Перекурив, он встал и попрыгал ещё раз. Ни одна лямочка, ни одна железяка не грохотала.

Взяв ещё две гранаты, он поставил примитивные растяжки у обеих дверей и пошел в VIP вагон…

В VIP вагоне ковры на полу были пропитаны кровью и хлюпали под ногами. Кровь была повсюду, даже в воздухе висел сладковатый, пьянящий запах. Однако тел здесь не было. Ведьмы, как и все другие женщины, привыкли прибирать за собой.

Вагон был богатый. Разделённый на три отделения. В первом было что-то типа спальни. Широкая двуспальная кровать была застелена когда-то белоснежным, шёлковым бельём. Почему, когда-то? Да потому что сейчас это бельё напоминало использованные бинты из военно-полевого госпиталя.

«Похоже, старина Ведьмак даже после смерти путешествовал на своей кровати,»- подумал Кирилл и начал осматривать комнату. Ничего интересного он не нашёл. Здесь была только одежда. Генеральские мундиры и дорогие костюмы. Китяж качнул головой и пошёл в следующее отделение.

Следующая комната, судя по размерам, занимала половину вагона, и представляла из себя кабинет. Рабочий стол стоял у стены, которая определяла границы спальни. На ней висела подробная карта метрополитена, со всеми, даже самыми маленькими, переходами и тоннелями. К столу примыкал другой стол. Для совещаний. Вся эта конструкция представляла собой большую букву «Т». В противоположном от двери углу находился огромный сейф, с крутящейся ручкой кодового замка.

«Сейф разъясним позже,» — сам себе сказал Китяж, — «Сейчас посмотрим, что на столе!»

Стол может многое рассказать о своём владельце. Вот, например, взять тот стол, что стоял перед Китяжем. Массивный, дубовый, с зелёным сукном. Ни пылинки, ни соринки на нём не было. Только две стопки бумаг и несколько папок. А ещё ноутбук и три телефонных аппарата. Старых, ещё советских, без кнопок и дисков. Сразу видно — хозяин этого стола человек аккуратный и педантичный. Во всём он любит порядок: и в жизни, и в смерти. А если вы посмотрите на мой стол, то там вы такого не увидите. У меня вообще — где присел, там и стол.

Первым делом, Тяжин открыл компьютер. Открыл, увидел требование ввести пароль и закрыл.

«Комп в рюкзак. Рябиниские хакеры поколдуют — может что и удастся из него вытащить. Теперь — папки. Что тут у нас. О-го-го!!!»

Перед Кириллом лежали такие бумаги, за которые иной человек полжизни отдаст. Это были личные дела на всех его парней. Две массивные папки заметно выделялись из стопки своих тоненьких собратьев. Это были дела Рябинина и Тяжина. Причём, дело Кирилла было не таким толстым, как генеральское.

Развязав шнурок, он раскрыл свою папку и обомлел. Все документы были маркированы никак не ведомством Ведьмака. Они принадлежали его родному ГРУ. Хотя, нужно отметить, что это были, всего лишь факсимильные копии. ФГБГ работало чётко. «Хотя, какое, к чёрту ФБГБ!!!»

Китяж посмотрел на листы внимательнее. На каждом стаяла отметка факса «24.08.2012». И номер телефона. Этот номер Кирилл знал наизусть. Ведьмаку сливал информацию кто-то из своих.

«Поэтому и ждали вас, дорогой Кирилл Александрович!» — констатировал Тяжин. Своё дело он положил в вещмешок, рядом с компьютером, и пошёл к сейфу.

Барабан кодового замка светился в сумерках платиновыми отблесками, словно дразня Китяжа: «Попробуй, открой!»

И Кирилл решил попробовать. Подошёл и, взявшись двумя руками за углы стального исполина, закрыл глаза и выдохнул.

«Отключи зрение. У человека, лишённого одного источника информации, тут же обостряется возможность принимать её из других, доступных источников. Человек без информации никак не может… Отключишь зрение — обострится слух… Работай НА СЛУХ… НА СЛУХ… СЛУХ… СЛУХХХХ…» Он нажал тумблер выключателя и в вагоне стало темно. Только сквозь щели в толстых шторах пробивались узенькие полоски света от станционного освещения.

Глубокий вдох. Щелчок в голове. А когда он вдохнул, то услышал, как звук его дыхания отразился от сейфа и разлетелся по кабинету. Даже дыхание сейчас работало на него, как эхолот. Он «видел» всё, что может отражать звук.

