После непродолжительного сеанса радиосвязи, прапорщик Анатолиев ака Фашист, матеря про себя Китяжа, принялся собирать только что разобранное оборудование. Собирал и укладывал он его около часа. Затем, он взял отложенный в сторону восьмимиллиметровый капроновый шнур и полез на высокую берёзу, которая росла прямо рядом с машиной. Привязав конец шнура почти к самой верхушке, он сбросил моток на землю и слез сам. Следующий этап ему доставил массу удовольствия. Он включил лебёдку, что была вмонтирована в бампер Хаммви, разматываться. Отмотав метров десять, он выключил механизм, взял крюк, что был на конце лебёдки и снова полез на дерево. В этот раз он долез до середины, он привязал крюк к шнуру и быстро слез. А дальше было исключительно дело техники. Хаммви — машина тяжёлая и лебёдка у неё сильная, поэтому он без проблем согнул берёзу почти пополам. Потом, он отрезал от свободного конца шнура кусок, метра в четыре, соорудил петлю и собрал всю нехитрую, но очень эффективную конструкцию. Крюк он снял в последнюю очередь, смотал лебёдку, а в петлю, замаскированную листьями положил свето-шумовую гранату.

— Ловись рыбка, большая и оооочень большая.

Когда всё было собрано и налажено, он плюхнулся на водительское сидение, снарядил свой «Калаш», положил его на калении и медленно выкатился на дорогу.

— Здесь Фашист, Китяж ответь…

— Ш-ш. Здесь Китяж, — ответил Кирилл. По его частому дыханию было слышно, что он бежит.

— Где ты?

— Ш-ш. Бегу по дороге. А ты?

— Еду тебе на встречу. Смотри, не подстрели меня. Жди на месте. Буду через пятнадцать минут, если на дороге завалов не будет. Конец связи.

Завалов не было, а вот кустарником заросло. Но, как и обещал Фашист, через семнадцать минут он был на месте.

— Опоздал на две минуты, — Кирилл встал с корточек и подошёл к машине, — Через пятнадцать метров повернёшь направо. Там узко, но думаю, проехать сможешь.

И Фашист проехал. Правда, зацепил зеркалом за ствол берёзки, но проехал. Из «лопуха» вывалилась стекляшка и, ударившись о корни, со звоном разлетелась на сотни маленьких осколков.

— Тьфу, тьфу, тьфу, — Кирилл постучал по дереву, благо таковых в округе было полно, — распаковывайся, прапорщик.

И снова началось. Ящики, маскировка, подключение и настройка аппаратуры, и прочее…

Справились за полчаса. А затем у Тяжина заурчало в животе.

— Четыре часа, Андрюха. Пора бы перекусить, — усмехнулся Китяж, — Ты, вроде как сух-пай брал?

— У меня, как у истинного арийца, всё найдётся, — кивнул в ответ Фашист, — На заднем сидении вещмешок возьми, а я пока ещё с оборудованием поколдую.

Тяжин покорно пошёл к машине, взял оттуда мешок с продуктами и вскрыв две банки с тушёнкой, начал подогревать одну из них на таблетке сухого спирта.

— А ты, поди не спал, прапорщик?

— Это ты не спал, — не отрываясь от оборудования, ответил Анатолиев, — А я спал. Пока ты не позвонил. Так что, ты перекуси и покимарь, а я подумаю, как нам лучше туда залезть, — он взял записи Китяжа и начал их рассматривать, приговаривая. — Ты смотри… Не растерял навык… И частоту записал… Ай, молодец… Кирюха! — прапорщик буквально подскочил на месте, — А ведь я смогу их частоту не просто заглушить! Я тебя такой штуке научу! Тебе понравится!

— Да, не ори ты так, — цыкнул на него Тяжин, — Или хочешь, чтобы в лагере о нас знали ещё до подхода? Так лучше сразу к воротам подойди и расскажи автоматчикам, что приехал к ним с приветом, рассказать, что солнце встало…

Кирилл было хотел продолжить декламировать стихи, но Фашист изменился в лице и поднял вверх кулак. Китяж моментально замер. Где-то вдалеке, километрах в шести-семи от них, еле доносился отборнейший мат. Фашист ухмыльнулся.

— Очень большая рыбка попалась… Давай перекусим, дружище…

Кирилл спал. И спал он, на удивление спокойно. Он улёгся прямо на земле, подстелив «пенку». И на его спокойном лице, периодически появлялась лёгкая улыбка. Что ему там мерещилось, я не видел, а он мне не рассказывал. Факт в том, что его организму нужен был отдых.

