Когда они вошли в дом и Кейт включила свет, она в последний раз попыталась избавиться от него.

— Что ж, спасибо, но…

— Тут записка, — проинформировал Джек, указывая на листок бумаги, прикрепленный к зеркалу. — Посмотрим, — бесцеремонно начал читать он: «Желаю хорошо провести выходные. Вернусь в понедельник утром. Люблю, Мел». — Он повернулся к Кейт и внимательно посмотрел ей в глаза. — Мел живет вместе с тобой?

Кейт глубоко вздохнула, пытаясь унять охватившую ее ярость.

— Мел моя соседка, а не то, что ты подумал. Она уехала домой, у ее мамы день рождения.

— А я ничего и не подумал, — спокойно отозвался, он, приводя ее еще в большую ярость, и тут же добавил: — Так, значит, кроме нас, здесь никого нет?

— Я уже взрослая, — съязвила Кейт. — Мне не нужны няньки.

— Где твоя спальня? — все так же бесстрастно осведомился он, как будто речь шла о пачке молока.

— Что?! — вспыхнула Кейт.

— Я не маньяк, Кейт, — снисходительно проговорил Джек, — а твой врач. Я хочу, чтобы ты пошла наверх, переоделась и легла в постель, пока я приготовлю тебе чашку чаю. Ты ведь пьешь чай? Или, может, предпочитаешь горячее молоко?

— Чай, — огрызнулась Кейт. — И я сама в состоянии его приготовить. К тому же я не хочу спать.

— Не спорь, дорогая. Я не уйду, пока не буду уверен, что ты легла спать. Тем более кто-то должен сделать тебе холодный компресс, иначе глаз долго не пройдет. Кухня там, правильно? — Он махнул рукой в сторону гостиной.

Кейт вздохнула.

— По коридору направо. Я прилягу на диван. — Она включила свет в гостиной и уселась на диван. — Так и быть, выпью твой чай и пойду спать, если ты настаиваешь. У меня всего лишь синяк.

— У тебя легкое сотрясение, Кейт, — спокойно ответил он. — Ты невероятно строптивая женщина, тебе говорили об этом?

Она тихо хмыкнула. Когда Джек вернется с чаем и компрессом, она расскажет ему о Брендане.

И почему она так терпелива с Джеком? Этот человек хладнокровно довел ее сестру до самоубийства. Она, Кейт, поклялась ненавидеть его до конца своих дней. Только у нее почему-то не получается ненавидеть его. И более того, он вовсе не казался ей безжалостным негодяем, каким изображал его отец.

Несмотря на свое положение, Джек даже не похож на честолюбивого человека. Он так и остался тем таинственным героем, которого Кейт когда-то встретила на пляже, ее спасителем, и она должна быть ему благодарна.

«Подумай о Шарлотте», — подсказал ей внутренний голос. Ведь Джек не проявил никакого сострадания к ее сестре, а это непростительно.

Кейт слышала, как он гремит посудой на кухне.

— Тебе помочь? — крикнула она.

— Я справлюсь сам, не вставай! — приказал он.

Кейт закрыла глаза. И все же Джек такой нежный, такой мужественный… Разве мог этот человек довести кого-то до самоубийства?

— А вот и я, — раздался его голос.

Он поставил поднос с чайником и чашками на столик, протянул ей небольшую салфетку, смоченную водой.

— Приложи к глазу, — велел он. — Сахар?

Кейт покачала головой.

— Я не пью чай с сахаром, — машинально объяснила она. — Но все равно, спасибо. Наверное, я выгляжу ужасно…

Джек удивленно вскинул брови.

— Ты что, не видела? — Он улыбнулся. — Большинство женщин уже давно бы потребовали зеркало. Твой глаз действительно выглядит ужасно, но не волнуйся, ты все равно очень красива.

Кейт едва не поперхнулась. Джек присел рядом с ней и невинно поинтересовался:

— Как прошло твое занятие у Селвина?

Вопрос застиг ее врасплох. Она глянула на него и в ту же секунду поняла, что ее подозрения полностью оправдались.

— Это был ты! — выпалила Кейт, не выдержав.

— А ты узнала? — деланно изумился он. — Прошло столько времени… Так, так…

Кейт мучительно покраснела и отвела глаза. Все обстояло еще хуже, чем она предполагала.

