Тори покраснела. Заметив это, Томас Дигби еще больше укрепился в своих подозрениях.

— У тебя все мысли на одно устремлены, — огрызнулась она и направилась к съемочной группе.

Съемку проводил национальный канал новостей. Но Винс не проявлял ни малейших признаков волнения. Тори даже заметила, что он мог бы преподать урок собранности и сдержанности рыжеволосой молоденькой репортерше, которая из кожи вон лезла, чтобы произвести на Винса впечатление.

Ну вот, сейчас интервью закончится и они продолжат прерванный разговор. Тори невольно поежилась, представив себе, что скажет ей Винс...

Тори едва поспевала за Винсом, когда они шли обратно к машине. Он молчал. Суровое выражение лица не оставляло никаких сомнений в его отвратительном настроении...

— Итак, ты у нас репортер. А уверяла, что работаешь редактором в отделе теленовостей, — зло проговорил он, как только они выехали на шоссе.

Тори молчала, и он угрожающе прищурил глаза.

— Ладно! Кто ты такая, только без дураков?

— Ты знаешь, кто я такая, — ответила Тори, мысленно проклиная Дигби за то, что тот идиотским замечанием только усугубил подозрения Винса.

— И что ты здесь делаешь? Ищешь какие-нибудь материальчики, чтобы облить грязью мою семью?

— А есть за что? — не удержалась она и нервно рассмеялась.

Винс стиснул губы. Да и сама Тори поняла, что хватила лишку. Но раз начала, надо выдерживать линию. До конца. И не ради себя. Ради Джилл. Бедной, несчастной, всеми покинутой Джилл.

— Скажи честно, Винс, это было бы небезынтересное чтиво, да? — продолжала язвить она. — Почему Роджер Ллойд отказался от собственной дочери? Почему его племянник так упорно не желает признать дочь своей кузины?

— Я тебя предупреждаю... — процедил Винс сквозь зубы. — Как уже предупредил твоего вонючего дружка...

— Он мне никакой ни дружок! — возмутилась Тори. — Просто мы работали вместе в Канаде. Это было сто лет назад, я тогда собиралась стать журналисткой. Но так и не стала.

— А почему? Совесть заела? — В голосе Винса явственно слышалось отвращение.

Что-то вроде того, подумала Тори, но предпочла промолчать. Все равно, что бы она ни сказала, мнение Винса о ней вряд ли изменится в лучшую сторону.

— Ты что, в сговоре с этой крысой? — продолжал он. — Иначе с чего бы Дигби ошивался там, где мы были сегодня утром?! Чего ты добиваешься? Хочешь отомстить мне за Джилл? Если да, то не трать зря время. Она того не стоит.

Его небрежное замечание больно задело Тори. Она даже на миг побледнела, но очень быстро взяла себя в руки.

— Вспомни, Винс! Я вовсе не собиралась ехать с тобой на объект. Ты сам меня пригласил... вернее, заставил поехать с тобой. А я-то дура... И чего меня дернуло ехать?! И не только сегодня с тобой, а вообще в эту проклятую страну?

Она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. И тут Винс включил радио, как бы давая понять, что разговор окончен. Он выбрал канал, по которому передавали классические произведения. Мелодичная музыка помогла Тори успокоиться. Неожиданная встреча с Томасом Дигби действительно выбила ее из колеи.

Винс съехал с шоссе, но вместо того, чтобы направиться домой, повез Тори по живописной дороге через вересковую пустошь.

Начал накрапывать дождик. Капли рассыпались по лобовому стеклу серебристыми искорками — легкий весенний дождь, который тут же перестал, не успев толком начаться. Дорога шла по крутому склону холма. Внизу зеленели луга, простиравшиеся до самого моря. Овцы паслись вдоль дороги, не обращая внимания на проезжающую машину. Заметив в траве фазана, Тори вскрикнула от восторга — его малиновые и золотистые перья выделялись ярким пятном среди молодой зелени. Фазан выпорхнул на дорогу, и Винс мгновенно затормозил. Потрясающая реакция! — восхитилась Тори.

Они свернули налево, на дорогу, спускавшуюся в долину. Не сбавляя скорости, Винс вписался в крутой поворот, и Тори опять мысленно поразилась его мастерству.

