— Ты чуть не довел меня до сердечного приступа! Разве так можно набрасываться? — раздраженно запротестовала девушка. — И, кроме того, ты врал мне.

— Не уходи от разговора, — мягко сказал он, поняв, о чем она говорит, но не желая сейчас распространяться на эту тему. Ее растрепавшиеся волосы, превосходная линия скул, влажные, чувственные губы могли бы свести с ума кого угодно.

Часто дыша, она упрямо потрясла головой.

— А я и не ухожу. Дэйв Томас такой же чиновник, как и я. Мне все это не нравится! Совсем не нравится!

— Конечно, не нравится. И никакой он не чиновник, — вынужден был согласиться Нэш. — Дэйв Томас не из городской управы. Он частный детектив.

— Который следит за мной?! — возмущенно воскликнула Феникс.

— Нет, за происками строительной компании, которая хочет заполучить эту землю.

Вынув из ее волос заколку, он прикрепил ее к воротнику своей рубашки. Феникс снова попыталась вырваться и убежать, но он удержал ее и нежно обхватил ладонями ее лицо.

— Посмотри на меня.

Она медленно, как будто через силу, подняла глаза.

— Почему одна только мысль о том, чтобы оказаться со мной наедине, так пугает тебя? Было время, когда ты покрывала меня поцелуями…

— Не надо, перестань! — взмолилась Феникс.

— Почему? Я хочу обнимать тебя, дотрагиваться до тебя. Хочу, чтобы ты преодолела все эти глупые страхи. Не будь смешной. Мы оба знаем, чего хотим, чего хотят наши тела. И ты, и я чувствуем одно и то же, десять лет ничего между нами не изменили. Так зачем противиться неизбежному? У меня уже все сердце изболелось по тебе, Феникс.

Не глядя ему в лицо, она вздохнула.

— И ты думаешь, что я вот так прямо здесь упаду в твои объятья, как будто не было всех этих лет?

— Да. Да! — произнес он, и голос его чуть дрожал. — А сейчас поцелуй меня.

Ее нижняя губа задрожала, как будто Феникс готова была заплакать.

Прижав девушку к себе, Нэш закрыл ее рот поцелуем, и она вздрогнула, как подстреленная птица. Но и ей хотелось того же, и так же сильно, как ему. Ее руки обвили его шею, она прижалась к нему и, тихо застонав, поцеловала его в ответ. Страсть захватила их так же мгновенно, как десять лет назад. Если бы ему не приходилось снимать комнату пополам с другом, если бы она не жила с родителями, если бы ей не было только восемнадцать лет, они были бы вместе еще тогда.

Он чувствовал жар ее тела, чувствовал, как разгорается пламя ее желания. Она целовала его все более неистово, так, что он едва мог контролировать себя. Его руки уже ласкали пылающую кожу на ее груди, его пьянил ее аромат. Путаясь в одежде, Нэш расстегнул на ней лифчик, открывая округлые груди с небольшими розовыми сосками. Феникс выгнулась, прижимая его к себе все теснее, и впилась поцелуем в его губы.

Все еще обнимая ее, Нэш изо всех сил пытался выровнять дыхание. Внезапно она отстранилась.

— Не торопи меня, — часто дыша, проговорила она. — Я не хочу заниматься с тобой любовью под кустом.

— Правда, не хочешь? — с сожалением спросил он.

— Нет! Боже мой, по-моему, кто-то едет.

Нэш и в самом деле расслышал шум приближающегося трактора, который не спеша ехал по дороге по направлению к ним. Не долго думая, он быстро увел девушку за ближайшее дерево.

— Я так боялась, что это произойдет, — с дрожью в голосе призналась Феникс. — Так боялась, что не спала сегодня ночью. Этого не должно произойти, потому что я не хочу. Не хочу.

— Логика и эмоции никогда не были явлениями одного порядка, Феникс, — тихо заметил Нэш.

— Да. Я и сама знаю. Мой разум говорит одно, а тело — совсем другое. И я ненавижу тебя за это, Нэш Вэлендер! Слышишь? Ненавижу тебя! — воскликнула она. Протянув трясущуюся от волнения руку, чтобы притронуться к его губам, она, казалось, со стороны смотрела на то, что делает. — Ты все испортил, Нэш. Всю мою жизнь, — сказала она тихо. — Ты знаешь об этом? Каждого человека, которого встречала, я сравнивала с тобой. И если кто-то казался мне привлекательным, то только из-за сходства с тобой.

