Его работники явно обрадовались приходу иностранца и долго извинялись за затянувшийся переезд. Из выставленных на тот момент экспонатов внимание привлекли высохшие останки погребенного мужчины и предметы домашнего обихода, извлеченные из могильника в Упу (Убао). Ученые-археологи считают, что эта культура существовала 3200 лет назад. Попутно замечу, что найденная там же женская мумия в настоящее время хранится в музее года Урумчи.

После посещения музея я пошел в сторону центра, хотел отыскать солидный книжный магазин и купить карту города. На Эпохальной площади (кит. Шидай гуанчан), что неподалеку от ночного базара, стоит памятник— девушка с дыней. Довольно необычная скульптурная композиция здесь никого не удивляет. Дело в том, что хамийская дыня — своеобразный культовый продукт не только в регионе, но и по всей стране. Когда в той или иной компании заходит разговор о Синьцзяне, о ней зачастую вспоминают в первую очередь.

Топоним «Синьцзян» появился на картах Срединного государства (оригинальное самоназвание Китая) примерно 250 лет назад, когда цинские правители создали на северо-западе новое наместничество.

Во второй половине XVII— первой половине XVIII века Западный край (кит. Сиюй) находился под властью Джунгарского ханства (1635–1758 гг.), образованного в результате объединения четырех основных групп ойратских племен, кочевавших в Западной Монголии, — чоросов, хошотов, торгоутов и дэрбэтов. После смерти основателя государства власть перешла к его сыну, энергичному правителю Галдану, который в 1678 году захватил Кашгарию, обязал население (тюрки-мусульмане) платить ему ежегодную дань и посадил на престол своего ставленника.

С присоединением новых земель позиции Джунгарского ханства заметно упрочились, и война с Китаем, где после многолетней крестьянской войны и затянувшегося периода нестабильности к власти пришла самолюбивая и инициативная маньчжурская династия Цин (1644–1911 гг.), стала неизбежной. Попутно замечу, что не только местные правители и императоры Поднебесной, но и русские цари были вынуждены считаться с военной силой и политическим влиянием ойратского государства.

Однако судьба его фактически была предрешена. Усиление позиций двух мощных соседей— Китая и России, вступивших в период интенсивного политического и экономического развития, при очевидном отставании Джунгарского ханства по многим параметрам оставляло последнему минимальные шансы на сохранение собственной независимости, и чуда не случилось.

Вскоре произошло первое столкновение ойратов с маньчжурами. Обе стороны решительно вмешались в обострившуюся междоусобную борьбу в Халхе (Северная Монголия). Потерпев серьезное поражение в 1690 году при Улан-Бутуне, Галдан был вынужден отступить. Участник сражения с ойратами, цинский офицер Инь Хуасин оставил интересное описание тактики ведения боя противником: «Неприятельская конница в числе ста с лишним тысяч человек выстроилась у горных отлогостей, опираясь на лес и под прикрытием речки. Вместо рогаток воины Гал-дана положили на землю с десяток тысяч верблюдов со связанными ногами, а на спинах у этих животных были размещены ящики, прикрытые смоченными войлоками. Назначение последних было образовать амбразуры. Такой живой изгородью джунгары окружились как палисадом, и солдаты их стреляли из-за упомянутых амбразур из луков и ружей, наконец, бросали крючья и копья, чтобы побивать маньчжурские войска, но не доводить дело до рукопашной схватки. Укрепление такого рода называется «верблюжьей крепостью».

Цинский император Канси (1662–1722 гг.) сумел вскоре поставить под контроль халхаские княжества и продолжил движение на запад. В одном из своих указов тех лет он утверждал: ойратский правитель Галдан «так далеко распространил свои победы», что на севере и западе многих мусульман «под свое владение подбил и покорил, а городов и местечек более тысячи двухсот во владении своем имел». Летом 1696 года маньчжуры нанесли сокрушительный удар по армии Джунгарского ханства, но затем наступило временное затишье.

