— Твой терапевт, не так ли? — Словно осознав свою силу, он отпустил руку, но по выражению глаз девушки понял, что та не собирается убегать от него.

Он стоял достаточно близко, так что она могла бы упасть ему на грудь… и ей очень хотелось это сделать. Но, собрав силы, она ответила:

— Теперь это не имеет никакого значения. Твоя помощь в этом вопросе мне не нужна! Ни твоя, ни чья бы то ни было.

В раздражении она отвернулась.

— Но ты почти не даешь себе отдыха, — заметил Эйнджел, чувствуя, что тоже выходит из себя.

— Со мной ничего не случится, можешь поверить.

— Со мной тоже, — едва слышно пробормотал он, выпив оставшийся кофе.

Эйнджел не ушел, а остался рядом. Прохаживаясь вокруг, он наблюдал за Синди, словно намекая тем самым, что намеренно пытается вывести ее из равновесия своим молчаливым, но весьма ощутимым присутствием. А она продолжила работу, которая двигалась намного медленнее, чем обычно. Синди боялась допустить какую-нибудь ошибку, поскольку не могла отключиться от мыслей о своем не в меру навязчивом ухажере. При этом она старалась, чтобы чувства не отражались на ее лице.

Спустя какое-то время, показавшееся ей вечностью, он все-таки удалился, так и не появившись снова до самого вечера.

Когда Эйнджел опять подошел к Синди, уравновешенное настроение, похоже, вновь вернулось к нему. Он не стал заводить разговор о ее прошлом, и ей даже показалось, что Эйнджел забыл о том, как она едва не исповедалась перед ним. Его приходы стали для нее обыденным явлением, и она уже не так болезненно реагировала на них.

В воскресенье после обеда Синди почти закончила обрабатывать цементом верхнюю часть будущей фрески. Уложив последний кусочек плитки, она поднялась на ноги.

— Пока раствор не затвердеет, продвигаться дальше я не могу.

Эйнджел предложил ей свою руку, когда она спускалась с лесов, и Синди, не задумываясь, оперлась на нее. Оказавшись внизу, она приложила другую руку к пояснице и поморщилась.

— Мне необходимо размять спину. Видимо, перетрудила.

— Как насчет того, чтобы прогуляться к берегу моря? — предложил Эйнджел. — Мы могли бы выпить чего-нибудь. Все-таки пройден важный этап работы. Это стоит отметить.

— В таком виде? — усмехнулась Синди и, осознав, что он до сих пор держит ее за руку, отдернула ее и показала на свою измазанную рабочую рубашку.

— Не беспокойся, — сказал он. — У меня найдется кое-что из чистой одежды.

Вспомнив о том, что случилось в прошлый раз в его кабинете, Синди ощутила, как напрягся ее живот, но Эйнджел, похоже, вряд ли разделял ее беспокойство.

— У тебя здесь есть одежда? — удивилась она.

— Конечно. Ведь иногда это намного удобнее, чем ехать домой переодеваться. К тому же и у моей секретарши Эллис тоже здесь есть про запас кое-что из одежды. Я знаю, что она не будет против, если ты позаимствуешь что-нибудь легкое для нашей прогулки. Если случатся какие-нибудь потери, я с лихвой восполню их для нее.

Синди сама на всякий случай держала у себя в подсобке джинсы, пару футболок и рубашку. И это иногда выручало ее.

— Ну ладно, я согласна.

Эйнджел едва удержал себя от того, чтобы броситься к ней в объятия и расцеловать. Вместо этого он, продолжая свою тщательно спланированную игру, повернулся к ней спиной и непринужденно махнул рукой, приглашая следовать за ним.

В приемной секретарши Синди, порывшись в шкафу, вытащила белую маечку, широкую распахивающуюся рубашку и голубую джинсовую юбку.

— Вот, нашла, — сказала она. — Размер должен мне подойти.

— Вот и хорошо. Переодеться можно в туалетной комнате. — Он кивнул на боковую дверь.

Когда она появилась перед ним снова уже переодетой и с собственной испачканной одеждой в руках, Эйнджел не мог не заметить:

— Так ты выглядишь намного лучше.

Сам он тоже переоделся. На нем были белые легкие полотняные брюки и тонкая рубашка с каким-то крупным экзотическим орнаментом на спине.

Они направились к двери.

На улице она почувствует себя спокойнее, твердил себе Эйнджел, присутствие других людей на время заглушит в ней ее настороженность.

