«Вот и Лайма Гаудиньш объявилась», — тоскливо подумал Белозёров, рассматривая на просвет строгий бланк документа, изучая мощную подпись и суровую печать. Недооценил он кикимору, пожадничал. Своему зайке, дорогуше и пупсенышу она без зазрения совести саданула ногой по яйцам. И это тогда, когда ему наконец удалось, благодаря Формуле Абсолютного Внедрения отца, совершить подлинную революцию в рекламе, когда повернутые вспять реки неучтенной наличности обрушились на него бурным водопадом, когда он, будучи в рекламном мире полным «зеро», вдруг взял да и примерил нимб БОГА РЕКЛАМЫ. Проклятье!
И тут Рафаэль со всей очевидностью ощутил, что славные беззаботные времена закончились, что ненависть, которую к нему питает окружающий зоопарк и которую он сам долгие годы беспечно взращивал, все же прорвала плотину и что теперь под его ногами горит земля, где бы он ни ступил, что бы ни сделал. Что тот жестокий цинизм, с которым он вышагивал по жизни, разбивая сердца, выворачивая чужие карманы, втаптывая неугодных в грязь, не только уничтожил его личность, душу, но и превратил его в АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО. Что теперь весь мир ополчился против одинокого «льва креатива» и не успокоится, пока не загонит, не затравит, не порвет в клочья…
На улице послышались громкие хлопки, а затем непроницаемость за окном ярко вспыхнула, явив затянутое стальными ставнями небо, несколько заснеженных крыш особняков и могучую верхотуру леса. Рафаэль сломал пальцами карандаш, вскочил и бросился вниз, в котельную. При помощи одного из вентилей на многочисленных трубах он перекрыл подачу воды на контур бассейна, а другой вентиль, отвечающий за слив, раскрутил на полную. Через полчаса вода в бассейне остынет до неприемлемых 15 °C, а еще через два часа там и вовсе не останется ни капли воды.
Рафаэль проснулся от сильного шума. Он накинул халат и спустился в гостиную. На открытой террасе, за распашной стеклянной дверью топтался на морозе без штанов, в накинутой на плечи зимней куртке, Вадим — водитель-телохранитель Хабара — и колотил кулаком по стеклу.
Белозёров щелкнул замком и чуть приоткрыл одну створку двери.
Рафаэль:
— Что случилось?
Вадим:
— Ты чего, издеваешься? Почему в бассейне нет воды?
Рафаэль:
— Четыре часа ночи! С утра нельзя было?
Вадим:
— Ты совсем, что ли, страх потерял?!
Рафаэль:
— Наверное, котел опять накрылся.
Вадим:
— Так чини, чего стоишь?!
Рафаэль:
— Я сам не смогу починить. Завтра позвоню в фирму, которая его обслуживает.
Вадим:
— Нездоровая канитель! Мы тут днюху Седого отмечаем, а ты нам так поднасрал!
Рафаэль:
— Я не при делах. У этого котла с самого начала блок управления барахлил. Я вашего Николая Александровича, между прочим, предупреждал.
Вадим поежился от холода.
— Короче, когда сделают?
Рафаэль неопределенно пожал плечами:
— Пока приедут, разберутся… Если это электроника, в Германию заявку отправят. Пока получат, заменят. Недели две… минимум… Привет Седому!
ГЛАВА 19
На работу он притащился к обеду и на такси. Дело в том, что на третьем километре Дмитровки его повязали за 0,8 промилле алкоголя в крови, отказались от €500, отобрали права, арестовали его BMW M6, а самого отправили на медицинское освидетельствование.
В офисе царила атмосфера праздности. Еще бы: шеф неизвестно где задерживался, коммерческий Улыбаба кайфовал на больничном, а Расторгуева никто не боялся, к тому же и он отсутствовал. Прокравшись незамеченным аж до приемной и насчитав по пути не один десяток нарушений трудовой дисциплины, Рафаэль обнаружил у компьютера Марты сгрудившуюся добрую половину штатного расписания «Lions creative».Лоботрясы и дармоеды с любопытством рассматривали изображение на мониторе, переглядывались, хихикали и обменивались восхищенными комментариями: «Знатная соска!.. Наш красавчик не подкачал!.. А ведь такой целкой прикидывалась!» Только «гусеница» Марта не принимала участие в шабаше, сидела в сторонке с опухшим лицом и красными глазами.
Рафаэль попытался протиснуться меж спин и голов:
— Народ, что там, дайте по-зырить!
— Глянь, старик, приколись! — пододвинулся менеджер Горохов и вдруг, узнав Белозёрова, проглотил язык.
