Лина моментально перестала плакать и громко икнула.

— Что мы будем делать? — спросила она.

— Мы вас похитим, — ответила Минерва.

Услышав слово «похитим», Лина так испугалась, что ее глаза стали большими и круглыми, как у совы.

— Вы не сможете выкрасть меня, — прошептала она. — Мама и папа приказали слугам никуда меня не выпускать.

Нахмурившись, Минерва оперлась на трость. Некоторое время она сидела, глубоко задумавшись, а потом, повернувшись к леди Лине, спросила:

— Вы еще не говорили родителям о том, что беременны от Роджера?

Услышав ее вопрос, Лина побледнела как полотно.

— Я даже думать об этом боюсь. Эту тайну знает только Молли. Если родителям станет известно о том, что я жду ребенка, будет грандиозный скандал.

— Значит, Роджер тоже ни о чем не знает.

Лина покачала головой.

— Сначала я хотела убедиться в том, что действительно беременна, — сказала она. — Когда все подтвердилось, я уже сидела под домашним арестом и мне запретили даже переписываться. Один из офицеров, с которыми служит Роджер, передал мне через Молли записку от него. Так я узнала о том, что он собирается покинуть Англию. Больше я не получала от него никаких известий.

— Через Молли, говорите? — переспросила Минерва и, прищурившись, посмотрела на горничную.

И на нее снизошло озарение. «Я, кажется, знаю, что нужно сделать», — подумала она. Молли и ее госпожа были примерно одного роста и одинакового телосложения. Вот только волосы у Молли были ярко-рыжего цвета. И все же… если Лина наденет на голову чепец Молли и переоденется в ее платье ярко-розового цвета, который так нравится Вере, то…

— Молли, снимай свое платье, — приказала Минерва.

— Простите, что вы сказали, мадам? — изумленно уставившись на нее, спросила горничная.

— Вы, леди Лина, тоже должны раздеться.

Однако ни Лина, ни ее горничная не сдвинулись с места.

— О Господи! — воскликнула Минерва, понимая, что начинает терять терпение. — Не нужно смотреть на меня так, как будто у меня выросли рога и хвост. Вы, леди Лина, должны поменяться местами со своей горничной, и мы так же легко сможем выйти из этого дома, как викарий восходит на паперть для того, чтобы провести воскресную службу.

— Вы сошли с ума? — предположила Лина.

— Нет, я вполне здорова, — ответила Минерва, опираясь на трость. — В таком большом доме, как ваш, никто не обращает внимания на слуг. Даже слуги не следят за передвижением других слуг. Переодевшись в платье горничной, вы будете сопровождать меня до парадной двери, и никто ничего не заподозрит. На голову вы наденете чепец Молли, под которым спрячете свои золотые локоны. А тебе, Молли, придется изображать леди Лину. Все должны думать, что она находится в своей комнате.

— Да, мадам, — сказала Молли.

— Нет, я не согласна. — Лина повернулась к горничной. — Если мама или папа узнают о том, что ты помогала мне, они выгонят тебя, не дав рекомендательных писем.

— Но у нас просто нет другого выхода, миледи. Если я не помогу вам, то ваш муж уедет в Индию и никогда не узнает о том, что у него будет ребенок, — ответила Молли.

— Молли права, — сказала Минерва. — У нас нет другого выхода. Когда ваш муж уезжает?

— Он написал, что хочет уехать немедленно, — ответила Лина, и ее глаза снова наполнились слезами.

— Прошу вас, не нужно больше плакать, — сказала Минерва. — Слезами горю не поможешь. Кроме того, если британская армия объявила мобилизацию, то «немедленно» может означать «завтра» или через два года и один день. Итак, вы будете переодеваться или нет?

— У нас ничего не получится, — произнесла леди Лина. — Нас поймают еще до того, как мы успеем дойти до лестницы.

— У вас есть другое предложение? — поинтересовалась Минерва.

Лина покачала головой.

— Соглашайтесь, миледи, прошу вас, — взяв Лину за руку, сказала Молли. — Если вы не встретитесь со своим мужем до его отъезда, то подумайте, что сделают ваши родители, узнав, что вы беременны.

Лина задрожала как осиновый листок.

— Хорошо, — сказала она. — Давайте попробуем.

— Быстро переодевайтесь, — скомандовала Минерва.

Девушки обменялись платьями.

