В нескольких километрах к северо-западу от Даяньта в монастыре Пожелания счастья находится «малая» пагода. Место исключительно тихое и располагающее к неторопливым размышлениям. Древняя буддийская обитель была построена в течение нескольких месяцев после кончины императора Гаоцзуна в 684 г. и первоначально именовалась Сяньфусы (монастырь Преподнесения счастья). Через шесть лет по указу императрицы У Цзэтянь она получила сохранившееся до сих пор название.

На ее территории привлекает внимание двухэтажное здание из красного кирпича с зеленой черепицей на крыше. При его сооружении в качестве строительного материала активно использовалось также дерево. Это хранилище буддийских текстов, привезенных и переведенных уже упоминавшимся монахом Ицзином, который совершил паломничество в Индию вскоре после Сюаньцзана.

В 671 г. он отправился в длительное морское путешествие из Гуанчжоу, административного центра современной провинции Гуандун. Спустя 25 лет Ицзин вернулся на родину, где долгое время оставался настоятелем данного монастыря, занимался переводами обширной литературы и написанием книг. Его перу, в частности, принадлежит содержательный биографический трактат «Жизнеописания достойных монахов, посетивших Запад в поисках Закона Будды».

Малую пагоду диких гусей построили здесь примерно в то же время, когда производилась и первая реконструкция Даяньта. Возможно, именно поэтому с учетом высоты и пропорций она получила свое название. За многовековую историю Сяояньта испытала силу свыше 70 землетрясений, некоторые из них сыграли загадочную роль в ее судьбе.

В результате мощного подземного толчка в 1487 г. вдоль всей конструкции образовалась трещина шириной около 40 сантиметров. Новый удар стихии пришелся на 1521 г. Тогда обвалились верхние ярусы пагоды, что видно невооруженным глазом и сейчас. Однако одновременно произошло чудо: прежняя огромная трещина исчезла. Свидетели случившегося назвали этот феномен «божественным соединением».

Заканчивая короткий рассказ об удивительных архитектурных сооружениях Сиани, связанных в той или иной степени с Сюаньцзаном, хотелось бы вспомнить милый и изящный в своей естественной простоте эпизод в Цзяньфусы. Спустившись с «малой» пагоды, мы случайно набрели на небольшой павильон, где все стены были увешаны разнообразными спичечными этикетками. Владелец частного музея, уроженец провинции Шаньси Цуй Вэньчуань с большим энтузиазмом рассказал о своей коллекции и показал бесчисленные альбомы.

Приятно удивил его интерес ко всему, что связано с СССР и Россией. История советского балета и кинематографа, театрального и прикладного искусства, живописи и скульптуры, галерея портретов выдающихся соотечественников-ученых, испытателей и первопроходцев, блистательная плеяда творческой интеллигенции и многое другое вызвали щемящие чувства горечи по утраченному, к сожалению, навсегда. В то же время не покидало радостное ощущение, что история твоей страны интересует людей, живущих далеко за ее пределами. Восторженный коллекционер подарил нам изумительные сувениры-этикетки, повествующие о Сюаньцзане и городе, который на многие годы приютил странствующего монаха.

За долгие годы работы в Чанъани Сюаньцзан вместе с учениками перевел на китайский язык 75 крупных трактатов общим объемом 1335 «свитков». Параллельно он выполнил перевод на санскрит основополагающего даосского трактата «Дао дэ цзин» («Каноническая книга о дао и дэ»), авторство которого приписывается великому мыслителю древнего Китая Лаоцзы, и одного из ключевых текстов китайского буддизма махаяны (досл. с санскр. «большая колесница») «Да чэн ци синь лунь» («Шастра о пробуждении веры в махаяну»), на протяжении длительного времени обязательного для изучения всеми последователями этого направления в странах Дальнего Востока. Санскритский оригинал последнего тогда уже был утерян.

Для его переводов характерны серьезная проработка материала, максимальная тщательность и аккуратность формулировок, четкий понятийный аппарат. Российский буддолог начала прошлого века О. О. Розенберг указывал в этой связи: «Переводы Сюаньцзана почти вполне заменяют оригиналы… точность передачи Сюаньцзана нужно признать поразительной, даже если бы его язык и стиль в целом оказались бы не выдерживающими критики строгого китайского стилиста. он создал такой китайский язык, на котором сложнейшая аргументация индийского писателя передается ясно и отчетливо».

