Алексей Данилович как ребенок радовался эффекту, который произвели на гостью его картины.
— Это потрясающе! — искренне, после получасового молчания, сказала Даша. — Нет! У меня нет слов! Все, что я скажу, никак не выразит того, что я чувствую, глядя на ваши картины!
— Весьма польщен, — усмехнулся Измайлов, — вы, моя дорогая, конечно, тоже поддались на их обаяние. Но, признаюсь вам, во многом эти полотна продиктовали мне местные смуглокожие красавицы. А знаете, вы тоже красавица. Правда, совсем другого плана. И не такая, как моя Ольга, мама Игоря, и не такая, как они, — он кивнул на картины.
— Простите мой вопрос, Алексей Данилович, — решилась Даша, польщенная похвалой Измайлова ее, как ей всегда казалось, заурядной внешности, — а Ольга… не знаю отчества, мама Игоря, она не хочет жить на Гоа?
— Совсем не хочет, — буркнул Игорь, о присутствии которого они словно забыли, — что тут делать валькирии?
— О да! — Измайлов засмеялся, видимо, отсутствие жены ничуть не огорчало художника. «Еще бы, — подумала Даша, — здесь такой цветник…»
— Мама, кстати, ее зовут Ольга Игоревна, меня назвали в честь деда, не слишком-то подходящее имя для священника, так вот, мама живет в Осло. Она переводчица со шведского, профессор-лингвист. Работает там в университете. Изредка, правда, удостаивает отца посещениями. Хотя не могу сказать, что редкость свиданий его очень расстраивает. На Гоа у папы много приятельниц. — Он хмыкнул.
— Ты мне об этом не говорил, — сказала Даша и тут же прикусила язык, но было поздно.
— А вы, как я понимаю, давно знакомы? — с хитрым выражением лица повернулся к ним Измайлов. По его виду нельзя было сказать, что для него это новость. Скорее, он констатировал факт.
— Мы… — начала Даша, но осеклась.
— Мы знакомы. Помнишь, па, я тебе рассказывал об одной легкомысленной девушке, с которой познакомился в Вербье?
— Ну конечно, помню. Я еще был категорически против, чтобы ты туда ехал, волновался, как бы ты шею себе не сломал. Не понимаю я твоих экстремальных порывов. Вот мама, как ни странно, понимает. А я — нет. Ты, друг мой, искусствовед. И неплохо разбираешься в искусстве. Зачем тебе вся эта ерунда с адреналином? Ой! — Он прикрыл рот ладонью. — Простите, Дашенька, я не то хотел сказать. Не то, что эта поездка, и вообще… — Измайлов смутился и замолчал, посмотрев на сына.
— Да ладно, пап. Как бы то ни было, мы познакомились в Альпах. Она, кстати, тоже не большая любительница бороздить снега и покорять горные заснеженные вершины. Но вот лошадок любит.
Даша покраснела. Она не знала, куда деваться, потому что это воспоминание об их поездке на санях в течение последнего времени жгло ее сильнее всего. Однако больше Игорь к этой теме не возвращался. Он покинул отцовскую студию, сказав, что пойдет позаботиться об обеде, который обещала сегодня приготовить как-то по-особенному их прислуга из местных с совершенно киношным именем Зита. Измайлов не держал постоянной домработницы, иногда, по случаю, нанимал девушку, жившую недалеко от его дома, разумеется, не в таких шикарных апартаментах. Здесь соседствовали и роскошные виллы, и жалкие домишки. Зита приходила и убираться, и готовить, для нее это была существенная материальная помощь. Алексей Данилович сказал, что кулинарка она отменная, если дело касается местной кухни. Единственное, на что она делала скидку, так это на то, чтобы использовать поменьше перца. Измайлов не раз ее писал, но в одежде, ни на что другое юная красавица не соглашалась, а он и не настаивал. Даша, взглянув на полотно, изображающее Зиту с корзиной причудливых даров моря, почувствовала укол ревности. Может быть, Игорь ей увлечен? Они ведь часто видятся. Но она себя одернула. В конце концов, надо это прекратить. Какое ей вообще дело до него?
Время летело быстро, и работа кипела. Даша отсняла почти все полотна, а потом принялась за автора. Измайлов в мастерской, Измайлов в своем саду, Измайлов в гостиной и в холле. Он был очень раскрепощен и фотогеничен, и Даше доставляло удовольствие работать с такой благодарной натурой. По всему было видно, что вниманием художник не обделен.
За обедом, который и в самом деле оказался выше всяких похвал, особенно виндапо, карри со свининой, говорили о местных обычаях, об искусстве и, с подачи Григория, о цветах. К большому удивлению Даши, Измайлов разбирался в этом предмете не хуже их гида. Они нашли общий язык и без умолку обсуждали способы выращивания пряностей, к которым оба имели слабость.
