Здесь все было шум, гам и суета. Крепкие кочевники прохаживались в толпе, бесцеремонно расталкивая прочих; груженые ишаки пробивались в людской массе под хриплые крики погонщиков: «Балек… балек…» Дети ссорились, пищали и бежали за европейцами, повторяя с надеждой: «Бакшиш, мадам, бакшиш… Мескин-мескин…»

Продукция Запада и Востока была представлена здесь в равных пропорциях и лежала бок о бок. Алюминиевые миски, кружки, тарелки и чайники, изделия из кованой меди, серебро из Амара, дешевые часы, эмалированные тазики, вышивка и пестрые персидские ковры, окованные медью сундуки из Кувейта, ношеные пальто, брюки и детские шерстяные кофточки. Местные стеганые покрывала, раскрашенные стеклянные лампы, пирамиды глиняных горшков и кувшинов. Дешевые продукты цивилизации соседствовали с поделками здешних мастеров.

Всё нормально. Всё как всегда. После долгого путешествия по местам куда более диким суета и сумятица выглядели непривычно, но Кармайкл знал, что так и должно быть. Ничего необычного, никакой диссонирующей ноты или признака интереса к своей особе он пока не обнаружил. И тем не менее, обладая инстинктом человека, несколько лет живущего в шкуре преследуемого, Кармайкл ощущал растущее беспокойство, смутную тревогу. Вроде бы ничего такого. Никто не задерживал на нем взгляд. Никто – в этом он был практически уверен – за ним не следил. Однако чувство опасности только усиливалось, и игнорировать его Кармайкл уже не мог.

Он свернул в узкий темный проход, потом направо… налево… нырнул в дверной проем и оказался в дворике, окруженном торговыми палатками. У входа в одну из лавок висели фервахи – овчинные полушубки, которые носят на севере. Кармайкл остановился, перебирая товар. Рядом хозяин лавки предлагал кофе покупателю, высокому бородатому мужчине представительной наружности, перевязанный зеленым тарбуш которого указывал на то, что носитель его – хаджи, совершивший паломничество в Мекку.

Кармайкл пощупал овчину.

– Беш хадья? – поинтересовался он.

– Семь динаров.

– Дорого.

– Так ты доставишь ковры в мой хан? – спросил хаджи.

– Конечно, – заверил его хозяин. – Ты отправляешься завтра?

– На рассвете, в Кербелу.

– Это же мой родной город, Кербела, – заметил Кармайкл. – Последний раз я видел гробницу Хусейна пятнадцать лет назад.

– Святой город, – сказал хаджи.

– В лавке есть фервахи подешевле, – обратился хозяин к Кармайклу.

– Мне нужен белый, с севера.

– Есть такой, в дальней комнате. – Хозяин указал на дверь во внутренней стене.

Все шло по согласованному сценарию – самый обычный для любого базара разговор, – но последовательность ключевых слов была соблюдена верно: «Кербела» и «белый фервах».

И только когда Кармайкл вошел в лавку и посмотрел на торговца, он мгновенно понял – лицо не то. Того, кто был ему нужен, он видел только раз, но память еще никогда его не подводила. Сходство определенно присутствовало, но человек явно был не тот.

Он остановился и с ноткой легкого удивления спросил:

– А где же Салах Хасан?

– Салах – мой брат. Умер три дня назад. Теперь я веду его дела.

Брат? Вполне возможно – уж очень сильное сходство. И также возможно, что департамент привлек к работе брата. Однако в сумрачную дальнюю комнату Кармайкл прошел с еще большей настороженностью. На полках здесь лежали привычные товары: латунные и медные кофейники и молоточки для колки сахара, старинное персидское серебро, груды вышивок, свернутые аба, эмалированные дамасские подносы и кофейные сервизы.

Отдельно, на кофейном столике, лежал и аккуратно сложенный белый фервах. Под ним оказался поношенный, в европейском стиле, деловой костюм. В нагрудном кармане – бумажник с деньгами и документами. В лавку вошел безымянный араб, а выйдет из нее и отправится на встречи в заранее обговоренных местах мистер Уолтер Уильямс, представляющий фирму «Кросс и Ко., импортеры и судовые агенты». Мистер Уолтер Уильямс был человеком вполне реальным – легенда готовилась тщательно – и пользовался заслуженной деловой репутацией. Всё по плану. Облегченно выдохнув, Кармайкл принялся расстегивать свой военный китель. Всё хорошо.