А вот Фашист не спал. Он разрабатывал план операции. И сейчас он вглядывался в схемы и фотографии, присланные Саней. Просчитать надо было грамотно. План нужно было «защитить» Китяжу.

— Итак, — бурчал он себе под нос, — Ширина участка около ста метров… Длина окола семидесяти… С трёх сторон лагерь обнесён колючей проволокой… С юга — естественная преграда — река… Шесть жилых зданий расположены елочкой, по три с запада и с востока… Строения лёгкие… каркасно-щитовые… В центре лагеря расположена плац и спортивная площадка… Между жилыми строениями и площадкой… с обоих сторон расположены два хозяйственных здания… С запада ХозБлок… С востока — столовая… Сразу за площадкой, на север, здание в виде буквы «П»… Административный комплекс… Также на территории имеются душевые, туалеты и будка охраны на въезде… Основные силы противника дислоцируются в двух строениях ближе к воде на востоке…

— Слышь, Фашист! — сонно рявкнул Китяж, — Давай тише… Ни днем, ни ночью от тебя покоя нет…

— Спи, мля… — огрызнулся Фашист, — Покой ему нужен… Снайпер сидит на чердаке ближайшего к воде здания, на западе… ЕСТЬ!

— Что есть? — вскочил Тяжин потирая глаза.

— Есть план!

Кирилл встряхнул головой. Поспал он не больше двух часов. Но ему больше и не надо было.

— Рассказывай.

— ВСС-кой работать буду я. Ты сделаешь только первый выстрел. Снимешь снайпера, — прапорщик был настолько быстр, что его оживление передалось и Китяжу, — Я думаю, для тебя это дело принципа. Дальше на горке ложусь я. Если смена караула пройдёт в как ты и рассчитываешь — в двадцать три — ноль, ноль, то работать надо в два часа ночи. Ты снимаешь снайпера, спускаешься к реке по склону на востоке.

— С одной ТТ-хой???

— Ещё будет вещмешок… А на кой тебе больше? — Фашист, как старина Мюллер, хитро прищурился.

— Тоже верно… Но, не известно, что у них с освещением… — задумался Тяжин.

— В этом-то и вся фишка… — прапорщик поднял указательный палец вверх. Даже если оно у них есть, мы его отрежем. Точнее, ты его отрежешь…

— Я не электрик, — пожал плечами Китяж, — Я — диверсант.

— Вот и устроишь им диверсию. Ты переправишься на тот берег метров через двести восточнее… Вот здесь, — Анатолиев ткнул пальцем в место где река сужалась, — Здесь тебя видно не будет, да и ночью не увидит никто. Дальше… Ты делаешь проход в колючке… между самым дальним домиком с востока и будкой охраны… Тут кусты хорошие, да и не мне тебя учить… Закладываешь по два заряда под каждым из жилых домиков… Они, сто пудов на деревянных сваях стоят, иначе их весной паводком унесёт…Ладно, отвлеклись… Дальше — будка охраны… Вот с ней, я не знаю как быть… Не видел… Но заложить заряд под неё тоже надо…

— Или на неё… — Кирилл вспомнил, что будка не высока… — пока всё ровно… Говори дальше.

— Дальше, ты проходишь к административному корпусу… Те караульные что стояли на площадке, скорее всего будут дежурить у входа на лестнице… Тут уж твоя забота их снять… Как только ты зайдёшь в здание администрации, действуй по обстоятельствам, а я подрываю все заряды. Одновременно. Дальше, я работаю по тем, кто снаружи. А ты, соответственно, по тем, кто внутри… Выводишь свою принцессу и дело в шляпе… Мы спокойно валим отсюда, оставляя море крови и горы трупов… Ну как тебе? — ехидно улыбнулся Фашист, поправляя круглые очки.

— В целом, я так и сам думал, но… Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Во-первых, кроме моей, как ты выразился, «принцессы», там есть ещё один заложник. Это — местный участковый.

— Ты Бэтмен? — изумлённо посмотрел на него прапорщик, — Не надо пытаться спасти всех на этом свете. Тебе спасибо никто не скажет…

— Я сам себе скажу, — отрезал Тяжин, — Во-вторых, ты забыл о начкаре, который ходит и проверяет посты. Есть шанс на него нарваться. А если это случится, то хорошего ничего не будет.

— Ну, извини, Кир, — пожал плечам Анатолиев, — Надо и тебе поработать. Или ты думаешь, что я туда пойду. Нет уж… Это ты — «Шрек». А я, всего лишь, твой верный друг — осёл.