободрить упавшую духом Элис, заставив ее не зацикливаться на произошедшей трагедии, а смотреть в будущее.
И заплатить за это будущее должна она, Джейн. У нее было тяжело на душе, когда она садилась в автомобиль Рэя, чтобы отправиться в поместье.
Рэй вывел машину с конюшенного двора. Он не делал попыток нарушить установившееся молчание, и Джейн беспокойно ерзала на своем сиденье. Оставшись с ним наедине, она в полной мере ощутила силу, исходившую от него. Он излучал вокруг себя властную ауру, и Джейн чувствовала на себе ее действие. Она хотела избавиться от этого давления, заставляла себя расслабиться, но у нее ничего не получалось. Напряжение сковало ее тело. Джейн кожей ощущала близость Рэя. Она нервно вздрогнула, когда он внезапно притормозил, чтобы объехать полдюжины заблудившихся овец, выскочивших на дорогу через пролом в изгороди. От резкого толчка рука Рэя нечаянно легла на ее руку, тяжелая мускулистая рука, говорившая об атлетических увлечениях ее обладателя; это короткое прикосновение было подобно разряду тока, пробежавшему по телу Джейн.
Глаза Рэя быстро скользнули по ее лицу, отмечая смущение девушки. Насмешливые искорки вспыхнули в глубине их. Он понимал, что был причиной волнения Джейн, и его это забавляло. Джейн тяжело вздохнула и напряглась в ожидании колкости.
Но он сказал только:
— Я что-нибудь придумаю с этой оградой, когда мы приедем. Нельзя же позволять овцам гулять, где им вздумается!
Бессознательно Джейн потерла онемевшую руку; память о волнующем прикосновении была еще жива, и Джейн в замешательстве взглянула на Рэя — в его глазах все еще прыгали веселые чертики.
Он смеется над ней! Без сомнения, для него, с его внешностью, было сущим пустяком добиться внимания любой девушки. Конечно, все это время она могла бы встречаться с мужчинами, но память о Робе, человеке, за которого она собиралась замуж, оградит ее от любых знаков внимания со стороны лорда Брутна. Ее не интересовал Рэй Шелдон. Тем не менее она почувствовала облегчение, когда колеса большого автомобиля мягко прошуршали по гравию, тормозя перед красивым старым домом, который до этого она видела лишь издали.
— Добро пожаловать в мой дом, — произнес Рэй.
Джейн наградила его язвительным взглядом, толкнула дверцу и выскользнула из машины с непростительной поспешностью, доказывающей только, какую опасность она чувствует в его обществе. Перед ней был старинный особняк эпохи Тюдоров. В другое время она была бы рада возможности исследовать эту жемчужину архитектуры, но сейчас ее нервы были так напряжены, на душе было так скверно, что Джейн не почувствовала очарования старины. Ее взгляд остановился на обитой дубом входной двери, распахнутой в ожидании гостей. Там, за дверью, ее ждали дни и недели кропотливого труда для человека, которого она так невзлюбила и презрение к которому не могла скрыть.
