«И в этот синий грустный вечер я смотрю на быстро гаснущее небо и не могу отделаться от мысли о Вас. Вы — мой идеал, Вы „чистейшей прелести чистейший образец“, и я… влюблен в Вас». Лариса бегло прочитала с экрана компьютера мигающие строчки, закусила губу и решительно нажала на кнопку «Ответить». Но компьютер протестующе пискнул и выбросил надпись: «Ответить невозможно. Отправитель неизвестен». Она с раздражением захлопнула крышку ноутбука и подошла к окну. За месяц это уже третье послание, полученное ею по личному, мало кому известному адресу электронной почты. Кто же разыгрывает ее? В том, что повторяющиеся печально-романтические объяснения в любви — розыгрыш, она нисколько не сомневалась. После одной трагической ошибки в жизни она стала бояться инкогнито в маске, даже если за ней скрывался пылкий поклонник.

И Виктор как назло опаздывает! Лариса открыла окно и оглядела двор, но машины Виктора нигде не было видно. Еще с полудня погода «смякла», и наступила оттепель. Стоял один из мартовских вечеров, когда сумерки неуловимо пахнут весной: по-весеннему пахло влажным снегом, ручьями, отсыревшей корой и бензином.

— Привет! — Виктор стоял под ее окном. — Извини, что опоздал, но там какой-то идиот перекрыл своей тачкой проезд, пришлось оставить машину с той стороны. Выходи, я жду тебя у подъезда!

Лариса захлопнула окно, придирчиво оглядела себя в зеркале — в черном длинном платье, вручную расшитом по подолу серебряными нитями, с неглубоким декольте, слегка обнажавшим ее грудь и плечи, она смотрелась торжественно и соблазнительно.

Они ехали на бал-маскарад, устроенный конкурирующей фирмой по случаю Восьмого марта. На балу гости обязаны были носить маски и не снимать их до самого вечера.

Для праздника был снят большой зал клуба-ресторана, который легко вмещал в себя сто гостей. Организаторы праздника не стремились устроить вселенскую давку, как это часто получается на подобных мероприятиях. Список гостей составлялся тщательно, ведь здесь не должно было быть случайных людей. В результате каждый приглашенный смог в полной мере оценить декор зала, и никто не протестовал против неожиданного решения общаться и танцевать в масках. Музыка не заглушала голоса, несколько пар с увлечением танцевали, кто-то угощался со столов, стоящих по периметру зала.

На Ларисе была плотная матерчатая маска, усыпанная звездами, скрывавшая почти половину лица.

«Забавно, — отметила она про себя, — с новыми людьми здесь познакомиться будет сложно, а старых друзей всегда можно узнать по голосу». Она покачала головой, уже с профессиональной точки зрения оценивая план организаторов. К ней подходили люди, она улыбалась, обсуждала зал, праздник, задумку организаторов, пила вино, танцевала. «Нет, — подумала она про себя, — так долго держать людей в масках нельзя, становится тоскливо. Пора домой». И Лариса вгляделась в толпу, чтобы найти Виктора.

— Вы разрешите? — неожиданно перед ней возник незнакомец в алой маске матадора.

— Пожалуй. — Лариса положила ладонь на его плечо, и они поплыли по залу в медленном танце. «Матадор» оказался неразговорчив, они молчали, Лариса исподтишка разглядывала его. Темные, небрежно причесанные волосы, высокий, свидетельствующий об уме лоб, не закрытые маской лохматые, но выразительные брови. Сквозь прорези маски сверкали голубые, холодные, напоминающие лучи лазера глаза.

Ведомая незнакомцем, она без усилий двигалась в танце, даже несмотря на высокие каблуки.

— Ваш костюм называется «Царица ночи»? — Губы шевелились у самых ее волос, на щеке она ощущала теплое дыхание.

— Скорее, «Фея сумерек», — в тон ему ответила Лариса. Ей не понравилась его насмешка.

Он повел ее в танце к противоположному концу зала, подальше от Виктора. Чувствовалось, что это крепкий и сильный мужчина.

— Арена жизни так невелика, — вдруг чуть хрипло проговорил он.

Лариса с удивлением заглянула в глаза «Матадора».

— Что вы хотите этим сказать? — резче, чем необходимо, спросила она.

