— Вы, мистер Феррингтон, не можете быть маленьким и ничтожным. Я не могу себе такое даже представить. — В голосе Кэролайн слышалась едва уловимая ирония. — Когда я думаю о вас, мне в голову приходят совершенно другие эпитеты.

— И часто вы думаете обо мне? — повернувшись к ней, спросил Джеймс.

Ее удивило, с какой прямотой он задал этот вопрос.

— Чаще, чем хотелось бы, — ответила она.

Ее признание ошеломило его. Джеймс почувствовал, как у него в висках стучит кровь. Он мог бы подойти к Кэролайн и взять ее за руку, но ее следующие слова остановили его.

— И тем не менее, сэр, я могу предложить вам только дружбу.

— Почему вы так говорите?

Кэролайн догадывалась, что он задаст ей этот вопрос.

Кэролайн уже достаточно хорошо изучила Джеймса Феррингтона и знала, что если он чего-нибудь хочет, то не успокоится до тех пор, пока не добьется желаемого. Однако ее он добиться не сможет. Она никогда не будет принадлежать ему. Она ущербная, бесплодная женщина. Никакой мужчина не захочет связать свою жизнь с женщиной, которая не может иметь детей.

Кэролайн закрыла глаза, пытаясь собраться с духом.

— Я должна вернуться в залу и извиниться перед лордом Вомсли.

— Нет! Вы никуда не уйдете, пока не объясните мне, почему отвергаете меня. Я ведь уже попросил прощения за свое бестактное поведение. В чем же дело?

Кэролайн больше не могла слушать, как он обвиняет себя. Подняв руку, она дала ему понять, что хочет ему кое-что сказать.

— Дело не в вас, а во мне. Мистер Феррингтон, любому мужчине, который начнет ухаживать за мной, я скажу «нет». Мне не следовало приезжать на бал к Элизабет, и все-таки я ни о чем не жалею. Сегодня особенный вечер. Все это похоже на ирландскую сказку о феях и сбывающихся желаниях. Но это все-таки сказка, а не реальность. Это даже не похоже на ваши звезды. Простите меня.

Подобрав подол платья, Кэролайн направилась к двери. Однако Джеймс задержал ее, схватив за руку.

— Мистер Феррингтон, прошу вас… — взмолилась она.

— Вы еще не загадали желание.

— Желание?

— Вы не сказали звездам, чего хотите. Если вы знакомы с ирландскими сказками, то должны знать, что в такую волшебную ночь, как эта, сбывается любое желание.

Он снова подвел ее к каменной балюстраде.

— Посмотрите на них. Звезды ждут. Вы не можете уйти.

Его голос звучал завораживающе. Кэролайн не могла сопротивляться, когда он стоял так близко. Она подняла голову. На черном бархате осеннего неба ярко блестели звезды — от этой картины просто невозможно было оторвать глаз. Полная луна разливала по небу серебряный свет. Однако ее свет не мог затмить сияние звезд.

— Загадайте желание, — настаивал Джеймс. Он стоял за ее спиной так близко, что Кэролайн ощущала тепло его тела. Она вздрогнула, но не от холода, а скорее от того, о чем она сейчас подумала.

Словно желая согреть Кэролайн, Феррингтон обнял ее за плечи. Ей очень хотелось снова прижаться к его груди и забыть обо всех своих горестях и несчастьях.

Кэролайн расправила плечи.

— А вы? — спросила она. — Вы хотите загадать желание?

— Мы сделаем это вместе, — сказал Джеймс, наклонившись к ее уху. — Выберите звезду.

Она посмотрела на мириады светящихся точек, которыми было усыпано небо, и выбрала самую яркую из них.

— Вот эта.

— Хороший выбор. Это Полярная звезда. Она указывает дорогу странникам и скитальцам. А теперь смотрите на нее и, когда я досчитаю до трех, загадывайте желание. Готовы?

Кэролайн кивнула.

— Раз, два, три.

Кэролайн подумала: «Господи, дай мне мужество признаться Джеймсу Феррингтону в том, что я не могу иметь детей. Сделай так, чтобы, когда он узнает об этом, его чувства ко мне не изменились».

— Какое желание вы загадали?

Она усмехнулась.

— Я не могу вам этого сказать. Если я откроюсь вам, мое желание не сбудется.

— Это еще одна ирландская сказка?

— Скажите мне, что загадали вы.

