– Итак, друзья, на примере выражения «сорок бочек арестантов» вы поняли, что за словами, кажущимися нам понятными, в образных выражениях может стоять другое значение. То же самое в обороте «ни богу свечка, ни черту кочерга». Смысл, я думаю, понятен: речь идёт об объекте, ни к чему не пригодном. Синонимические выражения: ни то ни сё; ни к селу ни к городу. Но слово «кочерга» здесь – вовсе не железная крюка, которой ворошат в топке, выгребают угли. Первоначально, в древности, кочергой называли деревянную обгорелую палку вроде коптящей лучины. Её использовали для освещения избы.

Я поднимаю голову, чтобы увидеть, какой знак мне подаёт Костя. Но вместо Кости сегодня Игорь. Когда пришла на передачу и узнала, что со мной будет работать Игорь, чуть не разревелась: Костя бросил меня. Потом испугалась: провалю эфир. Собрала волю в кулак и пошла в студию. Моя воля – с колобок, по сусекам поскрести, слепишь маленький шарик.

Игорь работал со мной как с нормальной ведущей. Не жестикулировал, поднимал руку, только когда должна зазвучать реклама. Складывал растопыренные пальцы – пять, четыре, три секунды до рекламного ролика. И ещё перекидывал листки «напоминальника». Это штука вроде перекидного календаря, только большая. На ней крупные цифры – сколько минут осталось до конца эфира. Прежде я никогда не могла вычислить, соотнести заготовленный текст с оставшимся временем. «Напоминальник» меня пугал, Костя его убрал, всё, что нужно, жестами объяснял. И ещё оценивал ход передачи, режиссировал в прямом эфире.

Семь минут осталось, надо переходить к звонкам. Ага, реклама, показывает Игорь. Безобразие! Раньше передачу один раз прерывали, теперь – дважды.

– И снова в эфире передача «Словарик» и её ведущая Ася Топоркова. Пришло время ответов на вопрос, который я задала в начале передачи. Подберите фразеологизмы, то есть устойчивые выражения, народные обороты, аналогичные слову «замерзать». Наш телефон… Первый звонок. Добрый день, представьтесь, пожалуйста, и скажите, сколько вам лет.

– Олеся Маркусян, мне четырнадцать лет.

«Надо же, такое сочетание имени и фамилии», – подумала я.

– Слушаем вас, Олеся.

– Замерзать – это зябнуть, леденеть.

– Вы привели правильные глаголы-синонимы. Но по условиям надо вспомнить идиоматические выражения. Мы говорим: «я замерз так, что…» Следующий звонок.

– Что зуб на зуб не попадает! – выпалила девочка, не дождавшись моей просьбы представиться.

– Отлично, как вас зовут?

Мои замечательные ученики вспомнили и «дрожать как осиновый лист», и «стучать зубами», и «промёрзнуть до костей», и «превратиться в ледышку».

А новый мальчик, Саша Смирнов тринадцати лет, поразил меня:

– Дрыжиков ловить!

– Отлично! – искренне восхитилась я. – Но у меня есть смутные подозрения, что эту редкую идиому вам подсказал кто-то из взрослых. Так?

– Да, бабушка. – В тихом голосе ребёнка, честно признавшегося, были и стыд, и страх перед осмеянием.

– Саша, передайте, пожалуйста, вашей бабушке благодарность за то, что она помнит народные обороты и передаёт их внукам. А что такое «дрыжики», как вы думаете?

– Баба, баба! Скажи! – Мальчик так закричал, что засвистело, зафонило в эфире.

Игорь не успел быстро восстановить звук.

– Пожалуйста, не подходите с телефоном близко к приёмнику, – попросила я.

– Бабушка не знает, – обречённо сказал ребёнок.

– Ничего удивительного. Честно признаться, и я только предполагаю. Передача уже заканчивается, и в словарях смотреть времени нет. Моя версия: «дрыжики» – от дрожать. Когда мы мёрзнем, то покрываемся пупырышками, которые ещё называют «гусиной кожей». Думаю, это и есть дрыжики. Согласитесь, «ловить дрыжиков» – остроумно. Как и прочие использования глагола «ловить» – ловить момент, ловить удачу.

– А я выиграл? – спросил Саша.

– Не знаю, у нас есть ещё один звонок. Алло! Вы в эфире, представьтесь, пожалуйста.

