Это было похоже на требование, а не на пожелание.

Женщина скрестила руки на груди.

— Зачем? Ты опять хочешь оскорбить меня?

— Оскорбить? — Иден напрягся, словно пытаясь вспомнить, когда же он допустил бестактность. — Ах, да. В сексуальном красном платье ты выглядела очень счастливой именинницей. Констатация этого факта не должна быть сочтена за оскорбление.

Долли стиснула зубы.

— Да, я была счастлива и не собираюсь перед тобой оправдываться.

— Конечно, конечно. — Он был настроен миролюбиво и без дальнейших церемоний положил ей руку на талию, оттеснил хозяйку в сторону и вошел в просторный холл. Долли ошеломленно наблюдала за визитером.

Бесцеремонность мужчины на мгновение лишила Долли дара речи. Это был не тот Иден, которого она помнила. Где его безупречное воспитание, утонченные манеры? Сжав руки, она проследовала за ним, раздраженная столь грубым вторжением.

— Чего ты хочешь? — холодно спросила она.

Иден прошел на каменную террасу, где была Лола. Он проигнорировал вопрос и поинтересовался:

— Почему ты не желаешь, чтобы я познакомился с девочкой?

— Ее зовут Лола. Я хочу, чтобы ты ушел.

Иден улыбнулся ребенку.

— Привет, Лола.

Малышка посмотрела на него любопытными карими глазищами, которые казались слишком большими на ее маленьком личике.

Иден обратился к Долли:

— Сделай мне чашечку кофе. Покрепче, пожалуйста.

Еще одно требование. Да что он о себе возомнил?

Женщина стиснула зубы.

— Здесь не ресторан.

— Я понимаю, — произнес он со спокойствием, приводящим ее в бешенство, и вновь посмотрел на девочку: — Она что, болела?

— Нет, не болела, — натянуто ответила Долли.

Ее нервы были на пределе. Она хотела, чтобы гость немедленно ушел.

— Тебе не следует здесь быть. Город маленький. Люди будут болтать черт знает что.

— С каких это пор ты строишь свою жизнь, руководствуясь досужими пересудами? — спросил он после многозначительной паузы.

Когда-то давно мнение Идена было для Долли главным. Волна ярости нахлынула на нее. Она с трудом удержалась от соблазна ударить его. Тут же перед ней всплыло лицо Идена в один роковой день много лет назад и его слова: «Ты не можешь позволить своей матери решать за тебя, что делать и как жить. Тебе не тринадцать лет. Ты должна жить собственной жизнью».

Долли отогнала подальше воспоминания.

— Что тебе надо? — холодно спросила она.

— Я считаю, что нам нужно кое-что обсудить.

— Нам нечего обсуждать.

— О, — мечтательно протянул Иден, — мы могли бы подумать о некоторых вещах. Еще много нерешенных вопросов.

— Все закончилось двенадцать лет назад.

Уголки его губ опустились вниз.

— А что сейчас? — Голос прозвучал хрипло. — Тогда зачем ты приезжала ко мне?

Иден подошел немного ближе и посмотрел в глаза Долли.

Ее сердце снова бешено заколотилось. Она боялась его с этими светлыми глазами на смуглом лице.

— Держись подальше от меня, — дрожащим голосом произнесла Долли. Она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, и ей была ненавистна собственная незащищенность.

— Чего ты боишься? — В его тоне слышалась легкая насмешка. Долли поняла, что все ее чувства написаны на лице. В отчаянии она отступила назад. Иден не последовал за ней, не прикоснулся. Просто смотрел непонимающим взглядом. — Так как насчет кофе? Мне необходимо взбодриться.

Иден потер лоб, и Долли опять заметила, какой он был уставший.

— А что потом?

Он пожал плечами.

— Поговорим.

— Чего ты хочешь от меня, Иден? Признаний? Оправданий? Не лучше ли тебе удалиться?

— Нет, я хочу кофе, — нетерпеливо произнес он. — Потом мы поговорим.

Было очевидно, что он не собирается уходить. Хорошо, она сделает кофе. Ей и самой не помешает подкрепиться. Но он не заставит ее откровенничать!

