Ей так хотелось оказаться сейчас в теплой и привычно жизнерадостной квартире в Найтсбридже. Стелла начала распаковывать вещи и развешивать свою одежду рядом с одеждой Мэтью в огромном платяном шкафу. Пришло время спуститься вниз. На какое-то мгновение она остановилась перед дверью передней комнаты, потом повернула ручку и вошла. Ее золовка сидела перед зажженным камином, рядом стоял сервировочный столик на колесиках.

— Вы быстро, — заметила она, поднимая китайский чайник. — Думаю, вы не откажетесь от чашечки чая. Вы какой любите?

— Совсем слабый, пожалуйста.

Прихлебывая чай, Стелла оглядывала комнату. Обстановка, начинай с вычурных позолоченных бра на стенах и кончая безвкусным турецким ковром, являла собой дурной вкус. Полки книжного шкафа у дальней стены были забиты дешевыми изданиями, вдоль другой стены стояли бар, подделка под старину, и соперничавший с ним за место рояль-миньон розового дерева. Остальную часть комнаты занимал унылый зеленый гарнитур от Ноуля, в том числе и стулья с высокими спинками, жесткие и неудобные.

Заметив оценивающий взгляд Стеллы, Джесс улыбнулась:

— Мэт посоветовал мне в вашу честь сменить обстановку.

— Прекрасно, — слукавила Стелла.

Джесс подняла носок, который чинила:

— Большое разочарование, что пришлось пропустить медовый месяц. Но бизнес очень много значит для Мэта, иначе он не был бы тем, кем стал. Я очень удивилась, когда он сказал мне, что собирается жениться. Он был таким закоренелым холостяком, что я уже не ждала перемен.

Она опустила носок и, улыбнувшись, наклонилась к Стелле, но та не находила в своей душе ни малейшего отклика. Большой рот и мясистый нос делали лицо Джесс мужеподобным, желтоватая кожа в нижней части лица была испорчена родинками, напоминавшими пляжную гальку. Над карими глазами нависали густые брови, а темные волосы были модно подстрижены. Джесс поднялась, чтобы снова налить чаю в чашку Стеллы. Крупные руки и ноги делали ее еще крупнее, чем она была на самом деле, а коричневое платье не могло скрыть плотную фигуру и пышную, тяжелую грудь.

— Чем вы занимались до замужества?

— Ничем.

— Разве вы не скучали? Я бы скучала.

— Значит, вы работаете? — удивилась Стелла.

— Когда ведешь дом, работы всегда полно.

— Я тоже вела дом, — быстро сказала Стелла.

— Квартиру. — Джесс опустила работу. — Этот дом — совсем другое дело. В любое время дня и ночи толкутся люди, служанки бастуют, когда им только заблагорассудится. Полагаю, в Лондоне они такие же своевольные?

— Не знаю. К нам только раз в неделю приходила девушка.

— Конечно. Мэт говорил, что вы бедные.

Стелла вспыхнула:

— Не всем так повезло, как вашему брату.

— Вы имели в виду, вашему мужу. И это не везение, это тяжелый труд. Вот почему я слежу за расходованием его денег. Надеюсь, вы тоже будете это делать. Я считаю, что нужно называть вещи своими именами, и если мы хотим преуспеть, то нам всем полезно знать, с чего начинать. Я занимаюсь этим домом с тех пор, как убили моего мужа, и вложила в него много сил.

— Мэтью рассказывал мне, как хорошо вы управляетесь с хозяйством, — быстро вставила Стелла, — и, конечно, я не возражала бы, если бы вы продолжали им заниматься.

— Значит, одно дело улажено. — Женщина удобнее уселась в кресле. — А я представляла вас не такой. Вы совсем не во вкусе Мэта.

Стелла подавила улыбку:

— А какой вы меня представляли?

— Ну скажем, более энергичной. Нет, я, конечно, никого не хочу обидеть. Однако говорят же, что человека притягивает, противоположность.

— Ваш муж был похож на вас?

— Господи, нет! Гораздо красивее. Волосы черные, глаза голубые. Хотя и без твердости в характере. Можно сказать, слабый человек.

— Не слишком хорошо, когда в браке больше одного главы.

— Здесь вы правы, — хмыкнула Джесс, — но каждой женщине иногда хочется побыть главой семьи. Впрочем, независимо от ваших способностей, вам нравится чувствовать, что у вас есть к кому прислониться, чтобы не упасть.

