Голос Марка дрогнул, и это заставило ее протянуть к нему руки.

— О, Марк!

Шэрон приподнялась и жадно отдалась его объятиям.

— Я собралась за границу только потому, что хотела постараться забыть тебя, оказаться как можно дальше, хотя в глубине души знала: освободиться мне не удастся. Работа казалась мне единственным способом не думать о тебе. А до этого… я работала, чтобы не ощущать своей незначительности. Тори прекрасно следила за домом, а Джулия… Она такая умная, уверенная в себе, при ней я всегда чувствовала себя никчемной серой мышкой. Мне же хотелось стать для тебя всем, — всхлипнула Шэрон. — Быть одновременно женой, матерью и преуспеть в карьере. Хотелось, чтобы ты гордился мной. Я не понимала, что, стараясь заслужить твою любовь, пренебрегала из-за этого многим. Прости меня!

— За что? За то, что ты была самой собой? Но тебе вовсе не нужно было завоевывать мою любовь, она была с тобой постоянно. Ты — все, что мне нужно! Все, чего я когда-либо желал!

— Убеди меня в этом, — пробормотала Шэрон, чувствуя его губы возле своих, и он послушно развеял последние оставшиеся у нее сомнения страстным поцелуем.

— Пообещай мне, что больше между нами не встанет ничего — ни твоя работа, ни сумасшедшие подозрения…

Закрыв глаза, она кивнула.

— И обещай еще одну вещь.

— Что именно? — Шэрон встревоженно вскинула ресницы.

— Что всегда будешь доверять мне.

Она сильно ошибалась, считая, что Марк похож на ее отца. Муж был горд — это так. К тому же обладал качествами, которых никогда не было у Эйнджела Клиффа, — целостностью натуры и принципиальностью.

Как там говорила Тори? «Нужно доверять людям, иногда это единственное, что нам остается». Что ж, может быть, излишнее доверие и сломало жизнь ее матери, но недостаток его также может привести к печальным последствиям, лишить людей взаимного уважения и любви.

— Всегда, — тихо ответила Шэрон, подтверждая свои слова поцелуем. — До конца жизни.

— Как ты думаешь, не избавиться ли нам поскорее от этой толпы? — спросил Марк, кивнув на дверь.

Шэрон рассмеялась.

— У нас для этого впереди целая жизнь!

— Но не для того, что я имею в виду.

— Марк Уэйд! — По ее телу пробежала хорошо знакомая дрожь. — Что ты задумал?

— Ты бы удивилась, если бы узнала, — ухмыльнулся он. Но внезапно лицо его стало серьезным. — После твоего обморока, когда я решил, что ты беременна, у меня просто из головы не выходит одна мысль. Поверь, это не только из-за разговора о беременности Джулии. Я давно думаю о том, что Бобби нужен партнер для игр, маленький братик или сестричка. А разница в три года будет в самый раз. Кроме того, нет лучшего способа отметить наше воссоединение. Это мог бы быть мой подарок тебе. А твой — мне…

— Бобби! Бобби! Куда ты запропастился? — Голос Тори разносился по саду, но мальчик не отзывался — он был слишком занят. Еще бы! Родители поручили ему проследить, чтобы с Джейн ничего не случилось. Вон она, его маленькая сестричка, лежит в своей розовой колясочке, а он, Бобби, теперь уже совсем взрослый, ее охраняет!

Бобби вздохнул. Честно говоря, он уже устал — скорее бы приехали папа и мама.

— Бобби! Сынок! — раздался голос отца.

— Папа, папа! Я справился! С Джейн все в порядке! Я ведь уже большой, правда? — И мальчик со всех ног бросился навстречу родителям.

Марк подхватил сына и, подбросив в воздухе, нежно поцеловал. Шэрон, смеясь, остановилась на дорожке, наблюдая, как возятся ее любимые мужчины.

Предзакатное сентябрьское солнце мягко освещало старый кедр, заросли мальв, под которыми в коляске спала их маленькая дочь. Шэрон вздохнула полной грудью. Господи, сделай так, чтобы это мгновение никогда не кончалось, продли это счастье на всю жизнь, разгони любые тучи, появляющиеся на горизонте.

Марк и Бобби, дружно взявшись за коляску, покатили ее к дому. Шэрон осталась в саду, вдыхая теплый осенний воздух.

Что бы ни готовила ей дальше судьба, она справится! У нее столько сил! И любовь Марка! Только не лишай меня этой любви, Господи!

Она постояла еще немного и медленно пошла к дому, к своему счастью.