Как только они подошли к зеркалу, все сомнения насчет того, удастся или не удастся им осуществить задуманное, моментально исчезли. Они были так похожи друг на друга, что это казалось просто невероятным. Минерва подошла к девушкам и надела на голову Лине чепец ее горничной.

— Просто поразительно, — прошелестела Лина, шепелявя.

— Я бы ни за что не поверила в то, что такое возможно, если бы не видела все своими глазами, — прошептала Молли.

— В этом платье даже мама не сможет меня узнать, — сказала Лина.

— Будем надеяться, что дворецкий вас тоже не узнает, — сказала Минерва, повернувшись к Молли. — Нам нужно спешить. Ты, Молли, останешься в этой комнате. Знаешь, что нужно делать?

Горничная кивнула.

— Я буду сидеть здесь до самого ужина, а потом осторожно проберусь наверх, в служебное помещение. Экономка хранит запасную униформу в шкафу, который стоит в ее комнате. Когда она уйдет, я надену униформу, а потом спущусь в кухню. Там я скажу, что леди Лина плохо себя чувствует и просит подать ужин ей в комнату.

— С тех пор как родители посадили меня под домашний арест, мы всегда так делаем, — объяснила Лина.

— Очень хорошо. Просто прекрасно, — одобрила Минерва.

— Но у нас ничего не получится, — сказала Лина, посмотрев на себя в зеркало. — Меня обязательно узнают…

— А ну-ка выше нос! — воскликнула Минерва, начиная терять терпение. — Вы должны верить в то, что вам все удастся, моя дорогая. Поверьте мне, в моей жизни были такие минуты, когда мне было очень страшно, однако я никому этого не показывала. Молли ради вас идет на такую жертву, а вы испугались, даже не успев выйти из своей комнаты. Итак, смелее вперед, и думайте только о хорошем.

Лина кивнула, но даже не сдвинулась с места. Минерва схватила ее за руку и повела к двери.

— Не падайте духом! — прошептала Минерва. Лина выпрямилась. Минерва повернулась к горничной, которая сейчас была похожа на юную леди из высшего общества. — Удачи, — сказала она девушке.

Молли сделала реверанс.

— И вам удачи, мадам. Не волнуйтесь, леди Лина. Я похожу по комнате, повздыхаю немного, чтобы все думали, будто вы до сих пор плачете. Я вас не подведу.

Лина подбежала к горничной, обняла ее и поцеловала.

— Спасибо тебе, Молли, — сказала она. — Я тебя обязательно когда-нибудь отблагодарю за все.

Юная леди повернулась к двери. Она уже не плакала. Ее лицо теперь выражало спокойную уверенность.

— Идем? Думаю, что мне лучше идти перед вами, ведь я служанка.

— Совершенно верно, — подтвердила Минерва.

Лина открыла дверь и моментально изменилась. Не было больше гордой осанки, свойственной великосветской дебютантке. Благородная леди превратилась в девушку-служанку, которая постоянно кланяется и шаркает ногами. И эта служанка сейчас провожала гостью к парадной двери дома.

— Сюда, пожалуйста, мисс Пирсон, — сказала Лина, сделав реверанс.

— Вам, наверное, нравится устраивать театральные представления, — шепнула Минерва.

— Мама говорит, что из меня получилась бы прекрасная актриса. У меня талант.

— Возьмите меня под руку, чтобы все думали, будто мне трудно идти. Тогда никто не спросит, почему вы провожаете меня до экипажа.

— Чудесная мысль, — сказала Лина и крепко взяла Минерву под руку, словно та была инвалидом или немощной старухой. Ах, как жаль, что их сейчас не видит Вера! Она бы пришла в бешенство.

Лина подвела Минерву к тому месту, где пересекались два коридора, и, оглядевшись по сторонам, убедилась, что их никто не видит.

— Ну, с Богом, — сказала она.

— Да, — ответила Минерва. — И пусть нам сопутствует удача.

Они довольно легко дошли до парадной двери. На пути им попадались только слуги, которые, заметив Минерву, низко опускали головы, не обращая внимания на маленькую горничную в огромном чепце, провожавшую гостью. Даже дворецкий не узнал свою госпожу. Зная о том, что Минерва не пользуется расположением хозяйки, он даже отвернулся, когда она проходила мимо него, и, вместо того чтобы самому открыть для нее дверь, подал знак лакею, чтобы тот сделал это за него. Минерва же улыбнулась ему самой милой и приветливой улыбкой.