Туса у компьютера сначала остолбенела, потом густо покраснела, а затем в мгновение ока рассосалась, и Рафаэль остался один на один с загадочным монитором.
Он заглянул в экран и поначалу не заметил ничего экстраординарного — привычная главная страница телемагазина «HBS».В свое время, задумав эту новую торговую площадку, они с Расторгуевым и программистом Геннадием провели не одну веселенькую ночь за разработкой сайта. Однако через секунду Белозёров с удивлением заметил, что в многочисленных иконках фотографии товаров заменены на другие — черные, размывчатые. Он кликнул первую иконку — открылся темный снимок, сделанный без вспышки, сверхчувствительной камерой, — и неожиданно увидел себя самого, выходящего нагишом из воды рука об руку с обнаженной телефонисткой Ксюшей.
Рафаэлю потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя.
— Что это за хрень?
Он открыл следующее фото. На нем они с девушкой лежали на песке. Снимок довольно мутный, но все же можно разглядеть обоих «фигурантов» и кое-какие детали.
«Это же Доминикана!»
Каждый клик по мышке открывал новое фото, сцену за сценой, и чем дальше, тем интимнее. Вот картинка с massage on the sand, затем сюжетик с oral kisses из пяти снимков, а далее вообще длинная порно-серия из невообразимых и щемящих сцен hot love of a beautiful phone-girl and her boss on the night beach. Вездесущая камера приближает и отдаляет, схватывает самое сокровенное, смакует подробности. Вот прелести Ксюши: beautiful hair, small tits, young nice ass; вот непреходящие достоинства Рафаэля; и все это на залитом лунным сиянием доминиканском пляже…
Рафаэль:
— Марта, откуда эти фотки на нашем сайте?!
Марта:
— Я не знаю.
Писюшка шмыгнула носом.
Рафаэль:
— А ты чего, ревела что ли? Он выключил компьютер, обратил внимание на мятую блузку Марты. Только наша удивительная щетка-отпариватель Steam Brush. Вы можете гладить одежду прямо на себе!
Марта:
— Да… Я вас любила…
Под ее рабочим столом стояли, надломившись, бесформенные зимние сапоги. Под ними набралась лужица из грязной жижи.
Рафаэль:
— Ой, только давай не сейчас!.. Как ты думаешь, кто это мог сделать? Впрочем, я сам догадываюсь: Славик с Зазой. Вот гондоны!
Марта:
— Они давно хвастались, что имеют на вас какой-то компромат…
Рафаэль:
— Хм, понятно… Знаешь чего? Перепиши всех, кто здесь только что находился, и принеси мне список. Сейчас же! Да, и позвони Геннадию: пусть немедленно заблокирует наш сайт.
Марта:
— Неужели вы всех их уволите?! Все равно вся страна уже видела…
Рафаэль:
— А что мне прикажешь делать? Премии им раздать в размере двойного оклада? ©А со страной я разберусь!
Марта:
— А я? Я ведь тоже видела?
Рафаэль:
— Для тебя я сделаю исключение.
Марта:
— Хорошо.
Секретарша потянулась за листом бумаги.
Рафаэль:
— Срочно позови мне Ксению Борисовскую. В какой она смене?
«Гусеница» удивленно на меня посмотрела.
Марта:
— Рафаэль Михайлович, вы разве не знаете? Она уволилась две недели назад. Вы же сами подписывали ее заявление.
Рафаэль:
— Я подписывал?.. Ну да, подписывал… И убери свои чертовы сапоги из-под стола! Сколько можно говорить?!
В своем кабинете Рафаэль сорвал с шеи галстук «Kenzo Takada» (7’200 рублей.) и швырнул его на стол. Так вышло, что после поездки в Доминиканскую Республику он ни разу не видел Ксюшу, разве что однажды, издалека, на третьем этаже ТЦ «Метрополис». Телефонистка то работала в ночную смену, то простужалась, да и сам Белозёров, захлебывающийся жизнью, редко заходил в операторскую. Конечно, неудобно как-то получилось, Рафаэль ни разу не пригласил девушку на свидание, даже ни разу не позвонил, а ведь мечтал заказывать ей охапки цветов в «Бизнес-букете», водить по всяким там ресторанам и тусовочным притонам, хотел снять ей уютную хибарку на «Соколе» с ванной джакузи и время от времени проводить с ней горячие ночи. С одной стороны, обычное Белозёровское кидалово — наиграться с женщиной, взять от нее все самое лучшее, а потом неожиданно бросить на произвол судьбы и переметнуться к другой; но ему с Ксюшей было так классно и так желанно, что сейчас впервые в жизни он испытывал нечто вроде угрызений совести.
