— Я загляну к тебе вечером? Да? И, на правах твоего старого друга, познакомлюсь с твоим бойфрендом. Ты ведь живешь с ним в одном номере?

— Я живу с сестрой, — сказала она растерянно. Такого напора Даша совсем не ожидала.

— Ее, кажется, Женя зовут? Это ей я обязан встрече с тобой? Или не-встрече. — Он задумчиво посмотрел в сторону, словно сказал последнюю фразу сам себе. — Но что ж это вы так решили? Тут такая экзотика, настоящий рай для влюбленных. Эти ночи, когда луна встает над гладким Аравийским морем… Так романтично. И вдруг — сестра. Что-то ты темнишь, душа моя.

— Тебя это совершенно не касается.

— Так я приду? Все вместе и поужинаем. Недалеко от вашего отеля есть отменный португальский ресторанчик. Думаю, индийской кухней ты уже сыта по горло. Я приглашаю. Извини, но я тут подумал, что не буду приглашать на ужин твоего модельера. Только тебя и твою сестру. Согласна? — Игорь сжал ее руку в своей большой ладони, осторожно сомкнув пальцы, словно держал в руках хрупкую бабочку, готовую вспорхнуть и улететь. И Даша, сама от себя этого не ожидавшая, кивнула. Он опять сумел подчинить ее своей воле.

…В отель они с Григорием приехали с большим опозданием, и там все уже начали волноваться, учитывая то, как большинство из местных водят машины. На обед, конечно, Даша уже не пошла. Она уединилась в номере и долго в задумчивости сидела на кровати, покрытой цветастым покрывалом. Кондиционер работал на полную мощность, и она даже немного замерзла, но вставать, чтобы выключить его или что-нибудь на себя накинуть, не было сил. Она стянула покрывало и, завернувшись в него, прилегла. С обеда вернулась Женя и застала сестру, лежащую на кровати и неподвижно уставившуюся в потолок.

— Что это с тобой такое? — с тревогой спросила она. — Не отравилась? Тут с едой нужно быть очень осторожной! Или перегрелась? Дашенька!

— Все в порядке, — буркнула сестра, — я себя прекрасно чувствую.

— А почему тогда лежишь так, словно заболела? Устала? Да?

— Нет, я не устала.

— Дашка, что случилось? Я же вижу по твоему лицу! Ты никогда не умела скрывать свои чувства, у тебя все всегда было на мордочке написано. Помнишь, как в детстве? Мама тебе велела показать язык, если ты врала, и делала вид, что твое вранье написано на нем. И ты верила, дурочка! — Женя улыбнулась: — А ну-ка, покажи язык?

— Ну, Женька! Перестань!

— Тогда колись, сестренка. Ты что, там у Измайлова привидение увидела? Или старый ловелас к тебе приставал?

— Да ничего подобного.

— А было бы неудивительно. Он, говорят, большой знаток и любитель женщин. Живет один в своем бунгало, красоток пишет, они к нему табунами ходят. Ну так это нормально, художник он и на Гоа художник.

— Ты скажешь! Он очаровательный пожилой джентльмен, и вел себя весьма достойно. Мы прекрасно пообщались, я сняла его работы, к слову, необыкновенно талантливые. Я даже не ожидала. Он пригласил нас с Гришей пообедать, и мы согласились. И еще позвал завтра на карнавал. Все было замечательно.

— Но тогда я не понимаю твоего настроения.

— Его сын.

— Что его сын? Я знаю, он искусствовед, проводит, как сказала Инесса, с отцом на Гоа пару месяцев, а остальное время — либо в Москве, либо по миру болтается, работает с разными музеями. Что тут такого?

— Его сын — Игорь.

— И дальше что? Игорь… Подожди, ты хочешь сказать, что это именно тот мужчина, о котором ты мне говорила, твое, так сказать, альпийское приключение?

— Вот именно!

— Вот это да! — Женя даже присвистнула, хотя в ее удивлении Даше послышалось что-то искусственное, но она тут же это ощущение отогнала. С чего бы сестре фальшивить?

— И как вы встретились?

— Обыкновенно. Во всяком случае, я к нему в объятия не бросилась.

— Может быть, зря? — засмеялась сестра. И снова в смехе Жени послышалась надтреснутая нотка. Что это с ней? Но спросить Даша не решилась. Она вообще всегда старалась не задавать сестре вопросов, которые могли бы ту обидеть или поставить в неловкое положение. Поэтому она вернулась к теме Игоря:

— Ну у меня еще будет такая возможность… если ты мне поможешь. Он пригласил нас с тобой сегодня на ужин в соседний португальский ресторанчик, как он там называется?