— Ничего плохого, — рассмеялся незнакомец, — только то, что наши пути еще обязательно пересекутся…

Музыка окончилась, незнакомец повел Ларису к столам. Поблагодарив за танец, он помолчал несколько секунд, резко развернулся и направился к группе гостей, стоящей неподалеку.

— Кто это? — с легкими нотками ревности осведомился Виктор.

— Что? — Она посмотрела на него, словно увидела впервые. — Не знаю, он не представился. — У нее стало портиться настроение. — Поедем лучше домой. Я устала.

— Желание дамы для меня — закон, тем более сегодня. А разве ты не хочешь дождаться поздравления-сюрприза? Обещано нечто удивительное.

— Нет, сюрпризов на сегодня достаточно.

В гардеробе Виктор накинул на плечи Ларисы пальто, получил от швейцара свое и поспешил вслед за ней, чтобы предупредительно открыть дверь.

— Вот это я понимаю! — с завистливыми нотками в голосе протянул Виктор, открывая для Ларисы дверцу машины. — Хороший устроили праздник. Представляю себе их бюджет!

Лариса молчала. Она без конца прокручивала в голове несколько коротких фраз, сказанных незнакомцем, и неожиданная догадка осенила ее. Это был Кривцов, президент конкурирующей фирмы! Что же, он может позволить себе все. Известная, преуспевающая фирма «Ларс», которой руководил Кривцов, имела все лучшие заказы на проведение корпоративных торжеств и праздников, которые только имелись в этой сфере бизнеса. Лариса расстроенно вздохнула. Этот вздох уловил Виктор.

— Что-то случилось? Загрустила, ресницы опустила… — шутливо-озабоченно проговорил он.

— Да нет. — Она поправила прядь волос. — Ты знаешь, с кем я танцевала? Я вычислила его!

— Кто?

— Кривцов.

Виктор присвистнул:

— Вот это да! Из-за этого настроение испортилось, да?

Она кивнула.

— Опять демоны терзают?

Она кивнула опять.

— Лара, ты же знаешь, что бизнес есть бизнес. Пусть твоя фирма еще маленькая и не чета Кривцову, но это ТВОЕ дело. И что ты постоянно хочешь быть самой первой?

— Ты же знаешь, у меня комплекс, — криво усмехнулась она, — я хочу вырваться вперед, а времени у меня все меньше. — Она стукнула кулаком по колену. — Мне тридцать лет, а я еще только на подступах к настоящему успеху. И пока на рынке будут царствовать Кривцов и его контора, мы будем прозябать. А я не хочу!

Виктор припарковал машину на обочине у дома Ларисы и взглянул на нее:

— Иногда я не понимаю тебя. Ты как маленькая девочка, которая хочет скупить все куклы в игрушечном магазине.

— Пусть девочка, — упрямилась Лариса.

— Ладно, чайку предложишь? Там подавали тартинки с такой соленой икрой, что я просто умираю от жажды.

— Пойдем. — Лариса толкнула дверцу машины и вышла.

— Спасибо, — пробурчал Виктор.

Он молча последовал за ней в низким узкий подъезд пятиэтажной хрущевки. Неказистую квартирку на втором этаже этого дома завещал Ларисе дядя, который умер два года назад. Удивительно, как ей удалось переделать эту запущенную крошечную двухкомнатную квартирку в элегантную студию! Виктор помнил, сколько сил, стараний и души вложила Лариса в свое жилище. Англичане, между прочим, до сих пор говорят: «Мой дом — моя крепость» — и тратят на интерьер и дизайн своих домов огромные суммы.

В перестроенной квартире чувствовалась личность ее теперешней хозяйки. Глаз радовал непринужденно расположенный островок диванов и кресел, обтянутых полосатой тканью; паркетный пол покрывал красивый ковер; электрический камин, прекрасно имитирующий настоящий, придавал комнате почти диккенсовский уют. Книги занимали два шкафа орехового дерева; умело подобранные картины, висящие на стенах, привлекали внимание. Простая удобная кровать скрывалась за подвижной ширмой, обтянутой блеклым английским ситцем. Рядом с кроватью стояли корзины, набитые журналами. Лариса работала обычно у окна за широким дубовым секретером. Во всей обстановке не чувствовалось ничего показного, никакого стремления к пышности. Соединенные в одну комнаты были просторны, в них царила атмосфера чистого пространства, свежести и какой-то внутренней беззаботности.