Боевые действия между сторонами возобновились в первой четверти XVIII века. Ойраты провели несколько успешных операций, но контрнаступление в направлении Халхи захлебнулось. В те годы их военная мощь значительно возросла. Армия имела на вооружении пушки и мортиры, которые обслуживали специально обученные артиллеристы. Ханский посол, побывавший в Самаре в 1741 году, сообщил местным властям, что у него в стране «есть оружие огненное и пушки, а оные пушки прежде начал… делать немчин Иван».

Об упомянутом создателе джунгарской артиллерии хотелось бы сказать несколько слов. Иоганн Густав Ренат (австрийский немец по отцу) — шведский офицер, плененный под Полтавой в 1709 году и сосланный в Тобольск, где в 1716 году попал в плен уже к ойратам. Во время длительного пребывания в Джунгарии занимался литьем пушек и организацией артиллерийского дела, изучал географические условия региона, особенности быта местных жителей, их нравы и обычаи.

После почти 25 лет, проведенных в плену, он вернулся на родину в конце 1734 года и даже успел послужить лейтенантом в королевском арсенале. В 1738 году И. Г. Ренат составил любопытную карту, которая охватывала юг Западной Сибири и Туркестан. Ее копию спустя 150 лет случайно обнаружили в одной из библиотек Швеции. Рассматриваемая исследователем площадь занимает 3 млн. 600 тыс. кв. км, длина по широте — 2000 км, долготе — 1800 км. По мнению специалистов XX века, документ стал одним из первых образцов перехода от историко-географических лоскутных карт-схем, на которых были сгруппированы отдельные бассейны рек и районы, к исторической карте современной топографической основы. Умер много переживший и изрядно повидавший на своем веку швед 62 лет от роду в 1744 году.

В сложившейся ко второй половине 30-х годов XVIII века обстановке после продолжительных переговоров хан Галдан Цэрэн заключил мир с императором Цяньлуном (1736–1795 гг.). Джунгары отказались от претензий на Западную Монголию и согласились на пограничное размежевание по Монгольскому Алтаю. Цинское правительство, не имея в тот момент достаточных средств на продолжение войны, разрешило ойратам вести торговлю в Китае и посещать их религиозный центр в Тибете — ламаистскую Лхасу. Император, в частности, заявил джунгарскому послу: «Я ознакомился с докладной запиской твоего правителя… Теперь Галдан Цэрэн согласился определить границу в соответствии с моими предписаниями… Я удовлетворяю его просьбу об отправке 300 джунгар в Тибет на богослужение, а по вопросу торговли уже дал предписание главе военного совета заключить с тобой соглашение».

В 50-е годы XVIII века маньчжурский двор, воспользовавшись очередной междоусобицей, которая вспыхнула в регионе после смерти Галдан Цэрэна (1745 г.), направил туда многочисленное войско и окончательно переломил ситуацию в свою пользу. Несмотря на отчаянное сопротивление некоторых правителей, ханство распалось на отдельные княжества, подчинившиеся власти китайского императора.

Помощник оренбургского генерал-губернатора А. И. Тевкелев, внимательно наблюдавший за происходившими событиями, сообщал в Коллегию иностранных дел, что пока у ойратов «ссор не произошло, ничего успеть в том не могли, а как нашли их друг против друга воюющих (к чему они, китайцы, может быть, под рукою и побуждение делали) и совершенно изнуренных, то уже нетрудно им было всех их расхитить и владение их зенгорское (даунгарское. — Н. А.)вовсе опустошить».

Весной 1757 года правительственные силы в районе Урумчи разбили последние отряды повстанцев, объединившихся вокруг Амурсаны — еще недавно одного из претендентов на ханский престол, и, преследуя их, вышли к границам казахских кочевий. Согласно имеющимся историческим материалам, военные действия сопровождались жестокими расправами с местным населением. Некоторая часть ойратов в итоге перебралась на территорию царской России.