Стелла предпочла дипломатично промолчать, а ее золовка откусила шерстяную нитку и встала:

— Может быть, вы закончите носок? Это вашего мужа.

Она вышла, а Стелла беспомощно посмотрела на носок. Огромная дыра была уже частично заштопана. Стелла взялась за иголку и приступила к починке, но через секунду вскрикнула и опустила работу. На конце пальца появилась капелька крови, она вытерла ее носовым платком и с кривой улыбкой подумала, что ей еще многому придется научиться, прежде чем она сможет конкурировать с сестрой Мэтью.

Стелле вспомнились последние слова Адриана. Интересно, что он сказал бы, если бы присутствовал при ее встрече с Джесс. Золовка вместо свекрови. И какая золовка! Она вздрогнула и опять всей душой пожелала, чтобы Мэтью уже был здесь. Только когда он придет, она избавится от своих страхов, угрожающих сокрушить ее. Вскочив, Стелла пошла наверх, чтобы переодеться в свое самое лучшее платье. В конце концов, это был день ее свадьбы!

Стелла надеялась, что Мэтью не добавит ей обид опозданием к обеду, но, когда она вошла в гостиную, комментарий золовки вовсе не был обнадеживающим:

— Вы так нарядились. По какому поводу?

— Мой первый обед в доме мужа, — ответила Стелла.

— Сомневаюсь, вернулся ли он. Сколько раз я сидела и ждала его, пока все не остынет.

— Не думаю, что он опоздает сегодня.

— Надеюсь, вы правы. Ему понравится ваше платье, голубой || один из его любимых цветов, но, думаю, вы это знаете.

— Признаться, нет, — Стелла села, — о его вкусах я немного знаю. Вы должны мне рассказать.

— Вы это достаточно быстро выясните. — Джесс разгладила на коленях коричневое платье. — Я не переоделась, но он привык видеть меня в таком виде. Моего мужа никогда не волновало, как я выгляжу. — Она взглянула на свои часы. — Мэт сказал, что будет дома в восемь? Уже почти четверть… Не хотите ли приступить?

— Я бы хотела еще немного подождать.

— Меня устраивает. У нас сегодня только тушеное мясо с картофелем. Извините, что не слишком празднично, но к тому времени, когда ваш брат позвонил, все магазины были уже закрыты. Однако есть капелька хереса… Мэтью его любит.

Женщины замолчали, тишину нарушали только треск огня в камине и стук часов. Стелла мучительно подыскивала тему для разговора и облегченно вздохнула, когда Джесс поднялась со словами:

— Уже половина, нам лучше садиться. Элси придется еще мыть посуду.

Она направилась в столовую, ткнув на ходу большим пальцем через плечо:

— Эта дверь ведет в холл и далее в кухню, посудомойню и убежище Мэтью.

— Его что?

— Рабочий кабинет, как, полагаю, вы это назвали бы.

Стелла ничего не сказала, но с удивлением оглядела столовую. В отличие от той комнаты, которую они только что покинули, эта была обставлена почти современно, с длинным столом и буфетом, на котором стояли два серебряных подсвечника. Здесь тоже украшал пол турецкий ковер, по качеству еще хуже предыдущего, отличавшийся цветом от портьер, закрывавших высокие окна. Гордостью этого места явно служили картины с изображениями каких-то, словно восковых, цветов, от которых Стелла поспешила отвести глаза.

Джесс указала:

— Вам лучше сесть ближе к огню, вы выглядите озябшей.

Едва Стелла села, вошла пухленькая ярко-рыжая девушка с коричневой кастрюлей.

Джесс наполнила тарелку и передала ее Стелле:

— Давайте загружайтесь, пока горячее.

Стелла взглянула на исходившую паром массу и, преодолевая себя, начала есть.

Они почти покончили с первым блюдом, когда хлопнула парадная дверь, и в комнату быстрыми шагами вошел Мэтью. Он схватил Стеллу в медвежьи объятия, обдав ее запахом сырого пальто и такого мороза, что она отшатнулась:

— Мэтью, ты холодный!

— Я знаю. — Он стащил перчатки. — Извините, что опоздал. Хэлло, Джесс.

— Хэлло, Мэт. С митингом все в порядке?

— Более или менее. Утром я встречусь с лидерами, постараюсь достичь соглашения. — Он хлопнул ее по спине. — Не думала увидеть меня дома так скоро, а? Однако я не надолго: улажу дела, а потом мы со Стеллой отбудем.