Его лицо сразу стало серьезным, глаза потемнели.

— Я хочу, чтобы вы доверяли мне, — сказал Джеймс. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

Кэролайн каждой клеточкой тела ощутила этот поцелуй. Больше всего на свете ей хотелось доверять ему. Ей хотелось верить в то, что мужчина, зная о том, что она бесплодна, сможет полюбить ее.

Страсть, настоящая, всепоглощающая страсть, вспыхнула между ними. Джеймс медленно наклонил голову и посмотрел на нее вопрошающим взглядом. Кэролайн слегка приоткрыла рот, приготовившись ответить на его поцелуй.

В этот момент балконная дверь открылась. Вошел какой-то мужчина, но, увидев, что балкон уже занят, едва слышно пробормотал «прошу прощения» и вернулся в бальную залу. Его вторжение разрушило волшебство, возникшее между Кэролайн и Джеймсом.

— Мы должны вернуться, — сказала она, направившись к двери.

Однако он снова задержал ее, взяв за руку. Осторожно сжав ее пальцы, он сказал:

— Подарите мне один танец. Больше мне ничего не нужно.

Кэролайн посмотрела на Джеймса, стоявшего в потоке лунного света. Он казался ей таким непобедимым и… таким прекрасным. Их обдувал легкий ночной ветерок, шевеля легкий шелк ее платья и поигрывая перьями, украшавшими ее бархатный берет. Внутри у нее все горело, она трепетала от волнения.

— О нет, мистер Феррингтон, вы требуете невозможного, — сказала она.

— Я прошу вас довериться мне.

Сквозь стеклянную дверь доносилась музыка и веселый смех.

Кэролайн знала (она поняла это после своего неудачного замужества), что нельзя доверяться мужчине, который недостоин доверия. Предательство всегда причиняет неимоверную боль. Однажды она уже подлетела слишком близко к огню, и он обжег ее. Однако несмотря на это ее снова манило пламя. Ей очень хотелось верить в то, что Джеймс Феррингтон не обожжет ее.

— Один танец, — прошептала Кэролайн.

Он радостно улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами.

— Тогда давайте вернемся в танцевальную залу, — предложил он. Джеймс не отпускал ее ладонь до тех пор, пока они не вошли в залу.

Пары начали занимать позиции для следующего танца. Мистер Феррингтон подвел Кэролайн к свободному месту. В этот момент она вспомнила о лорде Вомсли, и ей стало не по себе.

— Я должна найти лорда Вомсли и извиниться перед ним за то, что не сдержала данное ему слово, — сказала она. — Ведь он должен был сопровождать меня к ужину.

Мистер Феррингтон нетерпеливо фыркнул.

— Совсем необязательно перед ним извиняться, — ответил он, оглядывая залу. — Я что-то не вижу его. Наверное, он нашел себе другую партнершу или вообще покинул бал.

— Джеймс, — произнесла Кэролайн с легкой укоризной и испуганно замолчала. Она поняла, что позволила себе вольность.

От удивления он даже открыл рот. В его глазах загорелись яркие, веселые огоньки.

— Как вы меня назвали?

Кэролайн испуганно прижала пальцы к губам.

— Я хотела сказать «мистер Феррингтон», — пробормотала она.

— Но вы сказали «Джеймс»! Кроме того, вы сделали это без всякого принуждения. Я не просил вас об этом.

— Это такие мелочи…

— Нет, это не мелочи. Я долго ждал этого момента. Мне очень хотелось услышать, как вы произносите мое имя. — И, не дожидаясь ответа, он взял ее ладонь и положил на свою руку. — Давайте вместе извинимся перед Вомсли, — предложил он. — И пусть он меня проткнет шпагой или застрелит. Я с радостью приму смерть, ведь моя дама назвала меня Джеймсом!

Прежде чем она успела ответить на эту очередную бессмыслицу, Феррингтон направился к двери, и Кэролайн буквально побежала за ним, стараясь не отстать. Возле двери их остановила Элизабет.

— Мистер Феррингтон, лорд Вомсли очень сердит на вас, — сказала она.

— Да, я знаю, — ответил Джеймс. — Мы как раз ищем его для того, чтобы извиниться.

Элизабет покачала головой.

— Не думаю, что он готов принять ваши извинения, сэр.

— Он обязательно примет мои извинения, — заявил Джеймс. — Я поговорю с ним. Где я могу его найти?