— Полагается ли мне встать за это перед тобой на колени?
Сильные пальцы еще крепче сомкнулись на ее плече.
— Да, встать на колени и просить прощения за все, что ты мне сделала, Шэрон Уэйд, — прошептал он ей в самое ухо, так что, на взгляд стороннего наблюдателя, это выглядело как разговор двух влюбленных.
За все, что она ему сделала!
— Да знаешь ли ты, что… — хотела было возразить она, но в это время Майкл задал через стол вопрос.
— А как вы думаете, Марк? — Внезапно наступила тишина; все, казалось, желали знать его мнение. — Джулия считает вас единственным человеком, способным помочь ей отыскать лазейки в соглашении с Айвори, и уверена, что только вам по силам заставить его подписать договор.
— Мисс Блакстер вполне справится сама, — лаконично ответил Марк, небрежно убирая руку с плеча жены.
Шэрон знала, что Роберт Айвори был другим крупным заказчиком корпорации, неохотно соглашающимся с выдвинутыми ему условиями. Именно об этом и говорил днем раньше по телефону Марк.
— Но Роберт Айвори — известный женоненавистник. Согласно его взглядам, бизнес — игра мужская, вы же знаете! Мы можем потерять все…
— Не потеряем, если этим будет заниматься мисс Блакстер, — ответил Марк с непоколебимой уверенностью.
— Спасибо, дорогой! — Джулия послала ему более чем благодарный воздушный поцелуй. — В некоторых областях это действительно остается мужской игрой, Майкл, — признала она с обольстительной улыбкой. — Не для мягкосердечных женщин. Но особа, сидящая перед вами, вращалась в мире мужчин достаточно долго, чтобы выучить их правила.
Как это типично для Джулии, подумала Шэрон. Вечно пытается доказать свое равенство с мужчинами. Если не превосходство над ними! Но женщина в Джулии тоже не умерла. Именно она обратила внимание на их с Марком интимную беседу и подпустила шпильку насчет мягкосердечных женщин. Джулия имела в виду меня, решила Шэрон, но, как ни странно, откровенный намек не задел ее.
Видя, что ужин подошел к концу, официант склонился к Марку, и по его совету все перешли пить кофе в небольшую, уютно обставленную гостиную.
Джулия отправилась к своей машине за какими-то документами. Трое мужчин полностью погрузились в деловой разговор. А Шэрон оказалась в обществе Анабеллы Саттон и Кортни Форд, выразивших неподдельный интерес к ее работе.
Вежливо, хотя и механически отвечая на вопросы женщин, Шэрон вдруг почувствовала, что устала. Она извинилась и направилась в дамскую комнату. Вечер дался ей тяжелее, чем можно было ожидать, и, взглянув на себя в большое зеркало, Шэрон увидела темные тени под глазами.
Дверь открылась, вошел кто-то еще. Джулия!
Подойдя к Шэрон, она положила папку с документами и сумочку на столик.
— Я не хотела говорить этого перед другими, да и вообще не знаю, стоит ли… — Джулия смотрела не на Шэрон, а на розовую бумажную салфетку, вынутую ею из коробки, — но уверена, что вы поймете… Я разделяю общие чувства по поводу исчезновения ребенка Марка.
— Благодарю вас, — ответила Шэрон сдавленным голосом. Но почему Джулия исключила ее из числа родителей Бобби?
— Должна признаться, что была очень удивлена, увидев вас здесь, — тем временем продолжила блондинка. — Хотя не так уж плохо то, что вы еще в состоянии наслаждаться жизнью.
Глядя в холодные, бесстрастные глаза соперницы, Шэрон чувствовала, как ее ногти почти до крови впиваются в ладони. Как она только смеет…
— Я нахожусь здесь только потому, что меня об этом попросил муж, — ответила она, надеясь на то, что говорит правду.
Джулия с удивлением взглянула на ее изображение в зеркале.
— Вы, вероятно, считаете, что должны воссоединиться с ним? — Она аккуратно выдвинула столбик помады бронзового цвета из роскошного золотого футляра. — Марк ничего не говорит, но не потому ли вы снова вместе?