— Значит, ты признаешь, что позировал обнаженным? Известный, всеми уважаемый нейрохирург в свободное время занимается эксгибиционизмом… Думаю, комиссия по врачебной этике заинтересуется этой информацией…

Ласковая улыбка в момент превратилась в сардоническую.

— Я ничего не признаю. Если хочешь распускать обо мне слухи, пожалуйста… Можешь даже показать свой набросок своим коллегам. Только никто тебе не поверит. «Известный, всеми уважаемый нейрохирург в свободное время занимается эксгибиционизмом»… Это же отличный заголовок для любой бульварной газетенки! — Он рассмеялся. — Все подумают, что ты влюбилась в меня, Кейт.

Неужели? Кейт представила себе реакцию Эллы и Джорджии и других ординаторов… Джек прав: именно так они и подумают.

— Можешь не беспокоиться на этот счет, — уверила она. — Я не собираюсь распускать грязных сплетен. Я буду нема, как рыба. Но, конечно, если ты меня к этому не вынудишь, распуская в свою очередь сплетни обо мне…

— Сплетни о вас, доктор Смит? С чего вы взяли, что я стану делать это?

Действительно, с чего она взяла? Он слишком серьезен, чтобы заниматься чем-то подобным.

— Позволь полюбопытствовать, Кейт, — вдруг начал он, — ты узнала меня как художник или как женщина?

Кейт едва не опрокинула на себя чашку с чаем.

— Исключительно как худ-дожник, — ответила она, заикаясь.

— Ты уверена, Кейт? — Его взгляд скользнул по ее лицу. — Но я смутил тебя, не так ли? Знаешь ли, — добавил он, — я несколько по-другому представлял себе Кейт Уоррен-Смит. Но ты ведь предпочитаешь, чтобы тебя называли доктор Смит? В этом ты вся. Не желая быть тенью сестры или отца, ты следуешь своей собственной путеводной звезде. Ты удивительный человек, Кейт.

Она вся сжалась, не понимая, с чего вдруг он осыпает ее комплиментами.

— Тебе небезразличны люди. Я видел, как ты работаешь, как общаешься с коллегами… Ты замечательный врач. Должно быть, ты похожа на свою мать. Она ведь тоже работает в приемном отделении?

Кейт кивнула.

— Я бы очень хотела походить на нее. Она потрясающая, всегда всех прощает…

«Только отец никогда этого не ценил», — добавила она про себя.

Тень огорчения легла на ее лицо. Теперь родители снова соединились, однако между ней и Джеком все еще стоит загадочная смерть Шарлотты. Даже если бы не было Брендана, им нельзя быть вместе.

— Как бы мне хотелось, чтобы все было по-другому, — тихо сказал Джек.

Кейт вздрогнула. Он теперь совсем близко, такой обаятельный, нежный, сильный…

— Что ты такое говоришь? — прошептала она.

— Неужели твоя сестра будет вечно стоять между нами, Кейт?

У нее пересохло во рту, и, прежде чем она осознала, что происходит, его пылающие губы коснулись ее обнаженной шеи.

— О, Джек, — простонала она.

— Подожди, Кейт, я должен кое-что сказать… Было время, до того как ты узнала, кто я, до того как я поцеловал тебя… В тот момент я… — Он запнулся на мгновение. — Кейт, мы ведь оба понимаем, что с нами происходит. Это волшебное чувство. Может, ты… снова станешь прекрасной беззаботной русалкой, которую я поймал в морской пучине… Может, мы все начнем сначала? — И не дожидаясь ответа, он поцеловал ее. У Кейт закружилась голова, тело обмякло. Ощущение какого-то всепоглощающего счастья охватило ее. Когда поцелуй закончился, Джек сказал: — Ты ведь тоже это чувствуешь, Кейт… У нас еще есть надежда… Если мы отпустим прошлое…

Надежда? Кейт дернулась в его объятиях.

— О, Джек, — зарыдала она. Ее руки лихорадочно обхватили его голову, метнулись к плечам, губы страстно целовали его глаза, рот. — Я не должна была позволять тебе целовать меня… Я не могу… Мы не можем… Джек, через две недели я выхожу замуж!

Он побледнел, в его глазах промелькнуло странное выражение. На мгновение ему показалось, что он ослышался. Какая чудовищная нелепость — так не бывает! Он замер, уставившись невидящими глазами на Кейт.

— Ты не носишь кольца, — наконец сказал Джек. — Ты ведь не стала бы так обманывать меня, только чтобы оттолкнуть? — внезапно оживился он.