– Лина, ты передумала меня везти? – постучал в дверь Сергей. – Полчаса уже прошло! А шоферу я уже перезвонил, чтоб не ехал. Так что вылезай, раз сама напросилась.
– А я уже иду! – пропела, выплывая из ванной супруга.
Умытая, причесанная и накрашенная, из ванной вышла если не нимфа, то совершенно другая женщина, разительно непохожая на ту, которая полчаса назад туда вошла. Сергея всегда искренне завораживало это волшебное превращение. Проходя мимо, она кокетливо чмокнула в щеку глазеющего на нее мужа и посмотрела на него снисходительно сквозь густые реснички. Сбросив халатик, нимфа принялась натягивать белье, джинсы и водолазку, краем глаза отметив, что дорогой супруг никуда не делся, несмотря на свою якобы занятость. Стоял и подсматривал, как школьник. «Ну и на здоровье, не жалко», – развеселилась Лина.
– Бусечка, ты с нами? – уже одевшись, поинтересовалась она у дремавшей на кровати собачки.
Но Буся, относившаяся к утренним вставаниям еще хуже, чем ее хозяйка, даже головы не подняла.
– Фрося с возу – машине легче! – хмыкнув, прокомментировал ее выбор Сергей. – Поехали уже!
Ехать по недавно построенной восьмиполосной дороге в аэропорт, особенно утром, когда машин еще мало, и в самом деле было удовольствием – шестнадцать километров с ветерком по Европе. Радуясь свободе, скорости и плавному, шуршащему ходу автомобиля, Лина включила музыку, на этот раз Сезарию Эвора.
– Сережа, а давай на Рождество не на острова поедем, а в Париж? – с жаром предложила она. – Или в Прагу? Помнишь, как мы там гуляли под Новый год, глинтвейн на улицах пили и эти ели – оладьи картофельные… как их?
– Не помню, – охладил ее пыл Сергей, который сосредоточенно вглядывался в мелькающий за окном пейзаж. – Не хочу в Европу. Погреться хочу. А то снег на полгода скоро зарядит. Да и заплачено уже, к твоему сведению, так что готовьте ласты, мадам.
– Брамбораки! Точно, брамбораки! – с удовольствием смаковала смешное слово Лина. – Те же драники, между прочим. Слушай, Андрюшка драники любит, надо сделать.
– Попроси Елену, она приготовит, – пробормотал Сергей. – Туман какой, хоть бы улететь нормально.
Лина сразу почувствовала, что у мужа изменилось настроение, и замолчала. Вопросов задавать не стала, понимая, что он наверняка уже мыслями не здесь, а в Москве, где ему предстоят несколько дней напряженной работы. До аэропорта они домчались за считаные минуты. Сергей быстро поцеловал ее, прощаясь, пообещал звонить и заторопился – до вылета оставалось сорок минут, заканчивалась регистрация. Они решили даже не тратить время на оплату парковки возле терминала, Лина только притормозила перед шлагбаумом, и муж вышел. Помахал рукой, глядя, как она разворачивается, и в зеркало заднего вида Лина увидела, что он, смешно скользя по утреннему льду, побежал к сияющему огнями зданию аэровокзала.
На часах было половина седьмого, чернота осенней ночи уже уступала место утренним сумеркам – промозглым и бледным, как и стелившийся по краям дороги белесый туман. И Лине вдруг ужасно захотелось убежать от этой сонной серости, вернуться в аэропорт, выпить чашку горячего душистого кофе, съесть горячий хрустящий круассан. Просто побыть среди людей, в красивом, чистом, освещенном сотнями ярких огней пространстве, понаблюдать со стороны за суетой пассажиров и нетерпеливым волнением встречающих… В конце концов, она только что проводила мужа в командировку и теперь может с чистой совестью воспользоваться его же советом и насладиться временной свободой! Она опять развернулась и уже не спеша поехала к парковке перед аэровокзалом.
В небольшом кафе ей сварили отличный кофе, на роль круассана вполне сгодилась свежеиспеченная булочка с корицей. «Надо сегодня непременно пойти в спортзал. В одиннадцать как раз занимается группа бодифлекса, – лениво подумала Лина, – а то на обед – шарлотка, на ужин – шарлотка, на завтрак – булочка, так недолго и до Ларискиных габаритов дорасти». Вокруг кипела полноценная жизнь без поправок на раннее утро. Бодрый голос диктора объявлял названия рейсов, и ей тоже вдруг очень захотелось куда-нибудь полететь. Хоть бы вот и в Москву, с Сергеем. А что? Она давно не была в Москве. Сходить в музей, в театр. Просто погулять по осенней столице. Впрочем, гулять одной неинтересно. Надо будет и вправду вытащить Сережу в Европу, хотя бы на майские. Причем уехать вдвоем, без Андрюшки, его все равно разглядывание архитектурных шедевров не особенно привлекает. В Праге, например, они всегда живут в одном и том же отеле с бассейном, где так приятно поплавать после целого дня пеших прогулок. А по вечерам они, как молодые влюбленные, ужинают в лучшем ресторане отеля, при свечах, и всегда играет на рояле один и тот же старенький пианист. Вдвоем им будет здорово… От таких приятных воспоминаний ехать домой спать совершенно расхотелось. Лина еще раз прошлась по периметру недавно реконструированного здания аэровокзала, изучила ассортимент всех бутиков и даже купила себе пару детективов, чтобы почитать перед сном. Надо же использовать преимущества свободы на все сто процентов!