— А! «Васко да Гама». Знаю. Здорово! Он, говорят, хотя и маленький, но цены там запредельные. Я лично с удовольствием принимаю приглашение. Надеюсь, ты не отказалась?

— Нет, хотя стоило, наверное.

— А вот и не стоило, правильно сделала. Во сколько он за нами приедет?

— Не знаю, — растерянно пожала плечами Даша, — это мы не обговорили. — Она вдруг поймала себя на том, что боится: вдруг встреча не состоится? И в этот момент в номере зазвонил телефон. Трубку подняла Женя. Это оказался Игорь. Он поговорил с сестрой, даже не позвав к телефону саму Дашу. Представился и сообщил, что приедет за ними к девяти вечера. Спросил, устроит ли их это время? Женя сказала, что устроит. Почему нет? И положила трубку.

Потом сестры стали судорожно искать, что лучше надеть по такому случаю. У Даши было с собой платье работы Свирина, вполне подходившее для вечера в ресторане, эффектное, сшитое из шелковой жатой ткани, темно-синее, отделанное по глубокому вырезу черным бисером. Женя предлагала сестре надеть именно его, но Даша отказалась. Ей почему-то не захотелось встречаться с Игорем, будучи облаченной в платье, сделанное руками Степана. Она предпочла другое, с точки зрения Жени, вызывающе красное. Это платье Даша умудрилась купить за «смешные» деньги в бутике «Ferre» с большой скидкой, когда делала там рекламную съемку. Женя сказала, что это вовсе не «смешные деньги», а бешеные. Но почему-то сестра, обычно весьма скромно компонующая свой гардероб, уперлась. И при этом она его так ни разу и не надела. Изящное маленькое платьице из льна, украшенное лишь небольшой вышивкой в тон, облегающее фигуру действительно идеально, оставляющее открытыми плечи и закрытой — зону декольте, с высоким воротом-стойкой, оно ждало своего часа. И вот дождалось. К нему прилагались классические туфли-лодочки на головокружительном каблуке, точно такого же оттенка. Зачем она этот наряд взяла с собой, Даша не знала. Но теперь ей очень хотелось поразить воображение «викинга». Хотя, если вдуматься, его воображение она поразила, наверное, совсем другим. Но женщина есть женщина. И в удовольствии прогуляться в элегантном и дорогостоящем туалете никогда себе не откажет. Женя выбрала для себя простые белые брюки и к ним расписанную вручную тунику из хлопка, такого тонкого, что сквозь него даже слегка проглядывало белье, поэтому обычно она надевала под тунику гарнитур телесного цвета. К девяти обе были готовы. Над прическами и макияжем потрудилась Женя, а Даша с облегчением отдала себя в умелые руки сестры. Волосы у нее были подняты кверху и уложены костяными шпильками в замысловатую прическу. От этого Даша стала казаться выше, еще, конечно, и благодаря каблукам, и тоньше. Она напоминала какой-то причудливый, драгоценный цветок на тонком стебле алого цвета.

Игорь приехал ровно к назначенному сроку, ни раньше ни позже. Даша еще в Вербье заметила, что у него редкостное чувство времени. Он вполне мог бы обходиться без часов, потому что всегда точно знал, вплоть до минуты, который час. Это качество Женя оценила высоко. Она сама была необыкновенно пунктуальной, в отличие от рассеянной Даши. Одет Игорь был в прекрасно сидящий на нем костюм тончайшей шерсти, оттенок топленого молока удивительно шел к его светлым волосам и загорелому лицу. Даша никогда прежде не видела Игоря в классическом костюме и сейчас призналась себе, что этот вариант одежды ему подходит ничуть не меньше, чем простые джинсы, кожаные брюки и куртка или горнолыжный комбинезон. Он, видимо, во всем чувствовал себя уверенно и непринужденно.

— Классный парень! — шепнула Женя на ухо сестре. — Как я тебя понимаю!

— Даже слишком классный, — ответила Даша. — Это-то и ужасно.

— Какая же ты глупая, — вздохнула сестра.

Хотя до ресторана было рукой подать, Игорь все-таки подвез их на своем «Ауди». Это была скромная, но комфортная и надежная машина, совсем не такая, как ожидала Даша. Ей почему-то представлялось, что у него какой-нибудь гоночный монстр, в котором не только ездить, но и сидеть страшно. Но ничего подобного!