— Здесь, конечно, не место, но все равно хочу тебя спросить, — наклонился Игорь к сидевшей рядом с ним Даше, — почему ты так внезапно от меня сбежала тогда в Вербье? Я что, обидел тебя? Или сделал что-то не так? По-моему, нам было очень хорошо. И могло бы быть еще лучше, но ты не захотела продолжать наше знакомство.
— Знакомство? — фыркнула Даша. — Ты это так называешь?
— А как мне это называть? Роман? Ну, до полноценного романа ты дотянуть не пожелала.
— Теперь это не имеет значения.
— У тебя кто-то есть? — нахмурился он. Впрочем, что я спрашиваю, конечно же есть, ты не из тех девушек, которые долго остаются в одиночестве. С легкостью сходишься с мужчинами и с легкостью расстаешься. Этому можно просто позавидовать!
— Почему ты пытаешься меня оскорбить, Игорь? — тихо спросила Даша. Его тон ей действительно не понравился, как и не понравилось то, что он, судя по всему, считал ее просто маленькой охотницей за удовольствиями, не слишком чистоплотной.
— Я не хочу тебя оскорбить, я просто хочу понять — кто ты, Даша Ильина?
— А кто ты? — резко спросила она.
— У тебя есть ко мне какие-то претензии?
— Нет. Но я тоже тебя почти не знаю.
— Так в чем же проблема? Кстати, ты не ответила на вопрос, очень простой вопрос. Так я повторю. Ты не одна?
— Да, я не одна. И мой друг здесь, на Гоа. Мы вместе приехали. Он модельер, и могу даже сказать, как его зовут, чтобы ты не думал, что это мои выдумки. Степан Свирин. Очень талантливый человек. И… очень меня любит.
— А ты его? — Игорь заглянул ей прямо в глаза.
Она промолчала, совершенно не понимая, зачем врет. Они разговаривали шепотом, но вдруг почувствовали, что за столом повисла гнетущая тишина. Положение спас Гриша:
— Даша, нам, наверное, уже пора. Мы и так потратили слишком много времени нашего любезного хозяина.
— Но вы еще не пробовали десерт! Это нечто феерическое! — запротестовал Измайлов. Игорь отвернулся и больше с Дашей не заговаривал.
Они остались, хотя ей было не до десерта. Между тем отец Игоря настаивал на том, чтобы вся их команда отправилась на субботний карнавал, обещая, что познакомит их с Королем Момо, который будет это празднество открывать. Когда они с Григорием уходили, их догнал Игорь. Гид деликатно отошел в сторону. Он давно понял, что фотографа с сыном этого художника, в чьем доме было так приятно погостить, связывают давние отношения.
— Мы не договорили, — сказал Игорь.
— А о чем еще можно говорить?
— И все-таки, Даша, я верю в судьбу. И в то, что она не просто так тебя снова поставила на моем пути, или меня на твоем, считай как хочешь. Я вижу, я чувствую, что ты меня обманываешь. Это еще ничего. Хуже то, что ты обманываешь себя.
— В чем же? — Она пожала плечами и скорчила презрительную гримаску, проклиная себя за это. Получилось как-то неубедительно, но лучше такая защита, чем никакой. Даша словно пребывала во сне. Ее тело, все ее существо жаждало этого мужчину, и сердце толкало к нему, но при этом она ничего не могла поделать со своим проклятым языком, который выдавал ее страх. Страх! Вот что являлось основным препятствием. Со Степаном она никогда не чувствовала себя такой бесконечно беззащитной, как рядом с Игорем. Маленькой, сжавшейся в комочек жертвой, ожидающей… Чего? Сладкой пытки, которую дарили его ласки? Да, он владел ею полностью, владел, однако, не как варвар, ворвавшийся в покои римской патрицианки, а совсем иначе. Он подчинял ее плоть обольстительной, безумной, магической силе, исходившей от него. И ей было совершенно непонятно, дана ему эта особенность от природы или же он этому научился, используя и бросая одну женщину за другой. Так вот чего она теперь боялась! Да и не только теперь. И тогда тоже, когда проснулась в его объятиях и выскользнула из них испуганной змейкой. Того, что окажется среди этих самых гипотетических брошенных женщин. Так что лучше сделать? Бежать! И сейчас она сбежит. Подальше от него. Обрубив все нити, которые, она не могла себе в этом не признаться, все еще связывают ее с ним. Видимо, вся непередаваемая в словах гамма чувств отразилась на лице Даши, потому что он улыбнулся и, наклонившись, легко поцеловал самый краешек ее губ, но и этого было достаточно, чтобы она затрепетала и жаркая волна пробежала по ее позвоночнику. Этот человек умел сводить с ума одним взглядом, одним мимолетным прикосновением. Тем более он опасен! И надо немедленно возвращаться в отель и встретиться со Степаном. Игорь не будет ее преследовать, если поймет, что у нее и в самом деле есть другой мужчина. Беда только в том, что он ни на минуту не поверил в ее «друга», это она успела прочитать по его насмешливому взгляду.