Будь орудием убийства револьвер, миссия Кармайкла на этом бы и закончилась. Но у ножа есть свои преимущества, и в первую очередь бесшумность.

На полке перед Кармайклом громоздился здоровенный медный кофейник, тщательно начищенный в ожидании покупателя, американского туриста, пообещавшего зайти за ним позднее. Блеск лезвия отразился в округлом, сияющем боку кофейника – картина пусть и искаженная, но достаточно полная. Незнакомец выскользнул из-за занавески за спиной Кармайкла и уже вытаскивал из-под одежды длинный изогнутый кинжал. В следующее мгновение клинок вонзился бы в спину жертвы.

Обернувшись с быстротой молнии, Кармайкл ловкой подсечкой свалил нападавшего на пол. Кинжал отлетел в сторону. Кармайкл перепрыгнул через поверженного противника и метнулся в соседнюю комнату, мимолетно отметив изумленно-злобную физиономию торговца и удивленное лицо представительного хаджи. Выскочив из лавки, он пролетел через хан, врезался в базарную толпу, свернул направо, потом налево и, сбавив шаг, неторопливо направился дальше, не проявляя и признака спешки, необычной и привлекающей внимание в этой восточной стране.

Пока он шел – прогулочным шагом, почти бесцельно, иногда останавливаясь перед тем или иным товаром, рассматривая или пробуя на ощупь, – мозг его лихорадочно работал. План провалился! В тщательно отлаженном механизме что-то сломалось! Он снова был один, сам по себе, в чужой, враждебной стране. И прекрасно понимал все значение случившегося.

Опасаться должно не только врагов. Не только противник шел по его следу, и не только противник охранял подходы к цивилизации. Враг проник в систему. Узнал пароли и отзывы. Нападение последовало ровно в тот момент, когда он уже считал себя в безопасности. Впрочем, в том, что измена таилась внутри, не было, наверное, ничего неожиданного. Враг всегда ставил целью внедрить в систему своих людей. Или подкупить того, кто нужен. Это легче, чем может кому-то показаться, ведь покупают не всегда только за деньги.

Что ж, так или иначе, случилось то, что случилось. И теперь он снова в бегах и может рассчитывать только на себя. Без денег. Без новых документов. А им известно, как он выглядит. И, может быть, за ним уже незаметно наблюдают…

Он не оглядывался. Что толку? Его враги – не новички в этой игре.

Неспешно и рассеянно Кармайкл шел дальше, продолжая перебирать возможные варианты. Оставив позади суету базара, он снова перешел по мосту на другой берег канала и продолжил путь, пока не увидел большую, с гербом, доску над дверью. Надпись на ней гласила: «Британское консульство».

Кармайкл огляделся. Никто, казалось, не обращал на него внимания. Что может быть легче, чем переступить порог и войти? Воображение нарисовало картину: открытая мышеловка с соблазнительно манящим кусочком сыра. Так легко и просто для мышки…

Что ж, придется рискнуть. Ничего другого ему не оставалось.

Кармайкл толкнул дверь.

Сидя в приемной Британского консульства, Ричард Бейкер ждал, когда консул освободится от дел.

Утром он сошел на берег с борта «Индийской царицы» и предъявил на таможне свой багаж, состоявший почти полностью из книг. Среди последних затерялась и кое-какая, наспех собранная и брошенная в последнюю минуту, одежда.

«Индийская царица» прибыла по расписанию, и Ричард, в своих расчетах допускавший некоторое опоздание, что частенько случалось с небольшими грузовыми судами, имел теперь в своем распоряжении два свободных дня до выезда, через Багдад, к пункту назначения, Тель-Асваду, где и проходили раскопки древнего города Мурика.

Планы на эти два дня были уже составлены. Ему давно хотелось побывать в Кувейте, где неподалеку от побережья находился холм, предположительно хранивший в себе некие древности. И вот теперь небеса даровали ему возможность исследовать это любопытнейшее место непосредственно.