Приложив ухо к сейфу, он медленно начал вращать ручку кодового замка. Одно движение — один щелчок. Пустой, сухой, как на велосипедной трещотке.

— ЩЁЛК! ЩЁЛК! ЩЁЛК!

Кирилл продолжал вращать ручку.

— ЩЁЛК! ЩЁЛК! ЩЁЛК!

Капли пота выступили на лбу. Он слышал, как они скатывались по переносице, по щекам и, падая на ковёр, пропадали, впитываясь в трёхсотлетнюю шерсть. Потом он услышал, как включился эскалатор. Услышал, что на нём было два человека. Мужчина и женщина.

— ЩЁЛК! ЩЁЛК! БАХ! — последний щелчок прозвучал как выстрел у самого уха. Было слышно, как какой-то механизм отжал какую-то «лапку» во чреве «медведя». «Теперь, в другую сторону, Кир! Торопись, сюда идут.»

— ЩЁЛК! ЩЁЛК! ЩЕЛК! — как метроном отбивал щелчки сейф…

А вокруг всё переливалась чёрно-белым изображением. Эдакое серое царство. И как только любой звук проникал в бронированный вагон, всё в нём играло оттенками серого цвета, так, как играет жидкокристаллический монитор, когда ткнёшь в него пальцем.

И первой заиграла серой радугой дверь. В это время сейф сделал «БОМ!» и открылся. Китяж тут же встал в угол, между сейфом и дверью, прислушиваясь к голосам. А голоса были уже рядом, у наружной двери. Благо шли они со стороны эскалатора, а не со со стороны тоннеля.

— … Ал Егорыч ушел, и я рискнула оставить пост потому, что я подумала…

— Вам не надо думать, — сурово перебил её мужской голос, — Есть устав караульной службы. И ваша задача, товарищ Валькирия, чётко следовать букве этого документа, — щёлкнул замок наружной двери, и в вагон, в ту комнату, в которой не успел побывать Китяж, зашли двое. Дальше шаги были глухие и мягкие, — И если вы думаете, что товарищ Ведьмак одобрит ваши выкрутасы, то я вас хочу разочаровать. После смены постов, вы будете подвергнуты экзекуции.

— Но товарищ Ведьмак…

— Товарищ Ведьмак, в отличие от своего двойника, как дедушка Ленин — Живее всех живых, — снова осёк Валькирию суровый голос, — но это, пока, совершенно секретная информация. И если вы позволите себе дат слабину и в этом вопросе, то, боюсь, экзекуцией не обойдётся… — Скрипнула дверь и первой в комнату зашла совсем юная Ведьма.

— Ой…, а тут что-то темно…

— Проходите, не задерхррррррр, — договорить он не успел. Кирилл молниеносным движением сломал ему шею, и в продолжение движения, правым локтём ударил Валькирию в висок, отшвырнув в дверной проём уже мертвого сопровождавшего.

Встряхнул головой. А зрения всё не было. Был только звук и его отражение от предметов. «Да уж. Как теперь эту хреновину переключить», — досадовал Тяжин, — «Без света совсем не хорошо. Ладно, потянет и так…».

— Знаешь, кто я, — яркий свет настольной лампы светил в глаза. Валентина попыталась было пошевелить рукой, но поняла, что к креслу она привязана очень надёжно. Тот, кто её привязал, знал толк в подобных вещах. Тогда она попыталась сказать «НЕТ», но рот у неё был заклеен скотчем.

— Мммм… — замычала Валентина и отрицательно покачала головой.

— А так? — яркий свет лампы, наконец, начал светить не в глаза, а на лицо говорящего человека. И Валентина, едва начав различать очертания, в ужасе отшатнулась. Это был тот самый Китяж. Но даже не Китяжа испугалась юная Ведьма, а его взгляда. Взгляда, как такового не было. На Валентину «смотрели» белки. Глаза закатились куда-то наверх. Но она чувствовала, что ужасный Китяж её видит. И от этого становилось ещё страшнее, — Так ты знаешь меня?

— Ммммм… — теперь она утвердительно закивала головой.

— Это хорошо, — зловеще кивнул Китяж, — Жить хочешь???

Ведьма снова замычала и закивала головой.

— Запомни, будешь орать — сверну шею, как этому «гусю», — он кивнул в сторону дверного прохода. Кивнул, и снял со рта скотч, — Как тебя зовут?

— Ва… Вальки… Вален-т-т-тина…