В процессе своих теологических изысканий наставник и проповедник оказался одним из создателей школы Вэйши, основанной исключительно на анализе сознания и его содержания, что позволяет, по мнению специалистов, рассматривать данную философскую концепцию в качестве своеобразной буддийской «феноменологии сознания». Сюаньцзан и его самый известный ученик Куйцзи разработали ее наиболее значительную версию Фасян, ставшую теоретической базой школы. Любопытно, что она известна также как школа Цыэнь (милосердие и благодеяние), по названию вышеупомянутого монастыря в Чанъани, ставшего на долгие годы творческой лабораторией танского интеллектуала.

Понятно, что масштабы столь яркой индивидуальности неизменно привлекали к себе внимание окружающих. Поэтому в дополнение к «Запискам о западных землях» его последователь Хуэйли решил составить «Биографию Сюаньцзана». Вскоре он умер, но работу завершил другой ученик — Яньцзун. Эти двое были определены монаху в помощники по переводу канонической литературы после его возвращения из Индии, удостоившись такой чести за хорошее знание буддийского учения и превосходное владение языковыми нюансами. Объемная «Биография» включает 10 цзюаней, из которых первые пять рассказывают о странствиях Сюаньцзана, а заключительные разделы — о его последующей жизни.

Европа близко познакомилась с «Записками» и «Биографией» лишь в середине Х1Х в. благодаря блестящим переводам на французский С. Жюльена. Помимо китайского он владел маньчжурским, персидским, арабским и другими языками, что обеспечило высокий уровень проделанной работы. О ее качестве, в частности, говорит следующий факт: до того как приступить непосредственно к переводу «Биографии», изданной в 1853 г., ученый-лингвист составил вспомогательные словари — санскритско-китайский, китайско-санскритский и словарь индийских названий буддийских сочинений и их китайских соответствий.

Ему в полной мере удалось не только преодолеть многочисленные трудности, связанные с идентификацией конкретных лиц, географических названий, религиозных текстов и специальных терминов, но и передать стилевые особенности авторов, образность, живость и пунктуальность их повествований. «Записки о западных землях» в переводе С. Жюльена были опубликованы чуть позднее, в 1857 г. В результате его кропотливого труда выдающиеся историко-литературные памятники оказались доступны мировой науке и рядовому читателю.

Восхитительные легенды и рассказы о сверхъестественном, изложенные Сюаньцзаном, с одной стороны, оказались ценным материалом для изучения мифологии народов Центральной и Южной Азии, с другой, — превратили его самого в популярного персонажа фольклора и литературных произведений. Так, паломничеству монаха в Индию посвящены известная пьеса У Чанлина (Х в.) «Танский «наставник Трипитаки» добывает сутры на Западе», прославленный роман У Чэнъэня (ХVI в.) «Путешествие на Запад» и др.

Последняя книга на редкость популярна в Китае. О подвигах и злоключениях «великолепной четверки» основных персонажей, в которой Сюаньцзан играет отнюдь не главную роль, знает и стар и млад. Не сходят с «голубых экранов» многочасовые мультфильмы и сериалы, причем в телевизионной версии путешественники в отличие от сюжета романа освоили маршрут «туда-обратно».

Национальным любимцем на протяжении столетий остается вездесущий и беспредельно храбрый «царь обезьян»— Сунь Укун, постоянно выручающий несколько заторможенного и мало приспособленного к трудностям реальной жизни «учителя». Комичные и обаятельные Чжу Бацзе и Ша Сэн — неизменные герои современных детских зрелищно-развлекательных комплексов и рекламных роликов для взрослых. В молодости автор книги с видимым удовольствием погрузился в сказочное очарование средневекового повествования и готов восторгаться им до сих пор. Родительские пристрастия в полной мере ощутила и дочь, уже в младенчестве оказавшаяся в водовороте фантастических приключений с неизменными играми в «отправившихся за книжками монаха и Сунь Укуна».