— Я подумал, что раз уж ты оказалась в этой «проклятой стране»... — Он многозначительно взглянул на свою спутницу. Впрочем, ему не стоило напоминать ей о дурацком замечании. Она сама уже пожалела о неуместной вспышке. Надо было держать себя в руках. — Следует тебе показать местные красоты, — закончил Винс. — Чтобы тебе стало еще противней.

Видимо, так он шутил. Места, по которым они проезжали, были просто потрясающими: крутой спуск по склону холма, а внизу — густые заросли папоротника и вереска.

Винс открыл окно со своей стороны. Тишина была такая, что казалось, ее можно потрогать руками. Только тихонько урчал двигатель автомобиля да вдалеке блеяли овцы.

— Ой, посмотри!

Какой-то зверек несся по влажному лугу. Девушка вытянула шею, чтобы выглянуть в окно со стороны водительского сиденья. Указав пальцем на зайца, она с детским воодушевлением продекламировала:

И всякое теплолюбивое создание уже стремится к солнцу...

Трава росой искрится; а сквозь вереск

Несется заяц, радуясь теплу...

Ремень безопасности больно врезался ей в грудь, когда Винс резко затормозил. Тори сообразила, что они едва не врезались на крутом повороте в изгородь, которая подступала вплотную к дороге. Что-то заставило Винса отвлечься... Интересно, что именно?

— «Взбивая лапами туман», — закончил он строфу, начатую Тори. — Откуда ты знаешь это стихотворение? — спросил он, и голос его прозвучал как-то странно, хрипловато.

Тори на мгновение задумалась.

— Да я всегда его знала... А почему ты спросил?

— Просто мне показалось, что ты не из тех женщин, которые любят поэзию... и уж тем более Вордсворда. — Судя по тону Винса, не любить поэзию было если не смертным грехом, то непростительным недостатком.

Язвительный ответ так и просился с языка, но Тори только сказала:

— А я, то же самое думала про тебя.

Винс усмехнулся, скривив губы. Они уже спустились в долину и сейчас переезжали через речушку по изогнутому каменному мосту. Чуть дальше, слева, виднелась церквушка. Затем ехали как бы по тоннелю, образованному двумя рядами высокой живой изгороди.

— А ты знаешь местную легенду? — неожиданно спросил Винс. — Говорят, одна девушка венчалась в церкви, мимо которой мы только что проехали...

— И у нее, кажется, был жестокий, самодовольный кузен с тираническими замашками? — не удержалась Тори, хотя ей, наверное, стоило бы промолчать.

— Да. Он ее застрелил... прямо перед алтарем, — как ни в чем ни бывало подтвердил Винс и только крепче сжал руль.

Что-то в голосе Винса затронуло некую болезненную струнку в душе девушки. Ей стало не то чтобы страшно, но как-то пусто и неуютно.

— Ты мне случайно не ту же судьбу уготовил? — тихо спросила она.

Винс от души рассмеялся, умело ведя машину по узкому мостику без перил.

— А что для тебя предпочтительней? — спросил он чуть погодя, когда они переехали речку. — Быть застреленной у алтаря или выйти за меня замуж, чтобы я преподал тебе урок элементарной порядочности, в котором ты явно нуждаешься? — Винс неожиданно сбавил скорость и съехал на придорожную стоянку, закрытую от проезжей части высокими зарослями кустарника. Щелчок рычага ручного тормоза прозвучал угрожающе в наступившей тишине.

— Прости! Я сейчас скажу очень банальную вещь, — выдавила Тори дрожащим голосом, облизнув вмиг пересохшие губы. — Но я бы не вышла за тебя, даже будь ты единственным на земле мужчиной.

Он сдержанно улыбнулся, давая понять, что подобный выпад не произвел на него ни малейшего впечатления, и наклонился к ней... Тори сразу поняла, что он собирается делать.

— Не смей, — выдохнула она.

Но Винс лишь улыбнулся еще ехидней.

— Ну же... Тори... — В голосе и во взгляде — насмешка. — Конечно, тебе неприятно осознавать, что ты хочешь мужчину, которого презираешь. Ничего подобного ты не ждала. Это путает все твои планы, да? Ты не ищешь себе лишних сложностей — но что есть, то есть.Ничего не поделаешь...