На кухне Долли облокотилась на стол, пытаясь хоть немного успокоиться. Затем достала кофейник и набрала воды. Зерна, которые она собиралась размолоть, рассыпались по столу. Проклиная всех и вся, хозяйка смахнула их в раковину. Наконец, приготовив чашки и сварив кофе, она отправилась в гостиную.

Долли застыла на месте, увидев Идена с Лолой на руках. Он ласково говорил ей что-то, заботливо поглаживая.

Женщину бросало то в жар, то в холод. Она поставила поднос на столик.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Отдай ее мне.

Иден ничего не ответил, а девочка испугалась и расплакалась.

— Ей нужен медицинский осмотр, — холодно произнес он.

— Да кто ты такой, чтобы обследовать ребенка?

Так вот почему он здесь! Вот почему попросил меня приготовить кофе и отправил на кухню.

Лола продолжала плакать, и Долли потянулась к ней. Иден сразу же отдал малютку. Без сомнения, громкие голоса напугали малышку.

Иден заговорил тоном обвинителя:

— Твой ребенок плохо питается. Девочка явно истощена. Как, черт возьми, это могло произойти?

В этот момент он совершенно не был похож на врача, ставящего диагноз, он был раздражен, слишком раздражен и не скрывал этого.

Долли старалась подавить свое волнение.

— Ты врач-педиатр. Ты, должно быть, видел тысячи недоедающих детей. Как это обычно случается?

Иден смотрел на нее с каменным лицом. В комнате установилась напряженная тишина.

Долли знала причины детских заболеваний. Главная из них — бедность и невежество родителей. Она успокаивала девочку, с вызовом глядя Идену в лицо, не позволяя осуждать себя. Где-то рядом жужжала оса, в воздухе застыл стойкий аромат роз. Постепенно Иден успокаивался. Он пригладил волосы и вздохнул. У него был усталый озадаченный вид.

— Это ведь не твой ребенок, не так ли?

— Нет. — Долли погладила малышку по голове. Жаль, что она не моя, пришла внезапная мысль, опасная мысль, не сулящая ничего хорошего.

— Почему ты заботишься о ней?

— Я хочу, чтобы ты ушел отсюда. У тебя нет никакого права торчать здесь и задавать бестактные вопросы.

Его лицо исказилось от гнева.

— Судьба детей — дело каждого. Я не уйду до тех пор, пока не узнаю, что с этим ребенком. — Его тон не терпел возражений.

Здравый смысл подсказывал Долли, что Иден прав. Интерес к малышке понятен, и нечего человека осуждать. Он врач и хотел убедиться лично, что девочка получает правильный уход. Но Иден взбесил ее тем, что вошел в дом как хозяин и пытается обвинить в безответственности.

Да, он был врачом, опытным и компетентным, провел много времени с больными детьми бедняков, это было делом его жизни.

Против воли родителей он отказался от престижной практики в городе, потому что считал — дети в слаборазвитых странах больше нуждаются в его помощи. Двенадцать лет назад Долли любила этого человека, благоговела перед его мечтами и идеалами, ставшими понятными и близкими ей. Иден был героем в ее глазах, был интересен и близок.

И до сих пор интересен.

Восхищение было сильнее злости. Долли сделала несколько ровных глубоких вдохов, чувствуя, что успокаивается.

— Девочка попала ко мне из социальной службы. С ее родителями произошел несчастный случай. Сейчас они в больнице, но скоро поправятся.

— А почему малышку отдали тебе?

— У меня есть лицензия воспитателя. Я регулярно вожу ребенка к врачу. — Долли вновь погладила девочку. — Мне дают советы по уходу за ней.

Иден засунул руки в карманы и пристально посмотрел на женщину с малюткой. В воздухе витали невысказанные мысли и вопросы.

— А у тебя есть собственные дети? — тихо спросил Иден.

— Нет.

— Ты хотела много детей, — продолжил он задумчивым тоном. — Я думал, к этому времени у тебя уже будет парочка.

— Ну что ж, не получилось.

— Мне очень жаль.

Иден внимательно изучал ее лицо.

Долли закусила губу и отвела взгляд, поглаживая головку Лолы. Она не собиралась доверяться Идену. Ей вовсе не хотелось рассказывать о том, что врачи не находили у нее причин, не позволявших забеременеть. Значит, причина крылась в Элфи. Это ему надо было обратиться к врачу. Но он так этого и не сделал.