– Когда миссис Кеттеринг все это вам говорила, где был мужчина?

– Он стоял в другом купе, сэр, и смотрел в окно.

– Вы можете нам его описать?

– Я… понимаете, сэр, я почти его не видела. Почти все время он простоял спиной ко мне. Высокий джентльмен с темными волосами – вот, пожалуй, и все, что я могу сказать. Одет он был обычно – в темно-синее пальто и серую шляпу.

– Этот мужчина был одним из пассажиров этого поезда?

– Не думаю, сэр. Как я поняла, он пришел на вокзал, чтобы увидеться с миссис Кеттеринг, когда она будет через него проезжать. Хотя он мог быть и одним из пассажиров – я об этом никогда не думала…

Казалось, это предположение сбило горничную с толку.

– Ваша хозяйка позже попросила проводника не будить ее утром, – месье Карреж легко поменял тему беседы. – Это было для нее обычным делом?

– О да, сэр. Миссис Кеттеринг никогда не завтракает и плохо спит по ночам, поэтому любит поспать утром.

И опять месье Карреж перешел к новой теме.

– Среди багажа был пурпурный сафьяновый футляр, правда? – спросил он. – В нем ваша хозяйка хранила драгоценности?

– Да, сэр.

– Вы забрали его с собой в «Ритц»?

– Я забрала драгоценности мадам в «Ритц»? Конечно, нет, сэр! – В голосе Мейсон звучал неподдельный ужас.

– Вы оставили его в вагоне?

– Да, сэр.

– А вы не знаете, много ли драгоценностей взяла с собой ваша хозяйка?

– Не так уж и мало, сэр. Из-за этого я чувствовала себя немного не в своей тарелке. Знаете, все эти разговоры об ограблениях за рубежом… Я знаю, что они были застрахованы, но все равно – ведь это же страшный риск. Вы только представьте, хозяйка говорила мне, что одни рубины стоили больше нескольких сотен тысяч фунтов…

– Рубины? Какие еще рубины? – рявкнул вдруг ван Олдин.

– Я думала, что это вы подарили их хозяйке, сэр, не так давно, – повернулась к нему Мейсон.

– Великий боже, – воскликнул миллионер. – Вы же не хотите сказать, что она взяла их с собой? Я же велел оставить их в банке!

Мейсон еще раз негромко кашлянула. По-видимому, кашель был ее отличительным знаком, как горничной. На этот раз он рассказал очень многое. Он рассказал гораздо точнее, чем могли рассказать любые слова, что хозяйка Мейсон была женщиной, которая все делала по-своему.

– Рут сошла с ума, – тихо сказал ван Олдин. – Что же могло ее так ослепить?

Месье Карреж тоже со значением покашлял. Это привлекло внимание миллионера.

– Я думаю, – сказал Карреж, обращаясь к Мейсон, – что на сегодня достаточно. Вы можете пройти в соседнюю комнату, мадемуазель; там вам еще раз прочитают вопросы и ваши на них ответы, и вы подпишете протокол.

Когда Мейсон вышла в сопровождении клерка, ван Олдин обратился к следователю:

– В чем дело?

Месье Карреж открыл ящик стола и вытащил оттуда письмо, которое протянул американцу.

– Вот это мы нашли в сумочке мадам.

Ван Олдин прочитал письмо в полном молчании.

Его лицо от злости стало тускло-розовым. Наблюдавшие за ним заметили, как на его лбу проступили вены и как он крепко сжал свои большие руки в кулаки, даже не заметив этого. Молча он вернул письмо следователю. Месье Карреж пристально смотрел на крышку своего стола, месье Ко изучал потолок, а Эркюль Пуаро был занят тем, что снимал невидимую пылинку с рукава своего пальто. Все они тактично старались не смотреть на ван Олдина.

Месье Карреж первым вспомнил о своих обязанностях и заговорил с американцем.

– Быть может, месье, – тихо проговорил он, – вы знаете, кем было написано данное письмо?

– Да, знаю, – медленно произнес американец.

– И кем же? – спросил следователь.

– Негодяем, который называет себя графом де ля Рош.

В комнате повисла пауза, а затем Пуаро наклонился вперед, поправил линейку, лежавшую на столе у следователя, и обратился напрямую к отцу убитой:

– Месье ван Олдин, все мы здесь понимаем, очень хорошо понимаем, как больно вам сейчас говорить об этих вещах, но поверьте мне, месье, сейчас не время для недоговоренностей. Если мы хотим, чтобы восторжествовало правосудие, мы должны знать абсолютно всё. И если вы подумаете над тем, что я сказал, вы сами поймете, что я прав.

Помолчав несколько мгновений, американец скрепя сердце кивнул в знак согласия.

– Ваша правда, месье Пуаро, – сказал он. – Хотя это и нелегко, я не имею права ничего скрывать.

Комиссар с облегчением вздохнул, а следователь откинулся в кресле и поправил песне на своем длинном носу.

– Может быть, вы расскажете нам, месье ван Олдин, – произнес он, – все, что вы знаете об этом джентльмене?

– Все началось лет одиннадцать – двенадцать назад в Париже. Тогда моя дочь была совсем молодой девушкой, и, как у всех молодых девушек, ее голова была набита никчемной романтической ерундой. Тайком от меня она познакомилась с этим самым графом де ля Рош. Возможно, что вы о нем слышали?

Пуаро и комиссар кивнули.

– Он называет себя графом де ля Рош, но я сомневаюсь, что у него есть право на этот титул.

– Да уж, в Готском альманахе[26] вы такого имени не найдете, – заметил комиссар.

– Я так и думал, – заметил ван Олдин. – Этот человек оказался смазливым и легко внушающим доверие мерзавцем, который обладал невероятным влиянием на женщин. Рут была им совершенно очарована, но очень скоро я прекратил их отношения. Этот человек на поверку оказался обыкновенным аферистом.

– В этом вы абсолютно правы, – согласился комиссар. – Мы хорошо знаем графа де ля Рош. Если б было возможно, мы уже давно упекли бы его в тюрьму, но, к сожалению, все не так просто: этот человек хитер, и он поддерживает отношения только с дамами из высшего общества. И если он выманивает у них деньги путем шантажа или обмана, eh bien, они, естественно, никогда не обращаются в полицию. Они никогда не пойдут на то, чтобы выглядеть дурами в глазах остального мира, а его власть над ними просто невероятна.

– Именно так, – подтвердил миллионер. – О чем это я?.. Ах да, я довольно резко прервал их отношения. Я рассказал Рут о том, что представляет из себя этот жулик, и ей ничего не оставалось делать, как поверить мне. Где-то через год после этого она встретила своего нынешнего мужа и вышла за него замуж. Для меня все на этом и закончилось, однако с неделю назад я, к своему удивлению, узнал, что моя дочь возобновила свои отношения с графом де ля Рош – ее часто видели в его компании в Лондоне и Париже. Я резко указал ей на это бесстыдство, потому что, джентльмены, по моему совету она собирается подать на развод со своим мужем.

– А вот это интересно, – пробормотал Пуаро, не сводя глаз с потолка.

Американец проницательно взглянул на него и продолжил:

– Я указал ей на ту ошибку, которую она совершает, продолжая в этих обстоятельствах встречаться с графом. Мне показалось, что она согласилась с моими доводами.

Следователь деликатно кашлянул.