Собравшись наконец с духом, Шэрон спросила:
— А вы как думаете? — Она не смогла заставить себя признаться этой женщине в том, что живет с Марком только временно. Только до тех пор, пока…
— Я думаю, что, если вы не слишком ладили с ним тогда, когда у вас были все возможности, значит, сейчас он нужен вам лишь для того, чтобы помочь пережить случившееся, — ответила Джулия, вытирая излишки помады салфеткой.
— А я думаю, что это совершенно не ваше дело, мисс Блакстер! — сорвалась Шэрон. О, если бы только она могла поверить в то, что ее муж не искал утешения в объятиях этой женщины!
— Если бы вы, вместо того, чтобы пытаться конкурировать со мной, постарались стать Марку хорошей женой, то из вас получилась бы неплохая мать! — злорадно возразила Джулия. — Я никогда не смогла бы бросить мужчину, которого люблю, а потом еще отказывать ему в праве видеть собственного ребенка!
— Это он вам так сказал?
— Ему незачем было говорить это! — Джулия бросила помаду обратно в сумочку и защелкнула ее. — Я видела его в офисе, видела, как он переживал все эти месяцы, как работал на износ…
— Полагаю, сие сделало вас настоящим экспертом по части моего мужа, не так ли? — съязвила Шэрон, не в силах поверить в то, что человек, которого она так хорошо знала, был способен на сильные переживания. — Верно, вы не смогли бы отказать мужчине в праве на ребенка, потому что у вас его никогда не было, — продолжила она дрожащим голосом, уверенная в том, что Джулия не любит детей, и догадываясь, что весь этот разговор она затеяла только для того, чтобы досадить ей, Шэрон Уэйд!
— Да, детей у меня нет. Зато я прекрасный специалист. И Марк ценит меня за это. А вы, даже родив ему ребенка, так и не смогли стать ему достойной супругой, не говоря уже о том, чтобы помочь в управлении корпорацией! Что вы можете предложить мужчине, кроме секса, ведения домашнего хозяйства и занятия своим дурацким дизайном? Чтобы удержать Марка Уэйда, нужно гораздо больше!
Джулия хватается за соломинку, подумала Шэрон, ей внезапно стало ясно, что эта женщина ревнует Марка к ней!
— Как вы уже слышали, наши личные отношения касаются только нас, — бросила Шэрон и, повернувшись, вышла.
Через час, когда Марк вез ее домой, Шэрон все еще переживала сцену с Джулией Блакстер.
— Ты все молчишь, — заметил он уже дома. — Может быть, я потребовал от тебя слишком многого, потащив сегодня с собой? — Его тон был на удивление заботлив.
Однако Шэрон была очень расстроена, чтобы обратить на это внимание.
— Почему ты не предупредил меня, что твоя подруга тоже будет там?
— Откуда я, черт возьми, мог знать, что Джулия заявится? — раздраженно выпалил он.
— О, бедный, ни в чем не повинный Марк!
Его глаза вспыхнули яростным огнем.
— Да, неповинный! Столь же неповинный, как и ты!
Что он хотел этим сказать? Может быть, намекал на Джека?
— Не понимаю, почему ты так кипятишься, — торопливо сказал Марк прежде, чем она успела спросить об этом.
— Почему кипячусь?! — Шэрон, поднимавшаяся по лестнице, остановилась и повернулась к нему. — По вполне понятным причинам Джулия Блакстер не принадлежит к числу любимых мною персон.
— И что это за причины, могу я узнать?
Не отвечая, она бросилась в свою комнату.
— Все эти причины — продукт параноидального, болезненно-впечатлительного ума! — услышала она слова упрямо шедшего за ней Марка.
— Параноидального? — Шэрон остановилась на пороге комнаты и обернулась. — По-моему, каждому ясно, если только он не совсем чокнутый, что эта особа без ума от тебя!
— Чушь! — Марк хрипло рассмеялся. — Какая чушь! Джулию интересует только власть.
— А у тебя ее больше чем достаточно! — заметила Шэрон, проходя в спальню и бросая сумочку на туалетный столик. — Сколько угодно!
— Это уже не моя проблема.
— Нет, не твоя. Но согласись — разве не приятно видеть, как возбуждающе твое положение в обществе действует на коллегу? Что должен был доказать сегодняшний вечер, Марк? Что, находясь в моей компании, ты можешь устоять перед другой женщиной?
— Перестань говорить об этом! Неужели тебе никогда не приходило в голову, что мне нужны только ты и Бобби?