Подняв голову, девушка заглянула прямо ему в глаза. Нэш, не отрываясь, смотрел на нее.

— Я никогда никого не любила так, как тебя. Но десять лет — слишком долгий срок, чтобы помнить о старой любви. Когда я увидела тебя, мне захотелось убежать.

— Я знаю.

— И я должна была убежать.

— Но это не помогло бы ни тебе, ни мне. — Тепло ее тела, так близко от него, непередаваемое чувство, которое он испытал, когда пальцы Феникс коснулись его губ, вызвали новую волну желания, прокатившуюся по телу Нэша.

— Я не помню, что говорила тебе тогда. Помню только, что я чувствовала в тот момент. Помню, как обходила дом, но ничего не видела. Слишком уж ярко вспомнилась мне вся боль, которую я пережила, все страдания восемнадцати лет. Вспомнилась старая любовь. Это было самое замечательное воспоминание из всего, что со мной случалось. Самое восхитительное и самое страшное. Я жила мыслями о тебе. Только о тебе и могла думать, а каждая проведенная вдали от тебя минута казалась вечностью, адом. Видишь? Я хорошо это помню. В те три короткие недели, что мы друг друга знали, вся моя жизнь изменилась. А точнее — полетела к черту. Я никогда не переставала любить тебя, но… — добавила она почти шепотом, глядя на его губы.

— …но чем это все кончится? Куда нас заведет? Я тоже не знаю.

— И я не знаю, могу ли доверять тебе, — прибавила Фэникс.

— Мне было тогда двадцать пять, Феникс, — возразил он мягко. — Уже совсем не мальчик. Мне хотелось многого. Всего и сразу. И когда представился шанс поехать поработать в Соединенные Штаты…

— …ты не колебался.

— Нет, в том-то и дело. Я колебался, Феникс. Мне очень не хотелось оставлять тебя. Это было так же тяжело, как расстаться с жизнью.

— Но деньги и здравый смысл, конечно, возобладали, — устало произнесла она.

— Да, — честно признался Нэш. — Потому что я пришел к заключению, что ничего у нас не выйдет. Если бы я не уехал, то вскоре бы начал об этом сожалеть, винить тебя. Если бы ты не уехала, не поступила в университет, то начала бы винить меня в этом. Как бы мне хотелось, чтобы мы встретились только сейчас, в первый раз…

Она грустно улыбнулась, проводя кончиками пальцев по его щеке.

— Ты всегда был таким. Принципиальный, практичный, честный до отвращения. Логика должна всегда быть над эмоциями. Тебе ведь даже ни капельки не стыдно, правда?

— Стыдно? — Нэш искренне удивился такой постановке вопроса. — Нет, не стыдно. Только жаль, что тогда я не поступил иначе.

— Но ты даже не сделал попытки увидеться со мной снова. Почему? Если, как ты сам сказал, твои чувства ко мне были настоящими, так почему же ты не позвонил мне, не написал, в конце концов, когда я закончила университет?

— Сам не знаю. И что бы я сейчас ни говорил, все будет звучать как жалкое оправдание. Может, моему поступку и были оправдания. Голодный молодой человек, который пока не нашел своего места в жизни. Думаю, что я почти убедил себя, будто мои чувства к тебе — ненастоящие. И что я еще встречу женщину, которую полюблю ничуть не меньше. Может быть, еще я не хотел терять своих иллюзий. Мне хотелось сохранить тебя в памяти тем совершенством, каким ты мне запомнилась. Если ты изменилась, а учеба в университете всегда меняет людей, то… сама понимаешь. Но когда я увидел статью о тебе…

— …ты подумал, что это судьба? — усмехнулась Феникс.

— Ммм.

— Я уже не такая, как раньше, Нэш. Не та наивная девочка с романтическими представлениями о жизни. Я выросла.

— И это я тоже знаю.

— Возможно, теперь пора выбросить из головы давние глупости. Пускай на этом все закончится.

— Может быть. — Но Нэш ни на секунду не поверил в это. И знал, что и Феникс сама не верит тому, что говорит.

Их серьезный разговор был прерван громким урчанием в желудке Феникс, напоминавшим, что пора ужинать. Нэш улыбнулся:

— Теперь ты готова к принятию пищи?

Феникс улыбнулась, но ее улыбка выглядела скорее грустной.