Пора уходить. Но тут она вспомнила, что на втором этаже аэровокзала недавно открылась арт-галерея современного искусства «Иллюминатор». Лину приглашали на открытие, но она пропустила торжество – была в тот день чем-то занята. Да и мелковато, честно говоря, было мероприятие: из тех, на которых журналистов бывает больше, чем приличных людей. А теперь, раз случай подвернулся, отчего же не зайти?
Поднявшись на второй этаж, она попала в необыкновенно приятное пространство, где мягко струился приглушенный свет, а людей почти не было. Картины висели на уровне человеческого роста, слегка покачиваясь от сквозняка. Лине показалось, что они парят в воздухе, плавно и медленно, как гигантские рыбины, словно они не прикреплены рабочими к потолку при помощи монтажных крюков и длинных, почти невидимых шнуров. Кураторам проекта удалось собрать произведения искусства, созданные художниками из разных стран, – картины и фотографии в форме круга (то бишь иллюминатора). Правда, огромного, метр с небольшим в диаметре. Лина в одиночестве бродила среди кругов, работы оказались весьма и весьма интересными. Из одного «иллюминатора» был виден земной шар, из другого – океанские волны, в третьем мчались по саванне испуганные длинношеие жирафы, а четвертый представлял собой нечто черно-белое, абстрактное, Лина даже остановилась на несколько минут, озадаченно рассматривая изображение. Картины-круги занимали весь второй этаж, служивший одновременно переходом из терминала внутренних рейсов в международный. Пройдя вдоль ряда картин от начала до конца, Лина стала спускаться по лестнице. Внизу тонкой змейкой вилась очередь на регистрацию рейса на Прагу. «Как раз на Прагу, – обрадовалась совпадению Лина. – Значит, точно поедем с Сергеем на майские!» Опять вспомнив про брамбораки, она улыбнулась… и замерла на середине лестничного пролета.
Возле самой стойки регистрации она увидела Сергея. А рядом с ним стояла – Лина не поверила своим глазам – та самая молодая женщина, с которой она видела его в парке, стройная миниатюрная блондинка, внешне чем-то похожая на саму Лину. Проходящая регистрацию парочка о чем-то разговаривала: он привычно низко наклонился к ней, чтобы лучше слышать; потом погладил по руке – наверное, успокаивал. Вот Сергей поставил на ленты транспортера два небольших чемодана – свой и ее, забрал у строгой девушки в летной форме билеты и посадочные талоны и вместе со своей спутницей отошел от стойки. Лина метнулась вниз, в ней еще жило сомнение – а вдруг это он ее провожает? А чемодан… чемодан просто похож. Но когда она спустилась вниз и обогнула установки для досмотра багажа, парочка уже поднималась на эскалаторе на второй этаж. Лина, выждав полминуты, тоже бросилась к эскалатору. Сергей и белокурая незнакомка уже подошли к окошку таможни.
Женщина вдруг оглянулась, и Лина шарахнулась за колонну. Когда решилась выглянуть, они уже прошли таможню и скрылись за непрозрачной стеклянной перегородкой. «Этого не может быть, – жалобно подумала Лина. – Просто не может быть, и все». С благодарностью она ощутила лбом холод мраморной колонны. Лина потратила столько сил, чтобы убедить себя в нереальности той сцены в парке, когда отчетливые на фоне желтой листвы силуэты влюбленных растаяли вдали, а она – пряталась, когда они были счастливы. Тогда у нее, у обманутой жены, внутри все сжималось от боли, – сердце не принимало, а мозг отказывался анализировать. Нет-нет, этой сцены просто не было. Ну, или она ничего не означает. Нет, пожалуй, лучше первое. Что жизнь продолжается, что плохое больше не повторится, что ее, Лининому, благополучию ничего не угрожает. И после этого они с Сергеем ходили в гости, танцевали и даже провели вместе ночь! Всей семьей ели пирог с яблоками… Стало быть, все это время Сергей готовился к поездке, получал визу, созванивался с той женщиной, договариваясь о встрече в аэропорту. И вел себя при этом так, как будто ничего особенного не происходит. Он ее предавал, обманывал, выставлял на посмешище… а потом поцеловал, пообещал звонить и ушел. Нет, убежал – к ней. Значит, он считает, что такое поведение нормально – все это в порядке вещей.