– Я Олег. Я хотел спросить про шоферо́в.

– Каких шофёров? – выделив голосом правильное ударение, я напряглась: не появился ли новый Сталин подросткового возраста?

– Ну, вы это, типа, в прошлой передаче как бы говорили, что космонавты там всякие в ловушку попадают. А у меня папа «Газель» водит.

«Идиотка, склеротичка! – обругала я себя мысленно. – Забыла, что задавала».

«Напоминальник» показывал жестокое «1» – минута до конца эфира. Не знаю, как сумела, но я таки уложилась во время, хотя говорила быстро и при этом помнила, что произношение слов коверкать, сокращать нельзя, надо чётко проговаривать. Перед своей первой передачей я две недели, расхаживая по дому, твердила скороговорки, Костя посоветовал.

– Олег, большое спасибо за звонок! Я уж расстраивалась, что никого не заинтересовала ловушка, в которую попадают люди, использующие профессионализмы. Вы, наверное, смотрите по телевизору новости, репортажи? Вот руководитель полётов даёт в спокойной обстановке интервью и говорит: «С бо́рта станции…» и так далее. А если журналисты включили микрофон, когда ситуация напряжённая, только-только преодолён какой-то сбой, тот же самый человек, волнуясь, произносит: «С борта́ информация поступает, аварию ликвидировали». Понимаете? Среди своих, профессионалов, искажённое произношение – норма. Когда вышел из круга посвящённых, надо говорить литературно. Иначе прослывёшь неграмотным. В этом ловушка профессионализмов. А в сегодняшней викторине – думаю, вы со мной согласитесь – побеждает Саша Смирнов и его бабушка с их остроумным «дрыжиков ловить» – в значении «мёрзнуть». Я прошу Сашу ещё раз набрать редакционный номер. А с вами прощаюсь – до пятницы. Послезавтра мы поговорим об ошибке, которая встречается в речи очень-очень часто. Ею грешат даже министры, журналисты и, страшно сказать, президенты. До встречи, друзья! Вы слушали «Словарик», с вами была Ася Топоркова.

В студии, около стола, перебирая листки с текстом, уже стояли диктор новостей и спортивный комментатор. В эфире шёл большой рекламный блок. Я сняла наушники, положила на стол, двинулась к выходу.

– Как? – спросила я Игоря, потому что привыкла спрашивать Костю.

– Нормально, – не отрывая глаз и рук от пульта, ответил звукооператор. – Дрыжики! Надо ж придумать! Слушай, а как правильно: свёкла или свекла́, тво́рог или творо́г?

– От человека зависит, – буркнула я и схватилась за телефонную трубку. – Это мне звонок.

Говорила бабушка мальчика Саши Смирнова, задыхаясь от волнения, проглатывая окончания слов:

– Ася? Так я вам скажу. Спасибо! У нас с русским полный провал был. Учительница Сашу недоразвитым называла… И «двойки» сплошные! А он гордый – что возненавидит, так хоть кол на голове теши. Ой, я волнуюсь, может, неправильно выражаюсь?

– Всё в порядке. Я внимательно вас слушаю.

– Закругляйся, – велел Игорь.

– А потом, значит, стали вас слушать. Сначала-то я сама, а потом уж Сашку притянула. Голос у вас! Медовый. Сашка поперву ерепенился, а потом, гляжу, прислушивается. Очень вам признательна в смысле благодарности.

– Тридцать секунд, – сказал Игорь, – и отваливаешь. Не мешай работать.

– Не знаю, как вас зовут, – быстро говорила я, – но чрезвычайно благодарна за добрые слова. Даже не представляете, сколь это важно для меня. Приз, книгу можно получить…

– Асенька, только один вопрос!

– Да?

– А не могли бы вы деток научить правильно, без ошибок писать?

– Э-э-э, – тянула я.

Игорь выхватил у меня трубку и брякнул в утопленное гнездо:

– Отваливай!

– Говори «свёкла», – выходя, бросила я, – прослывешь за культурного.

Это что-то новенькое: я научилась огрызаться и, честно говоря, не убиваюсь отчаянно из-за бабушкиного (моей бабушки) приступа стенокардии. А с её стороны благородно сделать из меня пищеварительную машину реализации собственных исторических комплексов? Задать бы этот вопрос Косте. Или просто с ним вместе обмозговать ситуацию. Или увидеть, как он ставит передо мной тарелку с пирожными…