Вскоре они вышли к набережной. Среди многочисленных баров и ресторанов Эйнджел выбрал уютное заведение с живописной площадкой под навесом, открытой со стороны моря, откуда можно было наблюдать за приливными волнами, накатывающимися на бетонные блоки, и за белыми яхтами, мирно качающимися у берега.

Усевшись за столик, Эйнджел заказал бутылку молодого французского вина.

— Закажем что-нибудь поесть? — спросил он.

— Если мы собираемся выпить целую бутылку…

— Это пустяки! Как насчет тарелки креветок на двоих? — усмехнулся Эйнджел и протянул Синди меню.

В течение получаса они не спеша поглощали восхитительное розовато-белое мясо, увлекшись непринужденной беседой. Потом Синди замолчала, о чем-то раздумывая или поддавшись легкой дреме.

— Наскучило в моей компании? — добродушно усмехнулся Эйнджел.

Она, опомнившись, засмеялась и покачала головой.

— Нет, ты же сам знаешь, что это не так. Ты не из тех, с кем можно соскучиться.

От таких слов его сердце радостно подпрыгнуло.

— У тебя много знакомых в этом городе? — спросил он.

— Не очень, — ответила Синди и погрузила креветку в соус.

Посмотрев в сторону порта, она увидела, как к берегу причалил паром и на бетонную пристань опустили металлический мостик с канатными поручнями для схода пассажиров.

— Когда я была ребенком, родители на выходные возили меня на пароме на остров Фрейзер, — мечтательно проговорила Синди.

— Что же нам мешает совершить маленькое путешествие? — не мешкая, предложил Эйнджел. — Не на Фрейзер, конечно, а на один из двух небольших островов в двадцати километрах отсюда.

— Правда? — Синди с сомнением посмотрела на него, и ее губы скривились в улыбке.

Вскоре они взяли билеты на ближайший паром, заняв места поближе к носу судна, где теплый морской бриз приятно теребил волосы и обдувал их лица.

Город постепенно удалялся, по мере того как корабль разрезал покрытые зыбью волны, минуя многоцветные парусники и моторные лодки. В отдалении показались очертания острова.

От дуновения ветра прядь волос упала на лоб Синди, и она убрала ее рукой. Если бы она знала, подумал Эйнджел, как плотно майка облегает ее упругую грудь. Он с трудом отвел взгляд. Какое-то движение в воде привлекло его внимание, и он, машинально обхватив Синди за талию, протянул вперед руку.

— Посмотри туда!

Из воды выскочил дельфин, изогнулся и, сверкая в лучах заходящего солнца, исчез в волнах. Синди от неожиданности открыла рот, а Эйнджел с нескрываемым удовольствием наблюдал за ее радостным удивлением. Другие пассажиры что-то закричали, а в это время голос из громкоговорителя возвестил о том, что группа дельфинов появилась по правому борту.

Животные покрасовались перед зрителями минут десять, потом исчезли в волнах, и радостное возбуждение на катере постепенно улеглось.

Синди вздрогнула и обхватила себя руками.

— Тебе холодно? — спросил Эйнджел. — Мы можем спуститься вниз, в кают-компанию.

— Нет, здесь намного интереснее, — ответила она, но дрожь не прекращалась, и он, не задумываясь, подошел к ней сзади и, прижавшись грудью к ее спине, нежно обхватил за талию.

Эйнджел почувствовал, что девушка вся напряглась, и приготовился освободить ее от своих объятий. Потом, к его немалому удивлению, она все-таки расслабилась "и оперлась спиной на его разгоряченную грудь, согреваясь ее теплом…

Он закрыл глаза. В лицо ударили холодные соленые брызги. Синди засмеялась и вскинула голову.

Чтобы унять свое разгоряченное тело, ему нужно было бы целиком окунуться в воду, но он лишь слегка ослабил объятия. Когда паром причалил к берегу, Эйнджел не знал, какое чувство он испытал в большей мере — облегчение или досаду.

Синди не могла припомнить, чувствовала ли она себя когда-либо раньше столь же раскованной. Наверное, пара бокалов красного сухого вина сотворила с ней небольшое чудо. Но главная причина все-таки заключалась в мужчине, который разделил с ней это маленькое путешествие. Рядом с Эйнджелом не было нужды опасаться чьего-либо нежелательного внимания, скрываться от восхищенных взглядов или наглых усмешек, испытывать неприятное покалывание в позвоночнике, обходя скамейку с каким-нибудь одиноко сидящим парнем, который вытянул свои длинные ноги через узкую тропинку.